Он встал, закурил и прошелся перед столом. – Офицер, изображённый на фотографии, – генерал бундесвера барон Штольценберг.
– Настоящий барон? – не удержался я.
– Настоящий, в десятом поколении. По официальным данным, он командует отдельной группой немецкой контрразведки. Но никто, даже сами немцы не знают – чем именно занимаются он и его люди. Работа, которую вели последние полгода мои аналитики, свелась к следующим выводам: прадед нынешнего барона был полковником СС. Подразделение, которым командовал покойный Штольценберг, входило в один из отделов «Аненербе». В конце Великой Отечественной он вместе со своими людьми сдался американцам. По немногим сохранившимся протоколам допросов было установлено, что группа Штольценберга занималась «европейской нечистью», делая упор на Восточную Европу. Остатки снаряжения этого подразделения вы и обнаружили в подвалах Дракулы. На сегодняшний день потомок эсэсовского Штольценберга продолжает славное дело своего предка. На это косвенно указал товарищ Роджер после плотной беседы с нашим Петровичем.
Петрович самодовольно хмыкнул и посмотрел на свои пудовые кулаки.
– И что ты морщишь лоб? – с подозрением поинтересовался Барон.
– Я так и не понял, неужели отлов потомка полковника Третьего Рейха вызван только связью его предка с «Аненербе»?
– Дослушай, бестолочь, – вздохнул Ивлев. – Мне ни он, ни его разложившийся предок не сгреблись в кучу, если бы не одна старая немецкая легенда. Суть легенды в том, что далекий предок нынешнего арийца вместе с замком, семьёй, гостями и слугами провалился под землю. Провалился не просто так, а за величайшие злодеяния против тогдашнего человечества. Садистом был далекий предок генерала. За что и поплатился. Но не это привлекло моё внимание. Если верить той же легенде, на месте, где стоял фамильный замок, ночами стала появляться огромная чёрная собака, которая убивала всех, кто шатался в районе замка. Вот эта собачка и заинтересовала меня.
– Оборотень? – уже без всякой иронии спросил я.
– Если бы, – вздохнул Барон. – Всё намного серьёзней.
Он отхлебнул чаю и продолжил:
– После получения выводов аналитиков я дал на водку нашей зафронтовой разведке на этого персонажа. В своих рекомендациях указал на необходимость его устранения. Но предупредил, что гибель генерала должна выглядеть как случайность: дескать, валили других, а он случайно под замес попал. Разведка провела операцию. Погибли все «ложные» цели, но генерал отделался лишь контузией. Более того, были уничтожены оба исполнителя. В медицинских отчетах следственной группы противника указано, что диверсанты погибли в результате нападения на них крупного животного из семейства псовых. Идентифицировать животное немцы не смогли. Судя по времени смерти – гибель и диверсантов, и офицеров противника произошла одновременно. То есть наши были уничтожены сразу же после взрыва машины.
Барон допил чай и поинтересовался у меня:
– У тебя есть промежуточные выводы?
– Вопрос можно?
– Валяй.
– Если я всё правильно понял, то фамильная собачка семейства Штольценбергов порвала наших парней в тот момент, когда генерал был контужен. Вопрос: какова была степень контузии? Сознание он терял?
– Терял. Генерал пришёл в сознание только через три часа.
– Получается, что чёрная собачка «активировалась», смогла как-то защитить своего носителя, а потом самостоятельно завалила атаковавших.
– Именно.
– Продолжаем. Если сложить всё, что я знаю о «захребетниках», то у меня только одна версия: нынешний Штольценберг, господи прости, или «обращённый», или охотник на «обращённых». Только такая нездоровая активность собачки и её существование отдельно от носителя вызывают недоумение. «Захребетники» могут так себя вести?
– Михалыч, твою мать, – вдруг заговорил Череп и вытащил кошелек. Достав оттуда тысячную купюру, он отдал ее Барону.
– Ты прав, мой юный друг, – чуть усмехнулся Ивлев, разглядывая выигрыш. – Всё семейство Штольценбергов не просто «обращённые», охотящиеся на «обращённых», – они уникумы в своем роде. Чёрная собака – это не «захребетник». Это оберег всего их рода. Но – оберег проклятый. Он существует и существовал отдельно от людей. Его не нужно «активировать». Он живёт своей жизнью, но эта жизнь направлена на охрану рода.
– Какая прелесть, – протянул я. – Мне этого фрица тащить вместе с собакой?
– Ты, главное, фрица притащи, – ухмыльнулся Зимин, – а собачка сама прибежит.
– Ну, господа начальники, задачку вы мне поставили – мама не горюй.
– Так, милай, – зло поглядывая на Барона, но не убирая кошелек, взял слово Череп, – тебе и твоим янычарам и раньше сложные задачи ставили. А после «обращения» – выбора нет. Ни у вас, ни у нас.
– Саша, ты чего остановил свой полет фантазии? Продолжай. У Черепа денег ещё много, – потребовал Барон, намекая на то, что их спор был не единичным.
– Получается, – продолжил «фантазировать» я, – что фриц с генеральскими пагонами – специалист из той же серии, что и мы. Понятно, что он занимается отловом «обращенных», иначе Дмитрий Михайлович не возбудился бы на его персону. Мне пока непонятно следующее: на кой черт его тащить живым? Завалить не проще?
– Не проще, – мгновенно ответил Барон. – Со смертью носителя собачка незамедлительно перейдет во владение следующего Штольценберга и вынудит его заниматься тем же самым.
– Так давайте всех Штольценбергов под нож пустим, и всё! – тут же предложил я.
Череп, воскликнув «сука», передал Барону очередную купюру.
– Интересно, – наконец вступил в разговор Шмулевич, – Бармалей от Зимина такой кровожадности нахватался или у него это врожденное?
– Это не кровожадность, – заступился за нас обоих Петрович, – это поиск самого простого и верного решения.
– Все высказались? – рассматривая на свет полученную купюру, поинтересовался Барон. – Тогда отвечу на поставленный Сашкой вопрос: перерезать весь род Штольценбергов идея, конечно, заманчивая, но сложно выполнимая. К тому же у нас нет времени на её осуществление. К моменту перехода нашими войсками границы с Германией Штольценберг, а главное, его собака должны быть уничтожены.
– Мы всё-таки перейдем границу? – вырвалось у меня.
– Если до окончания объявленного срока немцы сами не откроют границы – обязательно.
– Дмитрий Михайлович, – поинтересовался я. – Я понимаю, что операция против генерала – это удар на опережение. А баланса сил – я говорю про силы нечисти и язычества – он не нарушит?
Барон молча протянул открытую ладонь в сторону Черепа, в которую Черепанов положил очередную купюру.
– Конечно, нарушит, – подтвердил Барон. – Нарушит сильно, и – в нашу пользу. Мы на войне, милый друг. Поэтому должны уничтожить всех опасных противников.
– То есть территория, контролируемая Штольценбергом, будет оккупирована нашей нечистью?
– Временно. Лет на пятьдесят. За это время родственники нашего Черепа зачистят всех, кто представляет хоть какую-нибудь опасность, а потом уйдут на свою территорию.
– Но это же – геноцид!
– Я бы сказал, трагедия целой нации, – подтвердил Барон. – Тебя что-то смущает?
– Меня-то? Дайте мне месяц и неограниченный запас патронов – я по Европе прошелся бы лучше, чем чума в Средних веках! Порвал бы всех, кроме сербов и болгар!
Начальство подвисло, переваривая полученную информацию.
– Саня, с сербами всё понятно, – нарушил возникшую тишину Петрович. – Братьев-славян мы защищали, как могли. А болгары-то тебе чем так приглянулись? Вы с Ковалем их столько положили… Лёху остряки в штабе даже Болгаробойцем прозвали…
– А болгар я бы на растерзание туркам отдал! Чтобы наследники Османской империи довершили дело, начатое их далекими предками!!!
– Саша, – прокашлялся обалдевший от моих откровений Череп, – ты только при посторонних свои людоедские лозунги не озвучивай!
– Не переживай, друг мой, – вместо меня ответил Барон. – Бармалей, конечно, маньяк и садист, но не дурак. Однако мы отвлеклись. Итак, ты должен: первое – попасть в плен; второе – найти там цель; третье – захватить цель и притащить оную цель в указанное нами место. Это понятно?
– Нет.
– Что тебе, бестолочь, непонятно?
– Мне всё непонятно. Ни – как я туда попаду, ни – как найду и, главное – как я оттуда свалю, да ещё и с грузом!
Барон задумался и начал инструктаж:
– Через семь – десять дней – тут всё зависит от «Севера» – вы, други мои, выдвигаетесь ловить проституток из подразделения «Валькирия». В ходе допроса пленных вами будет установлено, что они должны выдвинуться в глубь нашей территории для создания мёртвой зоны в им известном квадрате. На трофейных картах, которые точнее наших, вы обнаружите некое строение, находящееся как раз в мёртвой зоне. Разумеется, вы поймёте, что оно там не просто так стоит. А раз так – то нужно проверить. «Закат» и «Север» по тащат пленных ко мне, а вы пойдете на разведку, получив моё благословение.
Барон закурил и поинтересовался:
– Что вас будет ждать в этом месте – ты уже понял?
– Ежу понятно, что засада.
– Правильно. Именно в этом месте ты и попадёшь в плен.
– Вопрос: где это место?
– Этого я не знаю. Штольценберг, а это его операция… что ты на меня вылупился? – поинтересовался Ивлев, увидав мой недоверчивый взгляд. – Всё правильно: фашистский генерал готов отдать нам на растерзание группу высококлассных снайперов ради поимки одного из вас. Именно он допустил утечку информации о планах «Валькирии», именно по его приказу к определённой точке будут стянуты лучшие «ловчие» бундесвера. Так что ждать вас будут как дорогих родственников!
– А нас как дорогих родственников при подходе не положат?
– Не переживай! Вас пропустят, дадут вам зайти внутрь и только после этого обложат. Угадай, для чего вам позволят войти внутрь?
– Это какое-то религиозное сооружение, где силы наших «захребетников» будут заблокированы?
– Умница! Возьми с полки пирожок!
– Два вопроса!