Я тут вместо коммутатора.
Петрович недоуменно смотрел на меня, переваривая услышанное. Наконец, тоном психиатра, общающегося с пациентом, он спросил:
– А, вам, недоумкам, рации для красоты?.. – закончить вопрос он не успел ибо, разрушая аксиому о молчании пушек во время речи политиков, на нашем левом фланге бухнула «пушка».
– Опа, – встрепенулся Петрович. – Самоходка.
– Самоходка, – подтвердил я.
– 155 миллиметровая, – продолжал анализ Зимин. – Не наша.
– Точно.
– А куда долбят?!
– Сейчас увидим, – ткнул я пальцем в тот же монитор. На нем отразилась вспышка от разрыва снаряда.
– Фугасный? – предположил Петрович.
– Он самый, – кивнул я. Затрещал первый телефон.
– Накрытие, – сообщил Олег. Я тут же схватил вторую трубку и скомандовал:
– Микола, накрытие. Меняй позицию.
– В процессе, – отозвался хохол.
На другом мониторе, показывающем другую часть города, показалась слабое зарево от выстрела, и через мгновение, все на том же левом фланге, громыхнул взрыв. Затрещал телефон Миколы:
– Промазали.
– Принял. Не дергайтесь пока.
Я повернулся к Петровичу.
– Чего ты про рации-то говорил?
– Так, идиоты, – начал закипать Зимин, – вы, что тут устроили?!! Где Коваль…
– Кстати, о Ковале, – хлопнул я себя по лысой башке, перебив Петровича. Схватил трубку третьего телефона, дождался ответа Марси и велел:
– Так, минут через десять Коваль будет возвращаться. Можешь начинать отвлекающий маневр. Он на позиции «Севера» будет выходить, поэтому не стесняйся. Продолжай, Петрович, я весь во внимании.
– Саша, сука ты, нестроевая, – зашипел Зимин. – Ты, Коваль, Загребин и остальная банда…
Закончить он опять не успел, потому как над нами раздался плач младенца. Пока Петрович озадаченно крутил головой, к солисту присоединился еще один «певец», и они продолжили дуэтом.
– А это чего?! – судя по лицу полковника, он уже в доску задолбался удивляться.
– Груднички орут, сиську просят. Сейчас мамашки прибегут, накормят, они снова спать будут, – мой ответ прозвучал, как что-то само собой разумеющееся, поэтому Зимин аккуратно спросил:
– Дети чьи?
– Местные. Один на прошлой неделе родился, второй три дня назад, под утро.
– Хорошо. Понятно, – Петрович закурил, около минуты осмысливал полученную информацию. – Я подозреваю, что отцы у них тоже местные?
– Естественно. Папаши их ушли с ополчением за речку, а жен беременных забрать не успели.
– Так, – затянулся он очередной раз, – а тут они какого болта делают?
– О, это вообще чумовая история!
Где-то справа загрохотали три крупнокалиберника. С того берега тут же пошел ответный огонь. На нашей стороне два раза ухнул миномет. Стрельба на берегу англичан тут же прекратилась, раздалось два взрыва, а через полторы минуты британцы ответили минометами. Задребезжал телефон.
– Все в норме, – доложил Марся. – Мои целы, Коваль вернулся. Говорят, с «языком».
– Принял, – я положил трубку и продолжил рассказ про появление младенцев. – Так вот, когда местное население в спешном порядке драпало от наших вооруженных сил, тут остались только старики, инвалиды и нетранспортабельные больные. Как мы потом узнали, среди них было две беременных на поздних сроках. Ну вот, заняли мы пригород, обустроились, объяснили местным, что если они не будут дурковать и не будут нарушать комендантский час, то все у них будет хорошо. Те, конечно, не поверили, но гадить побоялись. В итоге, на четвертый день приходит к нам пожилой британец. Долго извиняется, а потом сообщает, что у его дочери схватки начались. Госпиталь закрыт, помощи просить не у кого. Поэтому он нижайше просит хоть как-то помочь.
Я закурил, осмотрел мониторы и продолжил:
– Когда Ильдарчик, кандидат, мать его, в медицинские доктора услышал про роды, то возбудился до неприличия. Схватил Зяму, Миколу, Марсю и убыл вместе с ними по вызову. В итоге, через полтора часа они притащили роженицу сюда, попутно вывезя из местной больницы половину оборудования. Ты два грузовика у входа видел?
– Это десятитонники?!
– Ага. Вот на них и вывезли.
– Так на них весь госпиталь можно вывезти!
– Ну, если бы у Миколы было больше времени, он бы весь госпиталь сюда перетащил. Так вот, установили они оборудование в местном медицинском блоке, и Ильдар начал вспоминать гражданскую специализацию. Зяма был первым ассистентом, остальные пилюлькины – практикантами. Короче, деваху успешно прокесарили и оставили тут для наблюдения, ибо, как пояснил наш эскулап, «операция была полостная». Слух о том, что у оккупантов есть грамотные врачи, со скоростью свиста облетел окрестности, и на следующий день тут стояла очередь рыл в сорок. Наши медикусы, несказанно обрадовались и устроили тут филиал «Склифосовского». Короче, пошел процесс. Благодаря Миколе, Марсе и Зяме недостатка в препаратах не было. Ну, а четыре дня назад привезли еще одну даму на сносях. Ильдар принял роды и в соответствии с медицинскими стандартами оставил ее тут. Завтра, скорее всего, отпустит ее домой. Теперь, благодаря стараниям наших врачей, аборигены на нас молятся.
– Да-а-а-а, – протянул Петрович, – неожиданный поворот. Но, молодцы. Сработали грамотно.
– Это еще не все. В те дни, когда Ильдар вспоминал, что он гинеколог, мы выяснили два интересных факта. Первым было то, что супруг роженицы является офицером английской армии и в данный момент находится на той стороне речки, страшно переживая за свою супругу.
– Так, так, так, – заинтересовался Зимин.
– Не «такай». Ты не о том подумал. Вторым фактом, неприятно нас поразившим, был уровень радиотехнической разведки британцев. Все, абсолютно все наши переговоры прослушивались англичанами, и ими, естественно, принимались контрдействия. В итоге, Петюня заказал хохлу старые телефоны и пять километров проводов. Теперь между собой только так и общаемся.
Петрович нахмурился и произнес:
– Интересно, если я Миколе подлодку закажу, он ее достанет?
– Если у тебя деньги есть, он тебе и черта лысого поймает.
– Черта лысого я и сам поймаю, – хмыкнул Зимин. – Продолжай.
– Поняв, что британцы нас слышат и понимают, мы нашли папашу новорожденного.
– Поймали?
– Нет. Макс в эфире три часа просидел, так тот сам отозвался. Естественно, он не поверил. Решил, дурашка, проверить…
– И вы его поймали?
– Не его. Бойцов, которых он посылал. Заодно и пути скрытного проникновения выявили. В общем, когда мы установили все и вся, то просто позвали к рации его тестя, а потом скинули видео.
– И что британец?
– Он оказался человеком благородным и благодарным. Поэтому спросил, чем он может нас отблагодарить в пределах разумного? Ильдар сразу обрисовал ему ситуацию с больницей и попросил не стрелять в район полицейского участка. Взамен пообещав, что мы не будем везти обстрел из этого района. В итоге, были достигнуты следующие договоренности: ни мы, ни они не долбят в районы, где развеваются флаги. У нас это полицейский участок и склад. У них – центральный городской госпиталь и их штаб. А потом, для большего удобства, мы поделили каждый свою часть города на зону войны и зону мира.
– Чего?
– Мы согнали всех гражданских в район полицейского участка и теперь спокойно обстреливаем англичан из других районов. Они сделали то же самое. Теперь, ни они, ни мы не переживаем за потери среди гражданских.
– Туманисты, вашу мать. А «Смерши» чего на въезде дежурят?
– Шакалят.
– В смысле?!
– Им вдоль речки ходить страшно и лениво. А мы в первые дни столько языков наловили, что они по четыре раза на дню приезжали. Потом им надоело горючку жечь, и они оптимизировали процесс, откомандировав сюда дежурную группу. Мы языка притащим или их кого тут поймаем, отработаем языка и им отдаем.
– Вам же запрещено ходить в тыл к противнику!
– А мы и не ходим. По сводкам – это «Смерши» ловлей занимаются.
– Я вот вам по «сводкам» настучу, засранцам. Ремнем, с солдатской пряжкой.
– Петрович, не зуди. Мы три месяца из себя пехоту изображаем. Без практики квалификация пропадет…
– Квалификация, – передразнил меня Зимин. – Барон даст вам «квалификацию»… Ладно, дальше.
– А, чего дальше? Все. Остальное Коваль расскажет.
– Он, гаденыш, за речку ходил?!
– И он ходил. И я ходил. И завтра кто-нибудь пойдет. Мы ночью на том берегу все минируем и сигналки ставим. Британцы идут мины обезвреживать. Или сами подрываются или, как сейчас, на сигналки наступают. Тут Микола их и успокаивает.
– Кстати, – Петрович вспомнил про обстрел. – Из чего хохол садит? У вас же кроме БМП ничего не было.
– Из самоходки. Ты же слышал.
– Я понял, что не из ГРАДа. У кого он ее отжал?!
– У британцев.
– Трофейная?!
– Именно.
– AS90?
– Вроде, да. Я не помню.
– Во дела, – удивился, как мне показалось, Зимин, и почесался. – А стрелять, кто научил? Это же не Калашников, где все просто и понятно.
– Коваль и Бойченко. Они всех учили.
– Да, братцы мои, хорошо у нас спецов учат. Ой, хорошо!
Зимин поднялся, прошел из угла в угол и спросил:
– На новорожденных посмотреть-то можно?
– На втором этаже. Не заблудишься. Там указатель.
Петрович ушел. Вскоре раздался окрик:
– Какая лядь в медблок поперлась без бахил?! Кому яйца оторвать?!! О! Начальник!! Откуда?!!
– Зяма, ты вообще страх потерял?! – вместо приветствия начал наезжать на Борьку Зимин. Чем закончилась их встреча, я не услышал, так как на КП ввалились Коваль и Бойченко. Пришли действительно с языком.
– Зимин тут? – сразу спросил Леха.
– Тут. Роддом осматривает.
– А, так это на него Зяма орал?
– Именно.
Коваль снял снарягу и переодел ботинки.
– Пойду с Зиминым поздороваюсь.
– Спорим, – флегматично заявил Бойченко вслед ушедшему Лехе, – он тоже бахилы не наденет…