Забыв обо всем, Константин метнулся к Даше и грубо опрокинул ее на пол. И в то же мгновение охранник выстрелил. Пуля с треском врезалась в штукатурку – на том самом уровне, где совсем недавно находилась Дашина голова. Понимая, что сейчас охранник спустит курок во второй раз, Константин вскочил на ноги и бросился на него. Тот, не ожидая от Панфилова такой прыти, откровенно растерялся и вместо того, чтобы выстрелить в нападавшего, попытался ударить его рукояткой пистолета. Константин ушел в сторону и, сделав обманный выпад, ногой выбил оружие из его рук. И, пока охранник не успел опомниться, вновь применил к нему свой фирменный прием – головой в лицо. Для носа несчастного, и без того распухшего до невозможности, второй удар оказался роковым – послышался характерный хруст переломанных костей, фонтаном хлынула кровь. Глаза охранника закатились, он покачнулся и упал.
В пылу сражения Константин совсем упустил из виду Бульдога. А зря. Воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимание, толстяк поднял свой пистолет и сделал несколько прицельных выстрелов. Правое плечо Константина словно обожгло огнем. Рука потяжелела и, если бы не наручники, обвисла бы плетью. Выругавшись сквозь зубы, Константин резко обернулся и…
То, что произошло дальше, он помнил с трудом. Кажется, что-то взрывалось, дымилось, в ушах стояли крики и визг, прерываемые короткими сухими выстрелами. Затем тяжелая металлическая дверь рухнула и в просторный холл ворвалось несколько человек с автоматами. От густого, едко пахнущего дыма заслезились глаза и запершило во рту. Пол под ногами закачался, словно Константин каким-то невероятным образом переместился на палубу корабля, плывущего по морю в десятибалльный шторм…
Не в силах бороться с надвигающейся дурнотой, он схватился за стенку, пытаясь взглядом отыскать Дашу. Девушка лежала в дальнем углу холла и не подавала признаков жизни.
«Твою мать, телохранитель хренов!» – промелькнуло в его голове, и Константин потерял сознание.
Порыв ледяного ветра заставил Константина поплотнее запахнуть полы куртки.
«Вот и осень наступила… Надо же, а я и не заметил, – подумал он, вытряхивая из пачки очередную сигарету. Тоскливым взглядом окинул почти пустую аллею парка и тяжело вздохнул: – Если Даша опоздает хотя бы на полчаса, я сдохну от холода…»
Это была ее идея – встретиться в парке, на третьей скамейке от начала главной аллеи. Лично Константин предпочел бы подождать Дашу в каком-нибудь уютном кафе за чашечкой горячего кофе. Но наследнице огромного состояния вдруг захотелось романтики, и Константин пошел на уступки. Тем более что за прошедший месяц, пока он отлеживал бока на больничной койке, Даша навещала его почти каждый день, проявляя чудеса самоотверженности. Сама она отделалась достаточно легко – парочка ушибов, ну и нервное истощение в придачу. Врачи порекомендовали ей поменять климат и обстановку. Но, как ни странно, Даша наотрез отказалась ехать в Швейцарию, объяснив это тем, что не может бросить Константина, пока тот окончательно не придет в себя. Липай, конечно, рвал и метал, но в конце концов смирился с ее решением…
И вот теперь, когда Константин окончательно выздоровел, Даша наконец-то собралась в дорогу. Он знал, что завтра в восемь она улетает из Москвы. Возможно, они не увидятся долгие месяцы, а может, и годы. Позвонив ему вчера вечером, Даша попросила его прийти в парк в семнадцать ноль-ноль и ждать ее на третьей скамейке от начала главной аллеи.
Константин так углубился в свои размышления, что не заметил Дашиного прихода. Лишь когда она окликнула его по имени, вздрогнул и обернулся.
– Испугался? – улыбнулась она, присаживаясь рядом.
– Есть немного… – Он оглядел ее с ног до головы и с удовольствием констатировал: – Классно выглядишь!
– Спасибо за комплимент…
В воздухе повисла неловкая пауза. Константин, всегда относившийся к Даше запросто, как к младшей сестре, вдруг заволновался. Боясь, что со стороны он выглядит смешным, нарочито грубовато спросил:
– А где же твои верные псы-телохранители?
– А от кого меня теперь охранять? Саша-то в Бутырке, суда ждет… Хотя… – Она бросила на него лукавый взгляд. – Знаешь, я ведь позвала тебя сюда не просто так. Хочу предложить тебе работу… Пойдешь ко мне в охранники?
Сердце Константина екнуло, а затем забилось часто-часто.
– Ты это серьезно?
– Серьезнее не бывает. Завтра утром я улетаю в Берн. Если согласишься, документы начнут подготавливать прямо сейчас. – Даша вытащила из сумочки сотовый и вопросительно посмотрела на Константина: – Ну, так как?
– Не знаю… – проклиная себя за малодушие, пробормотал тот. Дашино предложение звучало заманчиво, но…
– Решайся! – поторопила она. – Кешка полностью одобряет мою идею. Он говорит, что с тобой ему не страшно отправлять меня хоть на край света. А что касается твоей зарплаты…
– Нет! – Константин постарался вложить в это короткое слово как можно больше твердости. – Извини, но быть телохранителем – не мое призвание.
Даша подняла на него глаза, полные смятения:
– А как же я?.. Ты подумал о том, как я буду жить без тебя в этой паршивой Швейцарии?
– Точно так же, как жила раньше… До встречи со мной.
– Это твое окончательное слово?
– Да.
– Что ж, тогда прощай! – Поднявшись, она резким движением сунула мобильник в сумочку и быстро, не оглядываясь, пошла по аллее к выходу из парка.
Проводив ее взглядом, Константин встал. Но не успел сделать и шага, как услышал за своей спиной негромкое покашливание. Резко обернулся и увидел рядом со скамейкой коротко стриженного парня с «дипломатом».
– Господин Панфилов? – уточнил он и, когда Константин кивнул, протянул ему «дипломат»: – Дарья Юрьевна просила передать вам это… Прощальный подарок, так сказать.
Константин машинально взялся за ручку. Пока пытался справиться с удивлением, посыльного и след простыл. Пожав плечами, хотел было двинуться в путь, но искушение было так велико, что он не выдержал – положил «дипломат» на скамейку и, щелкнув замками, открыл его…
Все внутри было забито пачками стодолларовых купюр. Несколько секунд он тупо рассматривал «прощальный подарок», а затем резко захлопнул крышку.
«Что ж, деньги мне сейчас не помешают…»