Нет, все варианты были продуманы, и этот – тоже, но он был крайне неудобен и требовал от участников операции изменения ролей.
Марио уже мысленно приготовился выскакивать из машины и стрелять в старшего фельдфебеля, сидящего рядом с водителем в машине Альдо Моро, но тут грузовик натужно кашлянул, выплевывая облако сизого дыма, и прибавил скорость. Сразу стало понятно, что он успевает проскочить за линию атаки.
Моретти посмотрел в зеркало. До седана Моро оставалось не больше трех метров. Самого председателя правящей Христианско-демократической партии было не видно – он заслонился газетой, зато Марио успел разглядеть и водителя, и сидящего впереди охранника. Лица обоих были расслабленны, руки на виду. Обострившееся от волнения зрение позволило схватить мелкие неожиданные детали: обручальное кольцо на безымянном пальце молодого фельдфебеля, какую-то мечтательную полуулыбку у водителя «фиата», кричащий заголовок статьи о победе «Ромы».
Пора. Марио включил поворот направо и начал подтормаживать.
Мелькнула за кустами через дорогу синяя форма «Alitalia».
Сара открыла дверцу своей машины и поставила ногу на асфальт.
Мимо, порыкивая, тяжело прогрохотал по дрянному асфальту грузовик.
Моретти начал было поворот на виа Стрезе, но почти тут же дал резкий задний ход. Раздался глухой удар, машину тряхнуло. В зеркале отразился экспрессивно всплеснувший руками водитель седана, «альфетта» с охраной успела затормозить, остановившись впритирку с машиной Моро.
Скрипнули тормоза, и вплотную за «альфеттой» встал «фиат» Камилло.
Кортеж Моро был заблокирован и спереди, и сзади, а безоружная охрана еще не поняла, что к чему.
«Идеально!» – воскликнул про себя Моретти и положил ладонь на ребристую рукоять пистолета. Сейчас его задачей было, сидя в машине, страховать от неожиданностей.
Из-за кустов рванули, разбившись на пары, штурмовики – каждая двойка к своей машине, к своей цели. Из дальнего «фиата» бригадистов, словно чертик из табакерки, вылетел, вскидывая многозарядную винтовку, Отелло. На перекресток, размахивая «скорпионом», выскочила Сара.
Марио дернул головой. Он почувствовал какую-то неправильность. Что пошло не так? Что?!
Грузовик! Он тормозит! А ведь по любым разумным соображениям водитель его должен был сейчас давить на газ!
«Черт!» – Марио, уже понимая, что не успевает, рванул «скорпион» к левому плечу.
Медленно, словно в замедленной съемке, падал тент, скрывающий задний борт грузовика. За ним, как в ожившем кошмарном сновидении, выросли темные фигуры с уже вскинутыми к плечам автоматами.
Длинные, до разрядки магазинов, очереди из пяти или шести стволов, пущенные почти в упор, снесли атакующую четверку до того, как кто-нибудь из них успел сделать по кортежу хотя бы выстрел.
«Поздно!» – мелькнуло у Марио в голове, и он довернул ствол назад, туда, где еще пять секунд назад маячила статья о футболе. Скорострельный «скорпион» торопливо выплюнул в лобовое стекло пригоршню пуль. Оно покрылось мелкими луночками, но устояло.
«Броня, – холодея, понял Моретти. – Нас предали! Кто?!»
Он нашел взглядом Галло и невольно поморщился: очередью в упор тому снесло полчерепа. Из головы, словно из опрокинутой вазы, уже успела натечь на дорогу небольшая лужица темной крови.
«Кто?!» – заскрипел зубами Марио, озираясь.
Дверь закрытого на ремонт кафе вдруг с грохотом распахнулась, и оттуда роем рассерженных шершней повалили спецназовцы.
Сара тут же припала на колено и дала прицельную очередь в их сторону. Один из бегущих начал заваливаться назад, второй захромал.
В ответ откуда-то сверху раздались хлесткие выстрелы, и женщину бросило на асфальт.
Моретти поднял взгляд и ощерился. На том самом балконе третьего этажа, где цвела ярко-фиолетовая гортензия, теперь стояли, перегнувшись через перила, два снайпера и торопливо добивали Сару. Женщина, корчась на асфальте, пыталась поменять обойму, но та выскальзывала из окровавленных рук.
На улицах показались тяжелые грузовики – по два, спереди и сзади.
– Моретти, Бальцерани, бригадисты, – захлебываясь охотничьим азартом, закричал кто-то в громкоговоритель, – сдавайтесь, вы окружены!
Словно в ответ на эти слова мелькнул, стремительно выворачивая с виа Стрезе «фиат» «товарища Клаудио». Завис на миг, балансируя на двух колесах, а потом ринулся в самоубийственную атаку на бегущих от кафе спецназовцев.
Автоматы зашлись в истерике, круша без разбора и металл, и стекло, и плоть, но было поздно. Машина вильнула, снося сразу четырех человек, а затем врезалась в стену и затихла, осыпаясь осколками стекла. С асфальта кто-то дико закричал.
Оставшиеся на ногах спецназовцы остановились, торопливо меняя магазины. Хлопок, и за их спинами, на месте воткнувшегося в стену «фиата», вспух огненный шар. Крик раненого, висевший в воздухе на одной ноте, оборвался. Заметались по дороге, сбивая с себя огонь, живые факелы.
– Вся штука в том, что иногда выбора просто нет, – пробормотал Марио, вжимая педаль газа до упора.
Взвизгнули покрышки, и форсированный движок швырнул машину вперед, мимо безжизненного тела Барбары Бальцерани – смерть успела аннулировать ее оперативный псевдоним.
Позади открыли огонь – лобовое стекло пошло редкими дырами. Кресло несколько раз дернулось, но предусмотрительно вмонтированный в спинку лист стали спас Моретти.
Взвизгнули, разбивая приборную доску, пули – это присоединились снайперы с крыш. Марио моментально крутанул баранку, вынося машину на пустынный тротуар. Теперь балкончики хотя бы частично прикрывали его от стрелков, что засели выше.
Грузовики впереди торопливо разворачивались поперек, блокируя виа Марио Фани. За ними, на американский манер, забегали карабинеры.
– Сегодня мне не до вас, – яростно прошипел Марио и повернул руль.
Машина рванула поперек дороги и легко вышибла секцию садовой ограды, словно та не приварена к столбам, а просто прислонилась к ним. Это было не слишком далеко от истины: крайний сценарий «Красных бригад» предусматривал засаду противника, и поэтому Моретти недавно потратил полночи, сначала лично подпиливая железные прутья, а затем замазывая следы своей работы землей.
«Фиат» разъяренным носорогом пронесся сквозь невысокие кусты, скользнул зигзагом по заброшенной стройке, несколько раз свернул между домами, миновал посольство Ирака и выскочил на виа дель Камилучи. Стрельбы позади уже не было, лишь истошно заливались сирены.
Басовито взвыл форсированный движок. Мимо, размывшись в движении, пролетел тихий сонный район. Перед очередным посольством Марио резко ушел налево. Здесь, в путанице узких дорог, скрывалась небольшая вилла, арендованная Барбарой под резервную базу. Задерживаться на ней было бы глупо – слишком приметна была на дороге расстрелянная машина, и совсем скоро тут станет не протолкнуться от карабинеров.
Моретти загнал «фиат» в гараж и первым делом торопливо поменял в «скорпионе» обойму. Затем плеснул из нагрудной фляжки на платок спиртом и быстро протер те поверхности в машине, которых он мог коснуться руками.
Подбежал к стоящему в углу мощному мотоциклу и снял с руля шлем. Взгляд Марио остановился на заднем сиденье, где должна была бы разместиться Барбара. Лицо его скривилось, глаза влажно заблестели.
– Strafottuto cazzo![17] – Он от души пнул по колесу, и несчастная «хонда» вздрогнула. – Нас предали!
Он с силой обхватил себя руками и согнулся, рыча как животное. Потом медленно распрямился и посмотрел куда-то вверх, сквозь низкий потолок. Пальцы его сжались в бессильной злобе.
– Giuro su Dio[18]. – Кулак с силой ударил в грудь. – Я найду тебя и раздавлю!
Тот же день, получасом позже
Рим, Палаццо дель Виминале
Когда ватную тишину кабинета освежила мелодичная трель телефона правительственной связи, генерал невольно вздрогнул.
Нет, не так, совсем не так еще час назад представлял он себе этот доклад.
Хотя, по правде говоря, он не верил тому письму из Москвы до последнего. Весь его опыт вопил, что невозможно так точно и так подробно раскрыть замысел террористической операции. В библии «Красных бригад» – «Кратком учебнике городского партизана» – Маригелла, нельзя этого не признать, расписал все весьма разумно. Такой объем информации могли иметь только один-два человека из руководства, причем лично участвующие в акции. Немыслимо было представить, что у них вдруг откажет чувство самосохранения и они передадут эти сведения, вплоть до самых мелких подробностей, кому-то третьему.
И лишь когда одно за другим посыпались подтверждения, он был вынужден признать непредставимое. Точку в его сомнениях вчера в полночь поставила вроде бы мелочь – проколотые колеса у грузовичка цветочника. Только тогда он дал отмашку на просачивание в район сил специальных операций, и план его штаба, выглядевший до того игрой разума, начал обретать плоть.
И вот эти чертовы непредсказуемые фанатики…
Он с неохотой снял телефонную трубку.
– Да, господин премьер-министр, – сказал кротко и с почтением, – Пьетро Корсини у аппарата.
– Докладывайте, генерал, – с отчетливым нетерпением приказал Андреотти.
Корсини поморщился. Аристократу из старинного рода сносить столь повелительный тон от этого выскочки было неприятно. Но, к сожалению, из давно обедневшего старинного рода… Поэтому голос генерала сохранил почтение:
– Операция завершилась частичным успехом, господин премьер-министр. Сразу восемь террористов ликвидировано на месте. Среди убитых уже опознаны Просперо Галлиани, Валерио Моруччи и Барбара Бальцерани. Таким образом, нам удалось нанести по руководству «Красных бригад» очередной сокрушительный удар. Кроме того, на трех конспиративных квартирах захвачено пять бригадистов. Они обеспечивали наблюдение в районе операции.
Корсини замолк и сглотнул в безуспешной попытке смочить пересохшее горло. Жилка на седом виске запульсировала быстрей.