Я завис, понимая, что не знаю, как звать-величать моего двойника.
– Сейчас узнаем.
Капитана нашли в соседнем блиндаже. Он пытался поспать.
– Слышь, капитан, а тебя как звать величать?
– Меня Василием звать, – грустно сообщил тот.
– Алибабаевичем?! – заржали мои снайпера.
– Нет, – так же печально ответил он. – Васильевичем.
– Иди, командуй, чтобы мишени подняли, – улыбаясь, велел Олег. – И шустрей давай, Алибабаевич…
Мишени были подняты и тренировка продолжилась. Еще через час, когда я окончательно оглох, Олег велел перейти к стрельбе по движущимся мишеням. Мамелюк предложил использовать в качестве мишени Васятку, но Олег был против. Не из гуманизма, а исключительно из практических соображений: капитан помрет после первого выстрела, даже если командир промахнется. Решили по старинке.
Через полчаса оба снайпера ругали меня трехэтажным матом. Я не попадал. Вообще. Я был обозван Чингачгуком – Кривым Глазом, Робингудом Безруким и Еврейским Вильгельмом Теллем. За что так «обрезали» славного Вильгельма, Олег объяснить не смог. Пояснил, что так Тунгус обзывался. Задумались. Вспомнили про Тунгуса и как-то синхронно оба снайпера воскликнули: Лазер!
– И чего вы вспомнили про Игоряна? – удивился я. Дементьев Игорь, с позывным «Лазер», был первым номером в паре снайперов Коваля. Он не промахивался. НИ-КОГ-ДА! Его глазомер Тунгус сравнивал с лазерным прицелом и требовал от руководства «Валгаллы» оставить его при школе инструктором. Один предложил Игоряну остаться. Игорян отказался и убыл вместе с «Закатом» на войну. Про него слагали легенды, как про советских снайперов времен Великой Отечественной, ставя в один ряд с Номоконовым, Зайцевым и Сурковым. Он попадал из ВСЕГО, что стреляло. Второй выдающейся особенностью Лазера была уникальная способность к обучению других. И мои стрелки, и стрелки «Севера» были протестированы Лазером по прибытии в расположение Барона. Протестированы, одобрены и дополнительно обучены. В общем, на фоне моих профессионалов Лазер выглядел МЕГА-профессионалом. Единственное, в чем мои стрелки превосходили Лазера – это в дерзости. Так рисковать, как рискуют они, Игорян не решался…
– Надо его сюда тащить, – вздохнул Олег. – Я уже не знаю, как тебе руки вправить.
– Или глаза, – поддакнул Димка.
– Зовите, – разрешил я.
Мамелюк метнулся в наше расположение, а Олег продолжил муштру. Получалось плохо. Выслушав очередную порцию матюков, я решил сделать перерыв. Олег не возражал. Почти час мы бездельничали. Наконец, вернулся Мамелюк. Вернулся с Лазером и… барабанная дробь, с Петровичем! Зимин пять минут грозился оторвать мне руки, выбить глаза, четвертовать, колесовать, сжечь и предать анафеме. Когда он выдохся, Лазер молча протянул Петровичу «ружо». Петрович его послал. Лазер ухмыльнулся и вручил мне пневматическую винтовку Иж-22. Отошел метров на десять и поставил пять пустых банок. Вернулся, протянул мне круглую банку с пульками и велел:
– Показывай.
Я вздохнул, переломил ствол, зарядил, прицелился и попал. И так еще четыре раза.
– Хорошо, – кивнул Игорь. Сходил к машине и принес трехлинейку. Я подвис, Петрович ругнулся, снайпера заулыбались.
– Так, – распорядился Лазер, – Димка, метнулся к банкам.
Мамелюк, не сказав ни слова, побежал ставить мишени.
– Заряжай, – велел Игорь. – Целься. Пали!
Я попал четыре раза. Промахнулся только первый раз.
– Ну, – укоризненно посмотрел на моих стрелков Лазер, – и чем вы недовольны?
– Он в движущиеся мишени не попадает, – ответил Олег. – Вообще.
– Проверим, – флегматично заявил Игорян.
Проверили. Петрович снова забубнил про мою казнь: страшнуууууююю и лююютууюююю… Притом из трехлинейки я попадал, а из «Взломщика» нет. Лазер осмотрел обе винтовки, сделал пять пробных выстрелов из каждой, попал. Посмотрел на меня, почесал нос и предложил:
– Петрович, пусть он с Мосинкой идет. Или вообще с ножом. Ножом он и динозавра завалит…
– Он идет с этой хренью, – показал пальцем на «Взломщика» злой Зимин. – Это не обсуждается.
– Хорошо, – кивнул Лазер. – На рубеж. Сашок, будем искать ошибки.
В течение часа я стрелял, а Игорь меня изучал.
– Ну? – спросил через час Зимин.
– Сейчас все будет в лучшем виде, – пробубнил Лазер и отобрал у меня винтовку. Минуту возился с прицелом, сделал пробный выстрел (не попал!!!) и вернул ее мне.
– Пробуй. Упреждение всегда две фигуры.
Я удивился, но выстрелил. И попал! Во все мишени! Петрович озадаченно чесал затылок, мои снайпера молились на Лазера, Лазер довольно улыбался.
Еще час я ложил все типы движущихся мишеней. Когда Игорян убедился, что «жизнь наладилась», то пояснил Зимину:
– Не знаю почему, но в момент выстрела из «Взломщика» Бармалей «не доводит». Мишень убегает от него.
– Почему?
– А черт его маму знает! – улыбнулся Лазер. – Не это главное. Главное – проблема решена.
Еще час Игорян наблюдал, Мамелюк, Олег и Петрович – курили и травили байки. Через час Игорь решил вздремнуть. И тут на свет Божий вылез мой двойник. У Лазера вытянулось лицо, мои стрелки заржали, Петрович тихо выматерился.
– А это что за приведение?! – поинтересовался Игорь.
– Это Сашкин аватар! – пояснил Мамелюк.
Игорян задумался, хмыкнул и спросил:
– Слышь, аватар, а где ты так накосячил?
– В каком смысле? – пропищал Васятка.
– В том смысле, что некоторое время ты будешь сосуществовать с бандой Бармалея. С ними подготовленные люди не всегда выживают, а тут такое недоразумение как ты…
– Игорь, кончай запугивать капитана, – велел Петрович. – Судя по его виду, он уже все давно понял.
– С чего ты взял?
– А у него вся задница в гуталине от... – Зимин присмотрелся к нашим ботинкам, – … Олеговых башмаков.
До темноты я стрелял. С ночным прицелом началась та же беда, что и с дневным. Олег махом отобрал у меня винтовку, поколдовал над прицелом, и дело пошло как нужно. Перед их убытием Лазер долго ковырялся в патронах, вытащил один, осмотрел его, предъявил Олегу и Димке, получил от них одобрение и протянул патрон мне.
– У тебя будет только один выстрел, – утвердительно заявил он. – Этим попадешь! Потом снайпера обняли меня по очереди и ушли к машине, оставив наедине с Петровичем.
– Я снова изображаю наживку?
Зимин кивнул.
– Кого ловим?
– Не знаю, Саша. Ей Богу – не знаю. Твой выстрел запустит неизвестный нам «механизм». По ходу дела и будем разбираться.
– А он точно есть?
– Есть, – вздохнул Петрович. – Иначе Череп бы тебя не отправлял…
Глава одиннадцатая. Ирландия. Сделка
Как только я оказался на берегу, сразу проснулся Полоз.
– Ну что, охотник, включай вторую космическую скорость и бегом!
– Ты видишь след?
– Вижу. Слабенький, но вижу.
– И куда мне?
– Строго на запад. Бегом!
– А одержимость включать не будешь?
– Ты рехнулся?! Если тебя в одержимость перевести, за тобой вся местная нечисть ломанется! По старинке! Ножками!!!
И я побежал. Радовало только то, что бежал налегке: «Взломщик» с одним патроном, два ножа, пистолет бесшумный, он же ПС. Мне все пытались всучить ПСС, но не нравится он мне. Довершал мой арсенал проверенный «Вал». Упаковка энергетических батончиков, произведенных Ильдаром. Волк (Ильдаров захребетник) предложил какой-то термоядерный рецепт, и теперь все группы ходили в рейды исключительно с ними. Двух батончиков хватало на сутки, плюсом они «запирали» прямую кишку лучше желатиновых конфет. В том смысле, что гадить «по-большому» не хотелось до пяти дней.
За спиной рюкзак, в котором 30 килограмм патронов, поверх рюкзака сложенный «Взломщик». «Вал» в руки и марафон начался. То, что кругом темнота, мне только на руку. Я и без одержимости видел в темноте. Видеть и правильно слышать в темноте научили на первом месяце обучения в «Валгалле».
Как только расцвело, справа от меня приблизительно в километре раздались одиночные выстрелы. Стреляли из одного Калаша и двух натовских стволов. Предположительно, SA-80. Я замер, анализируя шумы. Закричала женщина, еще раз хлопнул Калаш, крик оборвался. Я сверился с картой. Где-то справа, как раз в районе «шума», стояла небольшая деревенька.
– Проверять не пойдем? – поинтересовался Полоз.
– У меня иная цель.
– А если это по наши души?
– Сомневаюсь. Преследователи так не шумят.
В этот момент из-за дерева появилась маленькая фигурка человека. Я вскинул «Вал», сквозь прицел увидел, что это девочка лет девяти, нажал на спусковой крючок, но не попал. В последний момент Полоз дернул мою левую руку вверх, и пуля ушла в небо.
– Какого хрена?! – я снова навел автомат на ребенка.
– Ты офонарел! – возразил мне Полоз и снова «задрал» ствол вверх.
– Змей, ты совсем нюх потерял?! Она меня засветит!
– А то, что это ребенок!
– Откуда такой гуманизм?! – спросил я, прикидывая варианты быстрой ликвидации свидетеля. Да, вот такой я урод и сволочь. Да, я готов завалить ребенка. Пока мы были на нашей территории, таких свидетелей мы отпускали. Более того, детишки, поняв, что перед ними свои, спешили нам помочь. А после перехода границы, все по инструкции: свидетелей быть не должно. Пока я просчитывал варианты, девочка подала голос:
– Помоги нам, Великий Змей!!! – произнесла она на плохом английском, и опустилась на колени. Я застыл. Голос у ребенка не соответствовал его внешности. Так говорят старушки за шестьдесят. Глубоко за шестьдесят. – Помоги нам, – повторила она. – И мы укажем тебе кратчайший путь!
– Хвостатый, она с тобой, – на всякий случай пояснил я.
– Я понял, – хмыкнул Полоз и обратился к «ребенку»: – Покажи свое истинное лщо!
Фигура ребенка расплылась, а когда «резкость» восстановилась, перед нами стояла старушка лет семидесяти. Судя по позе