После победы в Великой Отечественной войне все эти территории окончательно были закреплены за Россией, за Советским Союзом. А Польша в порядке компенсации получила западные, исконно германские, территории — восточную часть Германии. Кроме того, после Второй мировой войны Украина получила ещё часть не только польских до войны территорий: сегодня Западная Украина — часть венгерских территорий и часть — румынских. У Румынии и у Венгрии тоже часть территорий забрали, и они, эти территории, вошли в состав Советской Украины и до сих пор там находятся. Поэтому у нас есть все основания говорить, что, конечно, Украина в известном смысле — искусственное государство, созданное по воле Сталина.
Мы подошли к тому моменту, когда была создана Советская Украина. Потом был 1991 год — развал Советского Союза. И всё, что Украина получила в подарок от России, «с барского плеча», она утащила с собой.
Я подхожу сейчас к очень важному моменту сегодняшнего дня. Ведь этот развал Советского Союза был инициирован, по сути, руководством России. Я не знаю, чем тогда руководствовалось руководство России, но подозреваю, что там было несколько причин думать, что всё будет хорошо.
Во-первых, руководство России исходило из фундаментальных основ отношений между Россией и Украиной. Фактически общий язык: там 90 с лишним процентов говорили на русском языке; родственные связи: там у каждого третьего какие-то родственные, дружеские связи; общая культура; общая история; наконец, общая религия; общее нахождение в рамках единого государства на протяжении столетий; экономика очень сильно взаимосвязана — всё это настолько фундаментальные вещи. Всё это лежит в основе неизбежности наших добрых отношений.
Второе: прежнее российское руководство исходило из того, что Советский Союз прекратил своё существование, больше никаких разделительных линий идеологического характера не существует. Россия добровольно и инициативно пошла даже на развал Советского Союза и исходит из того, что это будет понято так называемым — уже в кавычках — «цивилизованным Западом» как предложение к сотрудничеству и союзничеству. Вот чего ожидала Россия и от Соединённых Штатов, и от так называемого коллективного Запада в целом.
Запад боится сильного Китая больше, чем сильной России потому, что в России 150 миллионов человек, а в Китае — полтора миллиарда и экономика Китая развивается семимильными шагами — пять с лишним процентов в год, было ещё больше. Потенциал Китая колоссальный, первая экономика в мире сегодня по паритету покупательной способности, по объёму экономики.
После 1991 года, когда Россия ожидала, что её возьмут в братскую семью «цивилизованных народов», ничего подобного не произошло. Вы же нас обманули — я когда говорю «вы», не вас лично имею в виду, конечно, а Соединённые Штаты, — обещали, что не будет расширения НАТО на восток, но это произошло пять раз, пять волн расширения. Мы всё терпели, всё уговаривали, говорили: не надо, мы же свои теперь, как у нас говорят, буржуинские, у нас рыночная экономика, нет власти Коммунистической партии, давайте будем договариваться. До этого Ельцин ездил в США, помните, выступал в Конгрессе и говорил замечательные слова: God bless America. Он же всё сказал, это были сигналы: пустите нас к себе.
Нет, когда начались события в Югославии… До этого Ельцина нахваливали-нахваливали — как только события в Югославии начались и когда он поднял голос за сербов, а мы не могли не поднять голос за сербов, в их защиту… потому что сербы — это тоже особая, близкая к нам нация, православная культура и так далее. Ну такой многострадальный народ в течение поколений. Ельцин высказался в поддержку. Что сделали Соединённые Штаты? В нарушение международного права, Устава ООН начались бомбардировки Белграда.
Соединённые Штаты выпустили этого джинна из бутылки. Более того, когда Россия возражала и высказывала своё негодование, что было сказано? Устав ООН, международное право устарели. Сейчас все ссылаются на международное право, но тогда начали говорить, что устарело всё, надо всё менять. Действительно, кое-что надо менять, потому что баланс сил изменился, это правда, но не таким образом. Сразу Ельцина начали обливать грязью.
Ну хорошо. Я стал президентом в 2000 году. Думал: ладно, всё, югославская тема прошла, надо попробовать восстановить отношения, всё-таки открыть вот эту дверь, в которую Россия пыталась пройти. На встрече в Кремле с уходившим от власти Биллом Клинтоном я ему задал вопрос: слушай, Билл, а как ты думаешь, если бы Россия поставила вопрос о вступлении в НАТО, как ты думаешь, это возможно? Вдруг он сказал: ты знаешь, это интересно, я думаю, что да. А вечером, когда мы с ним встретились уже на ужине, он говорит: ты знаешь, я разговаривал со своими, со своей командой — нет, сейчас это невозможно. Если бы он сказал «да», начался бы процесс сближения и в конечном итоге это могло бы состояться.
Просто мы поняли, что нас там не ждут, вот и всё. Но давайте будем выстраивать отношения по-другому, будем искать точки соприкосновения. Почему мы получили такой негативный ответ? Я могу только догадываться, почему: слишком большая страна со своим мнением и так далее.
Мы очень мягко, спокойно выстраивали отношения со Штатами. Я многократно ставил вопрос о том, чтобы Соединённые Штаты не поддерживали ни сепаратизм, ни терроризм на Северном Кавказе. Но они всё равно продолжали это делать. И политическая поддержка, информационная поддержка, финансовая поддержка, даже военная поддержка шла со стороны Соединённых Штатов и их сателлитов в отношении террористических формирований на Кавказе.
Я однажды со своим коллегой, тоже президентом США, поднял этот вопрос. Он говорит: «Не может быть. У тебя есть доказательства?» Я говорю: «Да». Я был готов к этой беседе и дал ему эти доказательства. Он посмотрел и знаете что сказал? Я прошу прощения, но так было, я процитирую, он сказал: ну, я им надеру жопу». Мы ждали, ждали ответа — ответа не было.
Я говорю директору ФСБ: ты в ЦРУ-то напиши, результат-™ какой-то есть разговора с Президентом? Написал раз, два, а потом получили ответ. Из ЦРУ пришёл ответ: мы работали с оппозицией в России; считаем, что это правильно, и будем дальше продолжать работать с оппозицией. Смешно. Ну ладно. Мы поняли, что разговора не будет.
Третий момент, очень важный, — момент создания системы ПРО США, начало. Мы долго уговаривали Соединённые Штаты не делать этого. Больше того, после того как меня пригласил отец Буша-младшего, Буш-старший, к себе за океан в гости, там состоялась очень серьёзная беседа с президентом Бушем, с его командой. Я предложил, чтобы США, Россия и Европа создавали совместно систему ПРО, которая, как мы считаем, создаваемая в одностороннем порядке, угрожает нашей безопасности, несмотря на то что официально говорилось Соединёнными Штатами, что она создаётся против ракетных угроз со стороны Ирана. Этим же обосновывалось создание ПРО. Я предложил им работать втроём: Россия, США, Европа. Они сказали, что это очень интересно. Меня спросили: ты серьёзно? Я говорю: абсолютно. Нам надо подумать, мне сказали. Я говорю: пожалуйста.
Потом приехали министр обороны Гейтс, бывший директор ЦРУ, и госсекретарь Райс. Они мне сказали: да, мы подумали, мы согласны. Я говорю: слава богу, отлично. — «Но за некоторым исключением». В итоге нас послали подальше.
Тогда, именно тогда я сказал: послушайте, но мы тогда будем вынуждены заниматься ответными мерами. Мы будем создавать такие ударные системы, которые, безусловно, будут преодолевать систему ПРО. Ответ был такой: мы делаем не против вас, а вы делайте, чего хотите, исходим из того, что это не против нас, не против США. Я говорю: хорошо. Пошло. И мы создали гиперзвуковые системы, причём межконтинентальной дальности, и продолжаем их развивать. Но не мы это сделали, мы предлагали пойти другим путём, а нас отодвинули.
Теперь по поводу расширения НАТО на восток. Ну обещали же: никакого НАТО на восток, дюйма в сторону на восток не будет, как нам было сказано. А потом что? Сказали: ну на бумаге же не зафиксировали, поэтому будем расширять. Пять расширений, погрузили туда и Прибалтику, и всю Восточную Европу, и так далее.
И вот теперь добрались до Украины. В 2008 году на саммите в Бухаресте заявили о том, что двери для Украины и Грузии в НАТО открыты.
Теперь по поводу, как там принимаются решения. Германия, Франция вроде были против, так же как некоторые другие европейские страны. Но тогда, как выяснилось позже, президент Буш, а он такой крепкий парень, крепкий политик, как мне сказали потом: он на нас нажал, и мы вынуждены были согласиться. Вот смешно, как в детском саду просто. Где гарантии? Что это за детский сад, что это за люди, кто они такие? На них, видите ли, «нажали», они согласились. А потом они говорят: Украина же не будет в НАТО, ты знаешь. Я говорю: не знаю; я знаю, что вы согласились в 2008 году, а почему в будущем не согласитесь? «Ну тогда нажали на нас». Я говорю: а почему завтра на вас не нажмут — и вы опять согласитесь. Ну чушь какая-то. С кем там разговаривать, я просто не понимаю. Мы готовы к разговору. Но с кем? Где гарантии? Никаких.
Значит, начали осваивать территорию Украины. Что бы ни было там, я предысторию рассказал, как развивалась эта территория, какие отношения были с Россией. Там у каждого второго-третьего какие-то связи с Россией были всегда. И при выборах уже в независимой, суверенной Украине, которая получила независимость в результате Декларации о независимости, а, кстати, там написано, что Украина — нейтральное государство, а в 2008 году вдруг перед ней открыли двери, или ворота, в НАТО. Мы так не договаривались. Так вот все президенты, которые приходили к власти на Украине, они опирались на электорат, так или иначе хорошо относившийся к России. Это юго-восток Украины, это большое количество людей.
К власти пришёл Виктор Янукович, причём как: первый раз он победил после президента Кучмы — организовали третий тур, который не предусмотрен в Конституции Украины. Это госпереворот. После президента Кучмы победил на выборах Виктор Янукович. Но его оппоненты не признали этой победы, США под