— А дефолт, получается, произошёл не из-за него? У нас мелькала такая версия.
— Нет, конечно. Дефолт — это просто фактор, ускоривший провал в прошлое.
— Ладно, с этим понятно. Нас с Аней больше интересовало другое — что Вадик изобретал у себя в сарае?
— Тут мы подходим к главному. Но предостерегу — не следует рассуждать слишком прямолинейно. Да, по вашим словам, Вадим интересовался как техническими новинками, так и старой электроникой. Хотя вряд ли он из неё собрал бы что-то по-настоящему прорывное. Давайте, однако, вспомним, что у него с собой была дорожная сумка — он ведь собирался в Москву, не подозревая, что окажется в прошлом. Нам неизвестно, что именно он вёз. Но мог среди вещей оказаться, к примеру, сотовый телефон?
Алексей задумался:
— В девяносто восьмом мобильники уже были, конечно, но… Короче, для большинства населения это была экзотика. По крайней мере, в провинции. Люди с деньгами пользовались, а так… С другой стороны, Вадим разбирался в таком железе — мог где-то достать подержанный, по дешёвке. Ну, мне так кажется. Так что да, вполне допускаю…
— Мы тоже так рассудили. И вот теперь ситуация предстаёт в ином свете. В семидесятых появляется человек, который, во-первых, знает тогдашнюю элементную базу, а во-вторых, имеет при себе телекоммуникационные компоненты из девяностых. Опять-таки — не будем гадать, был ли у него шанс собрать что-то в одиночку с такими вводными. Но наверняка он думал на эту тему, прикидывал свои шансы. Может, даже начал в сарае эксперименты. Тем более что деньги у него завелись после встречи с вами. А письмо от миллиардера из будущего могло дать ему подсказку. В совокупности — комбинация уникальных, фантастических факторов. Она не могла не вызвать серьёзный всплеск в информационном поле. И вот на этот всплеск, очевидно, и пришёл «призрак».
— Как-то нехорошо звучит, — сказал Алексей.
— Вы правы. Наши разведчики уже сталкивались с коллегами «призрака» — при других обстоятельствах, безотносительно «саммита четырёх». И взаимопонимания не достигли. Вы с Анной сами видели тот мир «за путями», где вас допрашивали дружинники…
— Да уж.
— Руководство той ветки негативно относится к нашему варианту социализма. Мы для них — оппортунисты, почти предатели, поскольку отходим от догм марксизма, сотрудничаем с капстранами и вообще. Но «призраки» уступают нам по техническому развитию — во всяком случае, в том, что касается перемещения между ветками. Они не могут самостоятельно перейти из своего мира в осевой, и уж тем более — в наш. Для этого им требуются тропинки, протоптанные кем-то другим.
Валентин умолк, бесстрастно глядя на Алексея, и тот с некоторой задержкой сообразил, о чём речь:
— Мы с Аней нечаянно сунулись к ним, протоптали для них тропинку, и «призрак» её использовал? Когда прошмыгнул за нами из-за путей?
— Всё верно.
— Вот блин… Но мы же не знали! Мы вообще туда не хотели!
— Я ни в чём вас не обвиняю, — ровно произнёс Валентин.
— Секунду, дайте подумать… Значит, я привёз Вадиму письмо с деньгами, усилил всплеск, который привлёк внимание «призрака»… А Аня просто хотела попасть домой, но заблудилась, и мы в итоге притащили с ней «призрака» на хвосте… Если так рассуждать, то всё из-за нас…
Валентин поморщился чуть заметно:
— Прекратите паниковать. Ничего уже не изменишь. Кроме того, процесс тут более сложный, без явных причин и следствий. Существует некий закольцованный феномен во времени. Колёсики в многомерном историческом механизме, если угодно. Анна и вы — зубцы на этих колёсиках, которые зацепились друг за друга на несколько мгновений.
— Закольцованный… — повторил Алексей. — Мы с Аней рассуждали про кольца, когда искали подсказки…
— Интуитивное восприятие, видимо. Сейчас это уже неважно.
— Действительно…
У Алексея запиликал мобильник, высветился номер.
— Аня звонит. Я быстро отвечу.
Он поднёс трубку к уху, но голос Анны терялся в хрипе помех. А через несколько секунд связь и вовсе оборвалась.
— Помехи вокруг вас нарастают, — подтвердил Валентин. — И ваше восприятие реагирует соответствующим образом. Посмотрите, например, за окно. Замечаете что-нибудь необычное?
Алексей пригляделся к зданию вокзала напротив:
— Кажется, да. Немного выцвели краски… Сегодня уже заметил, когда на машине ехали, но подумал, что просто облачность виновата. А теперь вижу — нет, тут та же фигня, что и в моей реальности… Это ведь как-то связано с тем, что изобретал Вадик? И с копошением «призрака»? Вы ведь знаете, только не говорите…
— Почему же — не говорю? Мы к этому как раз подошли. Собственно, вы и сами собрали уже достаточно фактов — осталось только их сопоставить и сделать вывод. Вы, например, рассказывали, какие ассоциации у вас вызывает это выцветание красок.
— Ну да. Мне это напомнило заезженное пиратское видео, Ане — архивную киноплёнку.
— Вот именно. Теперь вспомните, чем увлёкся Вадим перед провалом в семидесятые. Если судить по файлам в его компьютере.
— Компрессия данных вроде. И архивация.
Валентин кивнул и развёл руками — вот, мол, и весь ответ. Глядя на него, Алексей почувствовал, как по спине прошёл холодок:
— Так, стоп… Архив — ключевое слово? Но если так рассуждать…
— Повторюсь — мы вряд ли уже узнаем, что сконструировал бы Вадим, действуя в одиночку и без поддержки. Может, просто какой-нибудь продвинутый калькулятор. Но даже если его изобретательство в прошлом не было связано с архивацией, у него могла быть с собой, например, дискета с материалом на эту тему. «Призрак» пришёл на всплеск и вник в идеи Вадима. А дальше либо помог ему, либо просто выкупил его наработки и передал учёным своего мира. Безобидное ноу-хау интегрировали в информационное поле и получили совершенно другой масштаб. Сам Вадим ничего подобного не планировал, я уверен. Но руководство «призрака» преследует свои цели. Оно хочет ограничить влияние нашей ветки.
— То есть, грубо говоря, «призрак» и компания хотят ваш социализм… гм… заархивировать?
— Да. Это слово вполне отражает суть.
Впечатление, которое произвела эта новость на Алексея, трудно было бы передать без матерных слов. Но он кое-как сдержался, лишь выдавил из себя:
— А на практике что это означает? Что произойдёт с вашим миром?
— С миром как таковым — ничего. Мы будем жить, как жили. Но нашу ветку отсекут от ствола. Для вас и ваших сограждан она превратится в блёклый мираж, в неясное информационное эхо. Другими словами, она для вас потеряет материальность. У «призрака» и его коллег будут развязаны руки. И можно только гадать, какую активность они после этого развернут на центральной линии, в вашем мире.
— Они будут нам вредить?
— Я не знаю. Может, наоборот, решат принести вам пользу — но исходить при этом будут из собственных представлений. А может, просто начнут ходить через вашу ветку в какие-нибудь другие миры. Это всё — не более чем гипотезы. Не исключено, что вы только выиграете при новом раскладе. Но если нет, мы уже не сможем помочь.
Алексей признался угрюмо:
— Трудно всё это воспринять вот так, с ходу. Мысли скачут в башке… Лично мне-то уж точно совсем не хочется, чтобы ваша ветка для нас стала миражом… И вот, кстати, ещё вопрос — что за «какие-нибудь другие миры»? Я видел две проекции саммита на вокзале — ваш социализм и мир «призрака». Кроме того, наверно, должна быть ветка по мотивам правления Черненко и Брежнева, одна на двоих, потому что политический курс у них схожий, как считалось в народе. Но если судить по вашим словам, есть и ещё какие-то ветки…
— Встреча генсеков — не единственный исторический узел. И, соответственно, проекции тоже разные. Но многие из них — блёклые, почти невидимые для нас. Они где-то там живут своей жизнью, но мы не может в них заглянуть.
— Их кто-то «заархивировал»?
— Похоже на то — хотя неизвестно, кто это сделал. Но логика подсказывает, что эту, с позволения сказать, архивацию могли изобрести и на других ветках, независимо от Вадима и «призрака». А изоляция миров — результат неведомых нам конфликтов. Информация о таких мирах-миражах есть в нашем спецхране. Чтобы её сберечь, мы используем специальную технику. Иначе об этих ветках мы бы уже забыли.
— Вот блин… А почему выцветает вокзал в моём родном мире? Он-то не относится в вашей ветке…
— Нет, не относится. Но через него проходят информационные волны, которые запущены «призраком». Там они фокусируются. А вы с вашим восприятием наблюдали их визуально.
Валентин замолчал, выжидающе глядя на Алексея, и тот спросил:
— Но вы же не просто так мне всё это рассказали? И срочно вызвали в институт? От меня требуются какие-то действия?
— Вам надо принять решение.
Глава 25
— Вы сами видите, — продолжал Валентин, — как влияют на вас помехи. Сейчас вы находитесь прямо на нашей ветке, и всё равно она для вас блёкнет, уходит из восприятия. Становится миражом, как мы только что говорили. Может, вы всё-таки вживётесь, но гарантировать не могу.
— Зашибись…
— Ветки разъединяются, уроженцы нашего мира уже не могут перейти к вам. Вчера мы весь день пытались — безрезультатно. А вот у вас такая возможность ещё осталась, но выбор надо сделать сейчас. Окно закрывается.
— Намёк понятен. — Алексей усмехнулся. — Загостился у вас, пора сваливать домой. Жаль, что не могу попрощаться с Аней…
— Так уж сложилось. Главное, что она успела сюда вернуться. Здесь её дом. И если бы она застряла у вас, ей было бы трудно там адаптироваться.
— Да, скорее всего…
— Все эти подробности я рассказал вам не просто так. Пусть хоть кто-то на вашей ветке знает полный расклад. Вы гостили у нас, окунулись в здешнюю атмосферу. Пропитались, так сказать, информацией. Может, теперь наш мир не сотрётся из вашей памяти подчистую. И между ветками сохранится информационная нить, пусть даже эфемерная. Мы, по крайней мере, надеемся, что это возможно.
— Слушайте, — спросил Алексей, — а если я помешаю «призраку»? Не дам ему довести архивацию до конца? Мы ведь догадываемся, где он появится. Если встреча генсеков — ключ, то «призрак» там будет со своей техникой. Ну, типа, с архиватором…