– O`кей! Теперь о сути вашего задания…
По привычке оглядывая живописные виды, Карл испытал затруднение. С ним разговаривал старый битый волк с паленой и наверняка дырявой шкурой. Щербина знает толк в шпионском ремесле, умеет рисковать и, не дрогнув, полезет хоть на борт сверхсекретной атомарины «Тайфун». А тут – «Источник»…
– Нужно найти одного… м-м… человека, – медленно проговорил он. – Мы получали сообщения от неизвестного, но сверхинформированного источника, очень точные, детальные, причем по вопросам высшей секретности. Получали отсюда. Мы долго изучали «Ленинградский феномен» и пришли к выводу, что это не группа, а один человек. Его так и назвали – «Источник»…
– Простите, Карл, но я не понимаю… – насупился Богдан Алексеевич. – Если это инициативник, расположенный к вам, то зачем тогда скрываться? Хотя… Возможно, ему трудно оставить высокий пост?
– Всё куда хуже, – криво усмехнулся американец. – Можно считать доказанным, что «Источник» – подросток. Скорее всего, ученик старших классов. Но при этом он обладает множеством умений на высоком уровне – от знания китайского языка или фарси до стрельбы из лука. Возможно, «Источник» – телепат или жертва опытов на мозге. И учтите – КГБ тоже ищет этого экстрасенса!
– Ага… – протянул Щербина, и в его речи впервые зазвучала мягкая украинская «Г». – Тогда прошу прибавки к зарплате. За риск!
– Разумеется, – серьезно кивнул Карл. Ему нравился этот спокойный, сдержанный славянин, готовый жизнь и свободу ставить на кон, как белый наемник в Африке, но за хорошую мзду – очень это по-американски. – На ваш счет ежемесячно будут переводиться десять тысяч долларов. Итак, вы готовы, «Сталкер»?
– Всегда готов! – расплылся в голливудской улыбке Щербина.
Там же, в то же время
Два неряшливо окрашенных «газика» скромно тулились к бровке на Садовой, напротив Привокзального сквера. Ухоженные дебри парка шумели совсем рядом.
«А чего я тогда сижу? – рассердился на себя капитан Тихонов, и вылез из кабины, как моллюск из раковины. – Да-а… Благорастворение воздухов!» – с удовольствием потянувшись, он посильнее брякнул дверцей, иначе не закроется.
Городские опера, привыкшие к «Волгам»-«дублеркам», лишь поначалу ругали старые, тесные «козлики». Затем смирялись, понимая, что в УКГБ Ленобласти своя специфика, и, наконец, привязывались к неприхотливым, надежным машинкам.
А у этих, – оперуполномоченный провел взглядом по «шестьдесят девятым», – начинка самая передовая. Куда там «волжанкам»!
В тот, который «второй», умельцы засунули генератор облучения аудиотранспондеров (не сразу и выговоришь), а в «первом» уместили станцию снятия сигнала.
«Было бы еще, что облучать!» – насупился Тихонов, косясь на командированного, вылезавшего из «двойки». Но тот вырвался из объятий «ГАЗа-69» не перекура для, а с великим почином – скомкав ветошь, капитан Кольцов принялся усиленно протирать ветровое.
– Саш, – негромко и слегка натужно начал он, – ты тоже думаешь, что амеры к чему-то готовятся?
– Да черт их знает, – пожал Тихонов плечами. – Это уже привычка – во всем искать скрытый смысл! Их резидент гулял тут, и Фостер с девицей этой… как ее там…
– Синтиция Фолк, – подсказал Кольцов.
– Да, вот с нею. И всегда одно и тоже – посидят, чайку попьют, и обратно. Никаких встреч, никаких закладок или даже знаков! Просто дуют чай! С бутербродами… – Александр хмыкнул, рассеянно оглядывая заусенец на пальце. – Помню, на прошлой неделе не успел в столовку забежать, а эти… Синтиция с Карлом… жрут свои сандвичи!
Командированный прыснул в кулак с ветошью.
– О, стажер чешет… – обронил он, доводя до блеска боковое стекло.
– Товарищ капитан! – молоденький опер, одетый, как студент на «картошке», добежал и выплеснул: – Получилось!
В Тихонове будто натянутая струна задрожала.
– Ну?!
– Карл Фостер на консульскую дачу отъехал, а наши наведались к нему домой, – затараторил стажер, понижая голос. Выдержал паузу, хапая воздух: – И вставили аудиозакладку!
– Куда? – дуэтом спросили капитаны, местный и командированный.
Переглянулись, и Тихонов алчно уточнил:
– В пробку термоса?
– Не-е! – замотал головой молодой. – В лямку рюкзака! Спецы сказали: если совать в корковую пробку, будет плохая слышимость.
– В лямку, значит… – выгнул бровь Александр. – Умно!
– Еще как! – в глазах Кольцова блеснуло веселье. – Ну, все, будет нам работенка!
А тут и рация проснулась:
– Первый, я Пятый! Фостер и Фолк сошли с электрички. Идут к парку.
– Понял, Пятый! Конец связи. По машинам!
Тихонов поймал себя на том, что радостно скалится, походя на стажера, и придал губам солидную ужимку. Тут же поморщился, досадуя на свое ребячество, и быстро нацепил наушники.
– Следуй за ним, Паша, – бросил он водителю, – только «шифруйся». Потренируемся хоть…
– Сделаем!
– И с наружкой держи связь.
– Бу-сде, товарищ капитан!
Павел, бывало, водивший спортивный «Москвич» в сложнейших ралли, живо разжег в себе азарт погони. «Козлик» резво покатил по «служебке» и выехал на просеку.
Стройная фигура Фолк и плотная – Карла Фостера, горбатая из-за рюкзака, еле замечались в мельтешении стволов и листвяном буйстве.
У прудов – никого, и «газик» нагло воспользовался широкой аллеей. Тихонов облизал пересохшие губы, ощущая на языке кисловатый привкус металла.
«И началась самая увлекательная из охот…» – мелькнуло в голове.
– Не вижу объект! – нервно завертел головой водитель. – Пропал! Девка на месте, а мужика нету!
Бледнокожий радиотехник Гена с очками на веснушчатом носу, обычно вялый, подскочил на заднем сиденье.
– Вижу, вижу! – возбужденно зачастил очкарик. – Он на велике!
– Ах, ты… – Тихонов едва сдержал рвущиеся из горла, из души матерки – отборные, трехэтажные конструкции. А как еще выразить крайнюю досаду и раздражение? Обдурил-таки цэрэушник! Уходит, гад, в отрыв! Значит, всё точно – идет шпионская операция, а они…
– Пашка! – зло выдохнул Александр. – За ним!
– Понял! – счастливо заулыбался водила. Сейчас он покажет класс…
– Только, чтобы нас не заметил!
– Понял, понял! – нетерпеливо мотнул головой Павел, выворачивая баранку.
– Первый вызывает Второго! – затараторил оперуполномоченный, склоняя голову к микрофону, болтавшемуся у щеки. – Объект уходит в отрыв! Следуйте за нами!
– Второй – Первому! – толкнулось в наушники. – Видим! Полагаю, объект движется к востоку… Скорее даже забирая к северу – едет в сторону Колпино!
– Уверен? – машина подскочила на рытвине, лязгнув, и у опера что-то ёкнуло внутри.
– Да! – отрывисто выдал Кольцов. – Это, как бы средняя «траектория» прогулок объекта, и он держится этого направления!
«Газик» угрожающе накренился, едва не вставая на два колеса.
– Ладно, сквозанем проселками! – выдохнул Тихонов, упираясь коленками. – А ты вызывай подмогу! Вот, пусть от Колпино и двигают к нам!
– Понял! Конец связи!
– Геша! – крикнул опер, оборачиваясь назад и сдвигая наушники. – Готовься! Если догоним… Тьфу, ты! Когда догоним, чтоб все работало!
– Так точно! – рявкнул радиотехник.
В любое иное время уставная армейщина от прыщавого дрыща звучала бы смешно, но сейчас, когда напряжение скручивало нервы в тугой жгут, Александр всего лишь кивнул.
На ум пришло малолетство, и как они тогда играли в «казаков-разбойников», бегая по пустырю у бараков, прячась за ветхими сараями и в бурьянных дебрях.
«Заигрался ты, Сашок, – усмехнулся Тихонов, хватаясь за поручень, – не по-детски!»
«Козлик», полностью оправдывая прозвище, резво скакал на буграх, нещадно перетряхивая экипаж. Паша лишь скалился – вцепившись в руль, он чертом глядел на дорогу.
– Мы его не увидим так! – крикнул он, зыркая влево-вправо. – Ловите по вашему радио, или что у вас там!
– Ага! – каркнул Александр. – Первый – Второму! Врубай генератор, надо сигнал поймать!
– Второй – Первому! Врубили уже!
– Есть! – завопил торжествующе Геша, стукаясь о брезентовый верх. – А, нет…
– Что там?
– Мазнуло сигналом!
Оба «козлика» мчались по грунтовке, пытаясь сканировать ускользающий объект на ходу, облучая далекий транспондер и улавливая слабое эхо закладки.
– Далеко очень! Не достаем! О, есть «мазок»! Верным путем едем, товарищи!
– Следи, давай, юный ленинец!
– Так точно!
«Шестьдесят девятые» проскочили в сторону Колпино, и начали «челночить». Сигнал ловился изредка, но вот удержать его не удавалось – рыбка срывалась с крючка.
– Есть! – неожиданно спокойно вытолкнул радиотехник. – Четкий, стабильный сигнал! Разговор!
– Запись! – рявкнул Тихонов. Пальцы, прижимавшие к голове наушники, подрагивали.
– Идет запись! Нечеткая!
– Паша, ближе надо! – взмолился опер.
– Нельзя! – виновато откликнулся Павел, с огорчением шлепая по баранке. – Сплошь кусты – засветимся!
– А, ч-черт… Пишем, пишем!
Замерла машина, урча на холостых, и Тихонов сам застыл, внимая каждому слову, уловленному в неблизкой лесополосе.
– Я – Карл Фостер, – в голосе американца почти не чувствовался акцент.
– Польщен, – послышался басок. – И рад знакомству.
– Взаимно! Ваш оперативный псевдоним – «Сталкер». Здесь две тысячи рублей на непредвиденные расходы, таблицы связи с нами, шифроблокноты… – сигнал пропал, заместившись невнятным бульканьем, и выплыл снова: – …левом углу фасада дома номер одиннадцать по улице Пестеля… цифру «2». Мы «снимем» знак… – сигнал опять поплыл, почти исчезая. – …перекресток улиц Горького и Кронверкской… Там будете ставить… готовы заложить… по улице Добролюбова, номер один дробь семьдесят девять… Нужно найти одного… м-м… человека… получали сообщения от неизвестного источника… «Ленинградский феномен»… так и назвали – «Источник».
– Если… инициативник… зачем тогда скрываться? – пробился голос агента. – Хотя… Возможно, ему трудно оставить высокий пост?