Остров Даманский тихо мирно передали Китаю после уточнения границы по реке Уссури. А после подписания мирного договора с Японией, острова Шикотан и группа островов Хибомаи стали японскими, а острова Кунашир и Итуруп соответственно стали Советскими навсегда.
Короче без стакана тут не разберёшься. Вроде бы всё хорошо. А с другой стороны… Внутренние проблемы были и немалые.
До сих пор ловят разбежавшихся по стране после амнистии бандеровцев и власовцев. Они не просто прятались, они вредили. Саботаж и клевета — это было малая толика того. что творили эти люди. Не все, конечно. Некоторые после освобождения вернулись домой и жили спокойно…
Прибалтика, избалованная Хрущёвскими послаблениями, считала себя эдакой благородной дамой, случайно попавшей в свинарник… Но после проведённого всенародного референдума карта Союза слегка поменялась. В своё время так поступили с Карело-Финской ССР. Она просто стала частью России, ну или если быть точнее автономией в составе РСФСР. А теперь вот сразу три прибалтийские республики приняли решение объединиться. И теперь есть, сильно урезанная в территории Прибалтийская АССР в составе РСФСР… Надо будет ещё на карте посмотреть, что там у них отрезали в пользу Российских областей и Белорусской ССР.
Блин. Ну, тут точно без стакана не разберёшься. А самое главное — трудно теперь спрогнозировать, во что это всё выльется. Поскольку старая история из моего прошлого тут уже не сработает. Ну, или сработает, но не так.
Скорый поезд «Москва — Симферополь».
Вагон-ресторан.
Проснулся голодный Лёшка и стал всех агитировать на поход в вагон-ресторан. Мы с Сергеем были не против, разбуженная Анюта тоже нас поддержала. Встал вопрос ребром, кто останется охранять вещи? Сергей поступил просто. Подошёл к проводнице и она закрыла наше пустое купе на ключ. Теперь мы можем свободно отлучаться. «Граница на замке».
Народу в вагоне-ресторане было не так уж много. Так что свободный столик для нас четверых нашёлся. Анюта отказалась от харчо и ей взяли куриную лапшу. Ну а нам досталась острая пародия на кавказский суп. Ну и ладно. Жидкое горячее полезно для здоровья. Ну, а то, что там перловки больше чем мяса — это мелочи. Судя по большому животу повара, я кажется знаю, кто спрятал мясо из супа.
На второе гречка с мясной подливой. Хотя в меню было написано мясо с гречкой. Запивали всё лимонадом «Буратино». Сергей периодически поглядывал на троих мужиков за соседним столиком. Они пили явно не лимонад. Скорее всего, это было пиво, а пустой графинчик намекал, что и от водочки они не отказались.
Мужики были колоритные. С виду худощавые, но видно, что крепкие. Обветренная, как продублённая кожа на лице. Суровые такие лица… Ну, прямо хоть сейчас снимай их в кинохронике про тяжёлую вахту нефтяников или суровую работу китобоев. И только слегка портили картину золотые фиксы да синие перстни на руках.
А ещё они слишком громко разговаривали. Ну ладно бы только разговаривали. Учитывая, что в их лексиконе русских слов было раза в два меньше, чем русских матерных, анекдот, рассказанный громко одним из них, содержал немыслимое количество подробностей физиологического акта между мужчиной и женщиной самыми яркими выражениями.
Аня, услышавшая всё это, наклонилась к своей тарелке и густо покраснела. А меня уже было не остановить.
Я спокойно встал и подошёл к шумному столику. Стараясь быть вежливым, я начал свою речь немного коряво:
— Уважаемые! Я прошу прощения…
— Проси! — перебил меня один из пьяниц, махнув перед моим лицом рукой с синими перстнями…
— Прекратите ругаться матом! Тут дети рядом сидят.
Но, похоже, что мои слова только позабавили тёплую компанию.
— Это ты что ли дети? Пионэр… Иди отсюда!
— Нет. Я не уйду. Я требую, чтобы вы прекратили ругаться матом и тихо пошли отдыхать в свой вагон. А пить вам уже хватит…
— Чё ты сказал? — дёрнулся на меня синепёрстый.
Удар согнутыми костяшками пальцев в гортань заставил его закашляться своими словами. Больше я ничего сделать не успел.
Тот, что был слева от меня лежал мордой в пол, с заломанной рукой. А руку ему заламывал Серёга Карпин.
Ну а тому, что справа, Лёха сперва разбил его же бутылку с пивом об голову, а потом ещё и приложил мордой об столик. И сейчас брат одной рукой держал гада за волосы, а другой прижимал ему к шее вилку. Причём держат так, чтобы остальным посетителям ресторана этого видно не было.
Со стороны кухни послышались визгливые женский голос.
— Прекратите хулиганить! Я щас милицию вызову…
Не обращая на это никакого внимания, я наклонился над скрюченным в кашле «собеседником».
— Ты меня понял, мразь? При детях ругаться матом нехорошо.
— Я тебя размажу, сопляк! — прохрипело это глупое пьяное существо, после чего его вырвало, да так, что я еле-еле успел отскочить в сторону.
— Вот урод… — высказался Лёшка, который отскочить не успел и ему на ногу попали вонючие брызги.
Внезапно, нарушая шум вагона-ресторана, послышался свисток, и со стороны начала состава появились два милиционера…
— Прекратите безобразие! — грозно, как ему самому, наверное, показалось, скомандовал младший лейтенант.
— Именно этим мы и занимаемся. — спокойно ответил ему Карпин, каким-то образом продолжая удерживать злодея одной рукой, а другой предъявляя милиционеру своё развёрнутое удостоверение. — Прекращаем безобразие, учинённое этими вот нетрезвыми гражданами.
— Думаю, что его уже можно отпустить. — проявляя вежливость продолжил младлей.
Сержант за его спиной, увидев удостоверение в руке Сергея, кажется, потерял всякий интерес к происходящему и превратился в молчаливого наблюдателя.
Мы с Лёшкой отошли в сторону нашего столика. Злодеи при виде милиции присмирели. А Сергей стал подробно объяснять ментам сложившийся расклад.
— Вот эти граждане, находясь в общественном месте, в нетрезвом состоянии, выражались нецензурной бранью. На сделанное им замечание отреагировали оскорблениями, начали махать руками, провоцируя драку. К ним была применена физическая сила с целью нейтрализовать их хулиганские действия. Думаю, что можно обойтись административкой, хотя ещё чуть-чуть и могла бы уже и уголовная статья нарисоваться.
Неожиданно для всех, самый крупный из них, тот, кого до этого удерживал Сергей, оттолкнул сержанта и стал убегать, расталкивая любопытных пассажиров. Милиционер попытался подняться, чтобы броситься за ним, но пока он вставал из-за столика, за который упал, убегающий уже скрылся в тамбуре. Сержант поспешил за ним.
Попытался дёрнутся и мой «клиент», но вовремя подставленная нога, и он кубарем падает, после чего уже Лёшка прижимает его к полу придавив коленом.
— Ловко твоя молодёжь работает. — высказал своё мнение по поводу наших действия младший лейтенант.
Третий злодей не рыпался даже. Похоже, что удар бутылкой по кумполу его слегка контузил.
Поможете мне их доставить к начальнику поезда? И Заявление сможете там написать.
— Слушай, лейтенант… На фиг заявление. Напиши рапорт. Так мол и так: Граждане хулиганили, а ты с напарником их задержал. Пресёк хулиганство, так сказать… Зачем мне светиться?
— Не вопрос…
В это время вернулся запыхавшийся сержант.
— Ну, чего?
— Не догнал?
— Это как это?
— Он спрыгнул. Там в шестом вагоне дверь не закрыта была…
— На ходу спрыгнул? Не расшибся бы. У нас был один такой случай. Безбилетник убегал от нас, и тоже на ходу спрыгнул. Насмерть…
— И чего? — поинтересовался Сергей.
— Проводника наказали. За то, что дверь была не заперта на ключ.
— И всё?
— Всё…
— А чего ты тогда переживаешь? Одним дураком на Земле меньше стало.
— Чего он побежал? — задумчиво проговорил младший лейтенант.
— Ну, тут есть пара вариантов. Как минимум.
— Какие?
— Первый вариант, это если он освобождён по УДО. Даже за административку ему снова придётся на нары возвращаться.
— А второй?
— А второй вариант, если он в розыске или в бегах. Тогда ему что с поезда на ходу прыгать, что с крыши сигать, один хрен…
— Ясно… Ладно. Теперь мы и сами этих двоих доставим. А на следующей станции мы их сдадим в линейку.
— Ну, бывай! Если понадобимся, то мы в десятом вагоне.
— Найду, если что…
Мы забрали испуганную Аню и пошли в свой вагон. А милиционеры повели двоих задержанных в сторону головы состава…
Милиционеры не дошли до начальника поезда буквально пару вагонов. В одном из тамбуров их притормозил невзрачный человечек в кепке. Он был настолько серый, что в толпе такой запросто потеряется. Если только это будет не толпа из ярко одетых женщин.
Он обратился не к молодому младшему лейтенанту, а к сержанту, который и постарше был, и ростом повыше…
— Васька! Ты бы отпустил этих двух бакланов. Чего их таскать туда-сюда?
Две красные купюры с профилем Ленина перекочевали из руки серого в ладонь сержанта.
Но тут в разговор влез младлей.
— Их не мы задержали.
— Да видел я всё. Тот парень мент что ли?
— Нет. Похоже из конторы. Старший лейтенант. А откуда я не успел прочитать.
— Он же не стал заяву писать?
— Нет.
— Скоро станция. Мои сойдут и исчезнут. А если тот старлей тебя спросит, скажешь, что сдал, как положено. Вот…
Он протянул молодому синюю пятёрку.
— Это тебе лично. Ты же старший! — он усмехнулся.
Сержант тоже хмыкнул. А серый человек в кепке подтолкнул двух хулиганов и они ушли обратно в предыдущий вагон.
В купе, куда они зашли, явно до этого ехали четверо. Но теперь их осталось только трое.
— Я этого мелкого на лоскуты порежу! — захрипел гопник с ушибленным горлом.
Но он тут же улетел прямо под маленький столик от оплеухи, которую ему от всей души.
— Ты чё, Тихон?