– Языка бы взять! – мечтательно протянул Павленко. – И кого-нибудь поважнее. Сотника, а лучше – воеводу!
– А лучше самого Стефана Батория[18], – с иронией добавил Морошкин. – Зачем тебе язык? У нас что, Курская битва? Мы что, намерения ляхов не знаем, их силы, их возможности?
– Стефана Батория давно уже нет… – как бы себе под нос пробормотал Свешников, однако его все услышали.
– Ну неважно… – так же вполголоса буркнул майор. – Не Батория, так любого другого, исполняющего его обязанности. Свято место пусто не бывает.
– Язык есть язык. От него можно получить какую-нибудь важную информацию… – неопределённо мотнул головой Павленко. – Мы знаем ситуацию в общем и не знаем в конкретных деталях. К тому же наши действия уже привели к определённым изменениям. Пусть не особо значительным, но всё же… История меняется, товарищи офицеры.
– Языка обязательно возьмём при случае, – согласился Дёмин. – Но это всё равно частности. Главное для нас – нанести полякам серьёзный урон. Как мы уже поняли, задействовать «Единорога» на все сто процентов не получится.
– Товарищ полковник, есть другая возможность, – снова вступил в разговор Воднев. – Мы можем ударить по пороховым складам поляков. Но для этого надо выяснить их местонахождение. Нужна авиаразведка, например, с «Кречета».
– Так-так, – заинтересовался Дёмин. – Но ты говоришь, «Единорог» фугасными не стреляет?
– Теоретически снаряд «Единорога» может стать искусственным спутником Земли – максимальная начальная скорость позволяет. На более мощном варианте орудия, на «Армате» – да, машина, которую развернули ещё до отправки, у другороссов называется «Армата» – пробовали стрелять на пару сотен километров. Что-то вроде гаубичной стрельбы. Очень точно поразили все цели. Но это была имитация бронетехники, укреплений. Снаряды пробили броню, бетонные стены. С этой задачей орудие вполне справляется. Мы же можем стрелять на расстоянии километров двадцати. Ограничивает радиус действия «Кречета». Только с помощью дрона можно управлять огнём, производить наведение на цель. Но поскольку у ляхов танков нет и серьёзных крепостных укреплений тоже, а у нас нет фугасов, нам остаётся только одна подходящая цель – пороховые бункера поляков. Поэтому и нужно выяснить, где они находятся. Произвести авиаразведку. Потому и предлагаю задействовать «Кречета».
– Принято, – кивнул Дёмин. – Вот этим и займёшься. Вторым номером назначаю… – он посмотрел на Дениса, – капитана Павленко.
– Есть, – в унисон откозыряли офицеры.
– Тогда решено, – резюмировал Дёмин. – Завтра же отправляетесь на позиции. Надеюсь, много времени это не займёт.
Капитан Воднев гонял «Кречета» в небе над польским лагерем уже полдня, а ничего толкового высмотреть до сих пор не удалось. У ляхов шло обычное буднее копошение – сменялись караулы, одни отряды выходили на построение, бойцы других, наоборот, забирались в свои палатки, третьи варили на кострах похлёбку, четвёртые стирались.
В лагерь прибывали обозы, не слишком большие, подвод в десять-пятнадцать. Разъезды отправлялись по своим делам. Но артиллерия молчала.
Никто не готовился палить из орудий. По крайней мере, порох никто к ним не подвозил. И обозы бочки с огневым зельем не сгружали.
Провиант везли, фураж. То самое, чего, по мнению майора Морошкина, врага надо было лишить.
И Воднев, и Павленко уже со скрежетом зубовным на эти сцены выгрузки смотрели, благо качество картинки с дрона было отменным. Волоски в усах ляхов пересчитать можно.
Игорь перемещал «Кречета» из одной точки в другую, как бы подвешивал его. И всё время так, чтобы беспилотник против солнца застывал, дабы сильно глазастые ляхи его не узрели.
Весь лагерь уже вроде бы, квадрат за квадратом, промониторили, а толку чуть! Ну да, одно место на погреб смахивало – что-то вроде примитивного блиндажа. И ещё одно вроде похожее. Но ведь надо знать наверняка, что поляки здесь порох держат, а не квашеную капусту! А как узнать точно, если рядом с этим «блиндажом» нет никакой движухи?
– Смотри, смотри! – возбуждённо ткнул пальцем в экран Денис. – Если это не мешки с порохом, то я ничего в артиллерии не понимаю!
К одному из тех «блиндажей», что сразу привлекли внимание капитанов как возможные пороховые бункеры, подъехала команда на двух подводах. Одеты бойцы были непримечательно, знаков различия не имели (никаких скрещённых стволов на петлицах! да и петлиц, собственно, не было), однако из погреба они понесли компактные серые мешочки и, основательно нагрузив ими обе подводы, направились – куда? Ну, конечно же, к одной из батарей!
– Так, первая цель есть! – радостно объявил Денис. – Ставь крест на карте.
И уж как-то получилось, что и назначение ещё одного «блиндажа» через полчаса примерно прояснилось таким же макаром. Ещё одна команда канониров нагрузила свои подводы огневым зельем и повезла его к себе на позицию.
– Теперь бы ещё третью цель! – щёлкнул пальцами Павленко. – Бог любит троицу!
– Согласен, – кивнул Игорь. – Только две цели – маловато будет…
Увы, третьей цели обнаружить не удалось. «Кречет» перемещался над лагерем до сумерек, из одной точки в другую. Ничего интересного внизу больше не происходило.
– Похоже, на этом всё, – объявил Воднев и потёр воспалившиеся от длительного смотрения на приборы глаза. – Больше мы тут ничего полезного не увидим. Завтра продолжим. Авось снова повезёт. Ну не верю я, что у поляков всего две батареи. Несолидно как-то…
С включённым автопилотом помчались в Дорогобуж.
Оба слишком устали, однако каждый понимал, что сегодняшний день не был потрачен зря.
Назавтра снова так же затемно отправились на облюбованную позицию в лесу. Правда, теперь ехали вчетвером. Дёмин и Свешников собирались сегодня встретиться с Шеиным, для чего им предстояло незамеченными пробраться через позиции ляхов и преодолеть крепостные стены в условленном месте. Хватило и прошлого неприятного сюрприза для Шеина в первое посещение осаждённого Смоленска.
Самый протяжённый отрезок пути покрывали по-быстрому, на бесколёснике. Короткую, но долгую и, главное, самую опасную часть, под носом у ляхов, надо было проделать пешком по заранее разведанному и продуманному маршруту.
На эти манёвры ушло полдня. И всё это время Воднев и Павленко не столько мониторили с «Кречета» польский лагерь, сколько наблюдали за продвижением товарищей к осаждённой крепости. Страховали. Любые ЧП сейчас были недопустимы, от слова «совсем».
Обед взялись разогревать, только когда убедились, что Дёмин и Свешников проникли в крепость.
– Ничего вроде бы не делали, а уже устал, – пожаловался Денис, обгладывая кость. Сегодня на обед была какая-то дичь.
Игорь молча кивнул.
– Но после обеда, кровь из носу, нужна третья цель! – буркнул Павленко сердито, как будто кому-то возражал.
Игорь опять только кивнул.
Прежде чем лезть в пролом в стене, Дёмин внимательно осмотрел края лаза.
– Что такое? – обеспокоенно прошептал Свешников. Шуметь сильно было нельзя – польские дозоры бродили неподалёку. Да и по другую сторону стены привлекать лишнее внимание не следовало.
– Да так… – негромко обронил подполковник.
– Ага… – кивнул историк.
Вдруг вспомнил, как Дёмин, тогда ещё майор, придирчиво осматривал в самый первый раз надвратную башню в Козельске – кладку и механизм подъёмного моста.
Оба устали как черти, пробираясь к крепостной стене. Хоть изучены уже были все ведущие сюда стёжки-дорожки, в пути опять чуть не полдня прошло. Последняя вроде преграда осталась. Вот и стояли перед ней, переводили дыхание, разминали затёкшие мышцы – по-пластунски наползались изрядно.
– Ну с Богом… – пробормотал Дёмин и, пригнувшись, полез в пролом. Пистолет на всякий случай держал наготове.
Но за стеной всё было спокойно – какой-то безлюдный закуток крепости, как нарочно.
– Этак сюда и ляхи могут пробраться, – нахмурился Дёмин.
– Могут, – согласился Свешников. – Нам сюда другую дорогу надо прокладывать. А эту щель – надёжно зацементировать.
Двинулись уже знакомым Алексею путём. Оба оглядывались по сторонам. Смотрели, как тут всё устроено, обходили рогатки. Попалось несколько встречных горожан. На незнакомых воинов они всякий раз посматривали внимательно, однако ничего не говорили.
– Заметь: тут всё ещё живут, как будто никакой войны нет, – неодобрительно хмыкнул Дёмин. – А ещё говорят, что на башни ставить некого. Вон сколько бездельников… Та же история, что и в Козельске. Враг у ворот, а в городе куча уклонистов.
– Да не, не согласен, – покачал головой Алексей. – Они к войне уже привыкли. Русский человек ко всему быстро привыкает.
– Эта, что ли, Коломинская башня? – не отвечая на его реплику, насупился подполковник.
– Она самая, – подтвердил историк.
– А нас ведь тут, похоже, уже ждут, – задумчиво протянул Дёмин. – И будто знали, что нас двое будет.
Рядом с часовым стоял молодой дружинник, к невысокому заборчику привязаны были три коня. Физиономия у парня была скучная-прескучная – видно, заждался.
– Вы бояре сербские? – без всяких предисловий спросил дружинник, едва Дёмин со Свешниковым приблизились к нему. – Воевода велел вас встретить.
Зачем-то он кивнул на коней, которым ожидание, судя по их мордам, далось легче, чем ему.
– Почёт какой! – усмехнулся Дёмин. – Будто на другой край земли Русской надо ехать…
– А как же иначе, – серьёзно отвечал дружинник. – Положено.
Коней то ли подобрали особо спокойных, то ли они тоже здесь уже ко всему привыкли. Так подумал Дёмин, молодцевато вскакивая в седло (ну нельзя было показывать перед местными, что ты устал, что ты сейчас без всей этой джигитовки с удовольствием бы обошёлся).
Свешников, запрыгивая на коня, тоже не ударил в грязь лицом. Должны видеть, что сербы – всадники искусные.
Поехали, однако, неторопливо. Да и куда было спешить? «Понты кидаем» – подумал Дёмин. Сам в который раз прикидывал, как повести с Шеиным разговор. Пообещать поставки в город соли. Можно даже «Единорога» для такого дела задействовать. Под покровом ночи, да ещё с включённым «Хамелеоном», можно прямо к городской стене подлетать. Не ползать же по-пластунски, как они с Алексеем сегодня ползали.