— Он тоже оборотень, Моть, — просто объяснил Творогов.
Матвей постоял немного, опершись спиной на стену и тупо глядя на Санино лицо.
— Мне надо в туалет, — произнес он одними губами.
Запершись в кабинке, Мохов присел на унитаз, трясущимися руками достал заветную флягу из кармана, с которой частенько не расставался и, отвинтив крышку, сделал несколько жадных глотков.
Так, подумал он, утирая губы. Еще один бессмертный Маклауд. Откуда же их столько развелось в нашем гостеприимном городе?
Когда он поднял голову, напротив стоял Витька.
— Ты звал меня? — спросил он.
— Петровский — тоже оборотень, представляешь? — пожаловался Матвей.
Витька задумался.
— Это многое меняет, — медленно выговорил он.
— По-моему, это не меняет ничего. Я, наверное, вообще один здесь человек. Как есть, так и остаюсь.
— Это не надолго, — пообещал Витька. — Скоро ты станешь совсем иным.
— Оборотнем?
— Много лучше, — ответил Витька и исчез.
Матвей спрятал фляжку.
— Много лучше, — повторил он, спуская воду в унитазе. — Куда уж лучше-то?
Вадим Немченко
Дочь, похрапывая, спала на диване в гостиной.
Сегодня хоть без бойфренда, подумал Вадим, разуваясь в прихожей. Однако с ее увлечениями нужно что-то решать. Надо же — двадцать лет, а уже кокаин. Да и диск этот проклятый… Совсем стыд потеряла.
Он присел рядом с Машей и несколько мгновений смотрел на нее.
Господи, как же дочка похожа на мать, подумал Немченко. Он поправил сбившийся плед. Доченька, доченька, ну зачем же ты себя убиваешь?
Отчасти, в том, что она пошла в разнос виноват я, виновато подумал Вадим. Зачем я отлучил Палтуса? Ну, путалась она бы с ним и путалась, зато никакой дури в голове. Ни ночных клубов, ни уж тем более никакого кокаина. Андрюха был для нее настоящим авторитетом. Он был примером для подражания. И Машка любила его по-настоящему.
Хорошо, что Палтус вернулся. Пусть он ничего не помнит, пусть ему нужно время чтобы разобраться в самом себе. Андрюха выдюжит, справится — он сильный. И главное, Машка вновь станет родной и дорогой доченькой. А все остальное — шелуха.
Немченко поднялся и, швырнув папку с фотографиями ненавистного Рона Уизли на стол в гостиной, налил себе коньяка. Залпом выпил.
Что же делать? Как вычислить Голос?
Получить его фото и точно знать кто он такой — это все равно, что иметь на руках при раскладе джокера. Петровский, каким-то чудом вновь оставшийся в живых, наверняка рано или поздно заинтересуется, кому это он так сильно мешает. Вполне возможно, что проконсультируется у Шептуна. Что тот? Наверняка меня сдаст, почти без сомнения. Черт меня дернул наводить справки! Как же грамотно Голос всегда меня подставляет, гадина…. Итак, что дальше?
Война с оборотнями Петровского?
Вадим поежился. Здорово, конечно, что машину из мышц и мяса с фантастической силищей вдобавок, можно остановить серебром. Только вряд ли она, эта машина, станет ждать, пока ты соизволишь разрядить в нее магазин. Снайперы? Они тоже не боги… Что же делать? Выход? Вадим внезапно ощутил, как вокруг него стягивается ощерившееся клыками кольцо. На мгновение даже стало трудно дышать. Он, помотав головой, плеснул себе еще коньячку.
Я сдам Петровскому Голос. Сам, лично. Не дожидаясь, пока его бессмертные убийцы придут ко мне в гости. Как?
Штурм дома, сообразил Вадим. Вот оно! Вот прекрасное место и слабое звено. Главное — отвлечь Петровского. Гарин?
Вадим открыл папку, сбросил неприязненно фотографии Уизли в сторону и достал пакет, переданный сегодня Голосом. Один единственный вопрос волновал Немченко. Он быстро распечатал конверт. Те же фото, какой-то многоэтажный дом, вот оно!
Клиент прибудет в 23.30, с ним два охранника. Городская квартира, дом, подъезд, этаж, квартира.
Вадим положил пакет на стол.
Руки его задрожали от нетерпения.
Так, подумал он. А вот где в этот момент будет жена Петровского? Очевидно в доме, на Рублевском шоссе, коротая время за телевизором в ожидании вечно занятого супруга. Отлично, подумал Вадим. Это фантастически удачный шанс. И, черт с тем, что я не смог идентифицировать Голос. Я просто заманю его к Петровскому в дом, а там посмотрим. Мы всегда будем играть только на сильнейшей стороне.
А схемы и чертежи дома? Что там так долго возится Голос?
Немченко поднял телефонную трубку.
— Привет, — немедленно отозвался Голос. — Передал материалы Гарину?
— Завтра встреча, — ответил Немченко. — Как твои успехи с планами дома?
— Тоже завтра с утра. Скину все тебе на почту.
— Годится.
— А с чего ты вдруг? Сегодня же утром эта идея у тебя энтузиазма не вызывала?
— И сейчас не вызывает. Но вроде бы ты вызвался решить с его женой все вопросы.
— Думаешь нанести генеральный удар? — одобрительно произнес Голос. — С двух сторон, так сказать?
— Петровский ведь не будет вместе с женой?
— Завтра — нет. Она останется в загородном доме, он сам — в Москве. Завтра у Тараса Петровского будет трудный день в семейных отношениях.
— Отлично, — сказал Немченко. — Мои люди снимут охрану, а ты разберешься с женой. Без осечек, да?
— На этот раз осечек не будет, Вадим. Тарас Петровский мне слишком дорог.
А, может, они гонорары на съемках не поделили, мельком подумал Немченко. Может, Петровский тоже в Голливуде подрабатывает?
— И все-таки не понимаю твоего внезапного рвения, — задумчиво сказал Голос.
— Меня окончательно достала вся история, — почти честно ответил Вадим. — Сплю и вижу как побыстрее с ней закончить. Человек, которого никак не получается отправить на тот свет, вызывает у меня лично негативные эмоции.
— Ты не одинок, — заметил Голос без интонаций. — Однако, мне кажется, отправить его туда будет не так просто.
— В смысле…? — насторожился Немченко.
— В прямом. Он — тоже оборотень, Вадим. И я хотел бы, что бы ты подготовил исполнителя в правильном ключе.
Немченко рассеяно долил себе коньяка.
Три попытки, подумал он. Три трупа. Оборотень, ну, конечно же, как мне это сразу в голову не пришло? Тогда, сейчас же подумал Вадим, с этим дядькой тем более не стоит ссориться.
— Что ж ты раньше молчал? — спросил он.
— Мои помощники только что закончили анализ отчета Гарина. Три пули, одна в голову. Вряд ли нормальный человек на следующий день сумел бы разгуливать по городу с такими ранениями. Кроме того, у меня есть достоверная информация от источника внутри «Полночи».
— Ого! — восхитился Немченко. — Как ты сумел?
— Алкоголь и наркотики сильно снижают порог самоконтроля, — ответил безразлично Голос.
— В «Полночи» работают наркоманы?
— В «Полночи» работают, не смотря ни на что, люди. И как всем остальным, ничто человеческое им не чуждо.
— Зачтено, — кивнул Немченко. — Значит, и для Петровского нам нужны серебряные пули и святая вода?
— Значит, так, — вздохнув, согласился Голос. — И утрой вознаграждение Гарину.
— Я его упятерю, — сказал Вадим. — Это все?
— Пока да.
— Тогда, счастливо.
Он поиграл пальцами по столу.
Оборотень, подумал Немченко. Снова, будь он неладен, очередной оборотень! Нет, Гарину вовсе не обязательно знать об этом, решил Вадим. Петровского он задержит, и это главное. Ценой своей жизни или нет, вопрос десятый. Главное, что бы он задержал оборотня до того момента, пока его жена не окажется моей заложницей. А потом жена к нему вернется. И к ней добавиться Голос вместе с осведомителем из «Полночи». Это тоже хорошая козырная карта, которую, несомненно, стоит разыграть.
На диване заворочалась Машка. Приподнялась на локте, глядя на отца сонными глазами.
— Сколько времени, па? — спросила она.
— Половина восьмого, — ответил Немченко. — Выспалась?
Машка спустилась вниз минут через десять, умывшись и приведя себя в порядок.
Вадим со стаканом коньяка все еще размышлял в гостиной.
— Собралась куда? — поинтересовался он, оглядев ее с ног до головы.
— На дискотеку съезжу с девчонками.
— Присядь-ка, — кивнул на стул Вадим.
— Ну, что еще? — недовольно спросила Машка, тем не менее, присаживаясь.
— Завтра у тебя будет новый телохранитель, — сказал Немченко.
— Почему?
— Потому, — отрезал Вадим. — Андрей Палтус. Довольна?
На Машкином лице немедленно вспыхнула и тут же погасла улыбка.
— Почему же новый? — проворчала дочь с плохо скрываемым удовольствием. — Опять учить меня будет.
— А тебя и надо постоянно учить, — грозно произнес Немченко. — Ты мне лучше расскажи, с каких это пор ты начала кокаином баловаться?
— С чего ты взял? — насторожилась дочь.
— Маша, — нахмурился Вадим. — Хватит юлить.
— Попробовала только, — вздохнув, ответила она. — Вчера, в ночном клубе. Но там же никого кроме меня не было!
— А мне, чтобы о тебе что-то узнать, вовсе не обязательно рядом находиться, — с превосходством произнес Вадим. — Ты уж не переживай, все узнаю. И, некоторые новости о тебе очень больно ранят мне сердце.
— Это какие? — вскинулась Машка.
— Сама догадаешься или сказать?
Маша, подняв голову к потолку, гулко сглотнула.
— Догадываюсь, — неохотно ответила она.
Вадим подтолкнул ей компакт-диск Стременникова в упаковке.
— Поднимись наверх, глянь, дочка, — ласково сказал он. — Удели на общение с киноискусством несколько минут.
Машка взяла брезгливо диск двумя пальцами.
— Ты, я смотрю, тоже начал? — с ехидцей кивнула она на выпавший из папки с документами DVD о Гарри Потере. — Что, боевики надоели?
— Иди-иди, — посоветовал Немченко. — Не отвлекайся.
— А там что? — помотала она в воздухе компакт-диском.
— Тебе понравиться, — уверенно ответил Немченко. — Потом поделимся впечатлениями.
Машка недовольно поднялась, что-то бурча себе под нос.
Вадим расслышал только что-то о персонажах из Гарри Поттера. Он уже вновь потянулся к бутылке, как вдруг рука его замерла.