«Бзанг!» – тяжелая пуля выбила искры из лезвия топора, и не ожидавший такой подлянки Мал выронил оружие из рук.
– А этот тип знатный робингад! – непонятно прокомментировал поведение союзничка на глазах все больше и больше становившийся неадекватным гоблин и погрозил стрелку оттопыренным средним пальцем. Того, впрочем, уже учили кулаками остальные дварфы. Их мушкеты явно были не настолько точными, чтобы с такого расстояния гарантировать отсутствие попаданий по своим.
– Что же меня так шатает-то? – на Тимона, в прямом смысле слова колышущегося на ветру, надежды было мало.
Поспешно подобравший оружие орк приготовился к танцу со смертью… Которого не произошло, поскольку почти добежавшего до напарников костяного паука раздавило ближайшее молодое деревце. Оно сначала подставило монстру подножку узловатым корнем, а потом проворно выкопалось из земли и пару раз подпрыгнуло на спине твари, прежде чем снова закопаться и притвориться добропорядочным дубком.
– Хорошая девочка, – гоблин безошибочно нашел взглядом Фиэль Златокудрую и радостно помахал ей все тем же поднятым средним пальцем. – Сегодня ночью получишь конфетку!
Орк на всякий случай приготовился к отражению атаки со стороны ближайшей растительности, но ее не последовало. То ли эльфийка не расслышала, то ли звезды сегодня выстроились в таком положении, при котором везение дураков увеличивалось до воистину космических масштабов.
– Че же меня так развезло? – гоблин, чтобы не упасть, сел на задницу и схватился за низкую лесную траву. Вопросительное выражение его морды могло бы озадачить даже лежащего рядом костяного паука, если бы сам маг-самоучка не раздавил телекинезом его мозг. – Я ж ниче и не курил! А от водки так никогда не штырило. Да и потом, где мы, хде водка? И даже якод нинкаких люциногенных, галюционенныхх… глючных! Короче, и не жевал. Ни цветов, ни ягод, ни грибов и даже ятовитую рыпу фугу не мусолил. Стоп! Ядовитую. Меня трванули.
– Кто? – удивился орк. – Как? Ели мы вроде бы из одного котла за завтраком. Да из него четверть отряда кашу накладывала, и ничего, вроде все сейчас себя нормально чувствуют.
– Значит, ят сложный, – решил гоблин, и его вырвало. Отдышавшись, зеленый карлик, чья кожа стремительно серела, продолжил: – Многокомпонентный, во! Кто-то жаждит муей смерти! И я даже подозреваю, кто.
Последние слова были сказаны практически нормальным голосом и таким тоном… Мал внутренне порадовался, что к отравлению гоблина ни малейшим образом непричастен. И заранее пожалел горе-убийцу в том случае, если Тимон выживет и не станет недееспособным инвалидом.
Глава 10
– Я самый тяжелый в мире больной! – скорбным голосом провозгласил гоблин. И, чтобы его слова уж точно до всех дошли, внушительно покачал удерживаемым тонкой ручкой боевым молотом. Учитывая, что оружие паладина превосходило зеленого коротышку по массе и размерам минимум втрое, картина была на редкость сюрреалистической. – Скажи, малыш, у тебя есть для меня варенье?
Малыш, которого орк с первого взгляда принял за молодого огра, гневно замычал. Кляп, вставленный некромантами в рот человеку, заходил ходуном и едва не вылетел, несмотря на удерживающие его ремешки. Зазвенели цепи, которыми пленник был прикован к толстому полену. Его, похоже, вместе с этим куском дерева и транспортировали, опасаясь давать пойманному паладину хотя бы минимальную свободу конечностей.
– Тимон, хватит дурачиться, ты давно выздоровел! Лучше вскрой своей магией эти оковы.
Пока гоблин наживал проблемы, Мал, как обычно, занимался делом. Искал ключи, чтобы освободить остальных находящихся в каком-то ветхом сарае пленников. Конечно, их бы можно было сбить тем же самым молотом, которым при помощи телекинеза игрался зеленый коротышка. Вот только тогда шум неизбежно поднял бы на ноги и живых, и мертвых. Учитывая, что последних на стоянке каравана некромантов бродило довольно много, такого не хотелось бы.
– А толку?
Гоблин приподнял веко одного из пленников и поводил пальцем перед его глазом. Пленник не реагировал, и Тимон пустил с пальца крохотную молнию прямо ему в глаз. Пленник даже не дернулся.
– Не видишь разве, люди не с нами. Интересно, чем их так вставило?
Орк ничего не сказал, продолжив сосредоточенный обыск помещения. Положиться на других в столь ответственном деле он не мог, поскольку никаких других и не было. Не считая гоблина, вернее, тварь, умело им прикидывающуюся. Пришедший караван оказался слишком большим, чтобы эльфы и дварфы рискнули на него напасть. Но одно мелкое зеленое недоразумение решило сходить в диверсионный рейд на свой страх и риск. А также ради добычи. Которой, увы, здесь и не пахло. Не дырявые же штаны с пленников снимать?
– М-м-м! – подал голос паладин, на котором сохранились остатки одеяний этой воинствующей жреческой касты. Да впрочем и без них перепутать его с кем-то иным мешал атрибут в виде здоровенного молота. Поднять подобное оружие без магических фокусов на день пути в любую сторону мог только он. Ну, в принципе еще жировики, но им зачарованная рукоять, скорее всего, тут же сожгла бы лапу.
– Мне кажется, он намекает, чтобы его освободили, – заметил орк, удостаивая человека скептическим взглядом. Ключей он не нашел, чему был втайне рад. Забыть резервацию и заправляющих там людей, среди которых встречались и такие вот орясины, он вряд ли бы смог хоть когда-то. – Между прочим, это в наших же интересах. Иначе придется переть его прямо так. Или оставить здесь.
– Мне тяжести поднимать нельзя, – категорически замотал головой гоблин. – Я самый тяжелый в мире больной! Мне можно только варень… Опа! А вот и мое варенье!
Орк развернулся на интонацию искреннего счастья в голосе напарника и схватился за топор. Потом, присмотревшись, поднял его к лицу и глубоко задумался. О самоубийстве. На меч Мал мог бы броситься или просто воткнуть его в живот, но вот бывший инструмент лесоруба на подобные фокусы рассчитан не был. А судя по тому, что гоблин уже исчез из сарая, отправившись путешествовать по лагерю некромантов, скоро свести счеты с жизнью отважному воину все-таки потребуется.
– Мы! Мыы! М-м! – попытался что-то сказать ему паладин, единственный среди трех десятков пленников проявляющий признаки вменяемости и сознания. В процессе человек изо всех сил косил глазами на топор в лапе орка.
– Зарубить, чтобы демонам в жертву не принесли? – попробовал угадать Мал, решив, что в крайнем случае резанет себя лезвием по горлу. Оно, правда, было не слишком-то острым, но чтобы прорвать тонкую в этом месте кожу, должно было хватить одной зазубрины. – Ладно, сделаю. Молись!
– М-м-м! – исполнил трубный клич быка-производителя боевой жрец, взирая на поднятое вверх оружие.
– Нет? – недоуменно спросил орк и почесал обухом оружия в затылке. – Точно нет? Ну ладно, сам захотел. В таком случае, чего тебе надо?
Паладин застонал и принялся биться головой о бревно, к которому был прикован. Наблюдающий за его мучениями орк держал каменную физиономию и ликовал в душе. Ну, еще немного стыдился. Совсем капельку. Среди воинов вообще личности с тонкой душевной организацией, испытывающие смущение при виде сильного расстройства своих недругов, редко попадаются. На четырнадцатом ударе, после которого часть коры с куска дерева слезла, человек прекратил свое занятие и уставился округлившимися глазами туда, где находилась дверь сарая. Орк, даже не оборачиваясь, уже знал, что там появилось его персональное наказание за все грехи клана на много поколений вперед. Если бы под эту убогую крышу, кое-как спасающую от дождя и ветра, вошли некроманты во главе с проклятым королем, паладин бы удивился меньше. К тому же они вряд ли бы столь громко сопели и чертыхались, пытаясь справиться со своей добычей.
Медленно повернувшийся орк оценил притащенный зеленым коротышкой трофей с одного взгляда, судорожно сглотнул и замахнулся, чтобы ударить. Но, увидев крайне зверское лицо гоблина, опустил оружие. По физиономии Тимона сразу можно было понять одну простую истину: умрет, но не отдаст. И в принципе с первой частью данного утверждения могла бы согласиться даже его добыча. Если бы кто-нибудь вытащил у нее из зубов рукоятку кнута.
На полу загона для рабов елозила копытами по покрытым гнилой соломой доскам самая настоящая суккуба. Слегка искривленные острые рожки примерно на ладонь высовывались из копны темных волос. Черты лица наводили на мысли об эльфийках, и эти мысли подкреплялись наличием довольно больших длинных ушей с заостренными кончиками. Фигура притягивала взгляд, и ее практически не скрывало нечто вроде держащейся на ремнях кирасы. Несмотря на некоторую мускулистость, данная представительница демонов казалась просто очаровательной. У лодыжек стройные ноги были покрыты густой черной шерстью и заканчивались копытами. Однако ни они, ни сложенные за спиной крылья не портили общее впечатление, а, скорее, лишь подчеркивали изрядную экзотичность данной особы. Из-под повязки высовывался длинный тонкий хвост, изо всех сил стегающий куда придется. Правда, силы в этом придатке было настолько мало, что даже субтильный гоблин на его удары внимания не обращал.
– Лучше бы ты упер у какого-нибудь некроманта целую бочку варенья! – буквально простонал орк, взирая на пленницу.
Та смотрела на творящееся в сарае безобразие не менее сумасшедшими глазами. Видно, у нее никак не могло уложиться в голове, что теперь она сама стала жертвой. Впрочем, на более активные меры протеста, чем злобный взгляд, она пока не осмеливалась. Даже не мычала, в отличие от немного оклемавшегося от шока паладина, видимо, опасаясь за свое здоровье и жизнь. Повод для подобной осторожности у нее имелся. Длинный кнут, чья рукоять была крепко сжата зубами суккубы, делал несколько витков вокруг ее головы, спускался к заломленным за спину рукам, а затем обвивался вокруг шеи петлей. Конец его терялся в руке у довольно лыбящегося гоблина. И, судя по тому, какая полоса алела на шее демоницы, та уже на собственном опыте успела узнать, насколько мастерски тот может пользоваться телекинезом.