Генерал посмотрел на часы. Именно в это время в корпусе 14Г, в Представительском зале №3, проходила встреча Путина с представителями российского и иностранного бизнеса. Сейчас там суетится Виктор Филатов, под которым было формирование графика президента и встреч. «По аппаратным меркам — огромный кусок полномочий». Ну да черт с ним, у каждого своя работа. Самое время вспомнить о некогда (и совсем недавно) созданных управляемых «органах», которые обеспечивали сохранность тем лицам, по одному лишь телефонному звонку которых немедленно выезжала «бригада» и «валила». Они делали самую грязную работу и не задавали вопросов. Они были негодяями и профессионалами высокого уровня в одном лице. В их сознании уже давно не было запрета на убийство, а убивали они с хирургической точностью. Они не гнушались никакой работы, индифферентно принимали приказ «валить», совершить теракт и подставить под него конкретную группу лиц либо организацию, организовать беспорядки в каком-нибудь городе, спровоцировать драку на каком-нибудь митинге. Они не подразделяли работу на плохую и хорошую.
Генерал — специалист с большой буквы в области разведки и контрразведки — знал, как создавать подобные подразделения и как управлять ими. Еще ни разу ему не пришлось покачать седоватой, подстриженной «бобриком» головой: «Управление с управлением не справилось». Он справлялся всегда. Когда он получал задание либо действовал самостоятельно, на вопрос «Ну что там с Васей?» — вслух или мысленно отвечал: «Голова уцелела». И видел, как кто-то ежился от этих слов.
Паршин не только разработал операцию «Жасмин», но и сделал все, чтобы имена диверсантов не всплыли на поверхность. В противном случае еще шесть лет назад разгорелся бы грандиозный скандал, и двумя годами позже ему бы не пришлось вместе с ближайшими соратниками предотвращать импичмент Бориса Ельцина, «который грозил ввалить страну в хаос предвыборных амбиций».
Генерал Паршин любил появляться неожиданно. В конкретном случае он не допускал мысли о посреднике, пускай даже проверенном и надежном человеке. Александр Петрович без труда нашел одну из многих сотен жалоб, приходящих в Кремль на имя Верховного главнокомандующего от военнослужащих. Письма прочитывались его помощниками и сортировались по темам. Хотя все они были на одно лицо. Вот письмо, подписанное военнослужащими Каспийской военной флотилии.
"... Недавно в новостях была показана встреча президента РФ Владимира Путина с министром обороны РФ и заместителем МО по финансовым вопросам, где последние докладывали Главнокомандующему о том, что долгов по выплате денежного довольствия в ВС нет. Эти заявления не соответствуют реалиям нашего подразделения.
Денежное довольствие выплачивалось последний раз в мае за февраль;
— пайковые выплачены по январь;
— компенсация за санаторно-курортное лечение и денежные выплаты за поднаем жилья военнослужащим проводятся в конце года;
— материальная помощь выплачивается после отпуска, а не перед ним.
Эти безобразия происходят регулярно с начала прошлого года...[12]
И так далее.
Паршин вызвал к себе помощника.
— Подготовь все для поездки в Каспийск и Астрахань. Вот по этой жалобе главкому. — Он подтолкнул петицию к краю стола. — И чтобы явиться не как снег на голову, а «как из маминой из спальни», понял? Уже завтра утром я хочу поговорить с руководством флотилии.
«Кривоногий и хромой»? — в тему подумал помощник, выходя из кабинета шефа. Тот не был ни тем, ни другим. Слегка грузноватый, с чуть рябоватым лицом, немного грубоватый и нетерпеливый... Словом, «чуть-чуть» не дотягивал до идеала.
Через десять минут Паршин беседовал с другим человеком, начальником своей охраны полковником Артемом Вакуловым. Полковник ФСО был молод — чуть за тридцать. Служебные ступени в Федеральной службе охраны не были короткими, но почти всегда получалось так, что одна считалась за две. У офицеров госохраны, которых генерал отобрал в свою команду, был богатый опыт за плечами, в свое время они обеспечивали организацию и функционирование — совместно с ФОПСИИ (Федеральные органы правительственной связи и информации) — президентской связи и участвовали в борьбе с терроризмом.
— Завтра едем в Дагестан. Съезди в полпредство и распорядись, чтобы в Каспийске нас обеспечили транспортом. Подбери пять-шесть человек — не больше, для частного дела.
Полковник Вакулов кивнул:
— Да, я понял, Александр Петрович.
Он понял, каких именно людей желает видеть шеф в своей охране. Тех, кто в совершенстве владел такими дисциплинами, как допросы, обыски, выявление слежки, уход от погони. Не говоря о таких функциях, как физическая защита.
Подобные поездки полковник Вакулов называл рискованными, всегда приходилось обходиться минимумом охраны. Одна стремительность, что ли, паршинских набегов почти исключала риск. Он и его охрана походили на летучий отряд Дениса Давыдова. Да и оперативные мероприятия, связанные с ними, усыхали до черствых распоряжений. Утечка информации в таких случаях едва ли не полностью исключалась. И последний момент: бывший начальник департамента контрразведки знал цену риску, и он всегда был оправдан.
Дагестан, Пионерский
Сон не шел. Влад, лежа на солдатской койке, думал о предстоящей встрече. Не мог не вспомнить, как познакомился с Паршиным. Его привезли на дачу к полномочному представителю президента в Калмыкии Олегу Строеву. Кремлевское перетряхивание кадров, случившееся накануне очередных выборов президента, больно задело Строева: он стал главой администрации, но не той, о которой тайно мечтал, может быть. Это «повышение» принижало достоинство бывшего разведчика (к тому же он приказом Бориса Ельцина был освобожден от обязанностей члена Совбеза), а с другой стороны, он на отдельно взятой территории стал руководителем «калмыцкого административного филиала».
Генерал Паршин был уполномочен обсудить со Строевым вопрос, так или иначе связанный с «восстановлением Александром Лебедем осенью 1996 года мира в Чечне», когда армию вывели и бросили в ставропольскую грязь, а в самой Чечне открыто заработали диверсионные лагеря с инструкторами-арабами. Разведорганы отметили странную тенденцию: значительная часть боевиков все активнее оседала в Калмыкии. Против всякой логики «повстанцы» не оставались в Чечне. В Калмыкии же вели себя тихо и, что вызвало подозрение, почти все нашли себе работу. Хотя раньше такого не наблюдалось. В основном чеченцы предпочитали криминальный бизнес, как, например, торговля наркотиками, рэкет, «крышевание».
Все это настораживало, виделось «затишьем перед бурей». Готовилось что-то серьезное. Вроде вооруженного захвата власти. Все выглядело организованно и масштабно, что ли.
Впрочем, масштабно ли, об этом говорил документ:
«По данным Главного управления собственной безопасности МВД, министр внутренних дел Калмыкии незаконно зарегистрировал в республике более двадцати тысяч чеченцев. В республике действуют неучтенные нефтяные скважины; их контролируют чеченцы, финансирующие боевиков. На железной дороге возникла опаснейшая ситуация — калмыцкий участок, по которому шли в Чечню воинские эшелоны, тоже под контролем чеченцев...»
Паршин намеренно «торпедировал» в Кремле этот вопрос, чтобы на месте — почти на месте — подготовить плацдарм для своих дальнейших действий, касающихся устранения и.о. гендиректора оборонного холдинга Валерия Максакова.
Тульчинского привезли на дачу трое обезличенных парней. Обыскали и поставили перед шефом. Тот начал издалека:
— Я был знаком с твоим отцом. Не скажу, что был его другом. Но я следил за твоей карьерой. — И сделал сбивку на лирику: — Знаешь, я смотрю на тебя и вижу то, что не видел лет двадцать.
— Что?
— Себя. Скажи прямо: тебе нравится то, чем ты занимаешься?
Так прямо Тульчинский ответить не мог.
— И да и нет, — осторожно сказал он, еще не зная, кто передним. Вернее, перед кем он находится.
— Я знал, что твой ответ будет именно таким. Я могу предложить тебе более интересную работу. Но хочу сразу предупредить: ты не должен задавать никаких вопросов. Получил приказ — выполнил. И это тебе знакомо. Будешь получать хорошие деньги.
— Кто вы? — наконец-то спросил Тульчинский.
— Присаживайся, — предложил генерал, указывая место за столом. Чего там только не было: фрукты, черная икра, несколько сортов коньяка и вин; из открытого окна доносился аромат жарившегося шашлыка. Паршин налил гостю вина и в знак приветствия поднял свой бокал. — Я тот человек, — ответил он на вопрос, — который не совершает ошибок. Даже если ошибается. Ну давай, за знакомство. Я генерал-полковник Паршин, заместитель главы кремлевской администрации, — слегка завысил он свою должность. А вот дальше шла сущая правда. — Курирую военно-промышленный рынок и держу руку на пульсе некоторых спецслужб.
«Ух ты!» — качнул головой Тульчинский. И даже не оценил вкус дорогого вина: бокал он опорожнил одним духом. Как с испуга.
— Я сделаю тебе предложение, — продолжал Паршин, — а у тебя будет два варианта ответов — один из них неправильный. А теперь скажи: разве это не интересно?
Интересно. И Тульчинский отбросил «неправильный» ответ.
Паршин одобрил его выбор.
— Через два-три месяца ты будешь работать в «Аквариуме». Я прослежу, чтобы из тебя сделали классного агента. Ведь кабинетная работа не для тебя, прав-па? Но до того ты будешь выполнять мои приказы. Повторяю: ты не должен задавать лишних вопросов, но должен держать в голове следующее: все наши усилия направлены на достижение стабильности в стране. Теперь то, что ты должен выкинуть из головы: это средства, которые на первый взгляд тебе покажутся жестокими. Но они всегда оправданны — можешь поверить мне, генералу госбезопасности. Ты еще не знаешь, что такое закулисье. Пока еще ты считаешь себя профессионалом, тебе кажется, что ты знаешь достаточно, но скоро поймешь, что ты не знаешь ни-че-го. Запомни этот день, ибо теперь ты не будешь самим собой. Где бы ты ни оказался, ты не должен пахнуть хорошо — это правило первое. Правило второе... Впрочем, всему свое время. Добро пожаловать в наш колумбарий, — немного по-советски, немного по-американски пошутил Паршин.