В середине семнадцатого века к английским берегам прибыл первый корабль, набитый «под завязку» евреями-ашкенази. Безусловная «заслуга» в его загрузке принадлежит казакам Богдана Хмельницкого. Резня, которую они устраивали в Украине и Польше, подпитывала эмиграцию, вынуждая тамошние еврейские семьи и даже целые общины бежать практически через всю Европу к морским причалам Голландии и Германии, а оттуда до Британских островов буквально рукой подать.
Осмотрев со стороны дом еврея, мы пришли к выводу, что попытка штурма может быть сорвана — Дом находился практически в центре Лондона, в нем проживали семьи слуг и многочисленная охрана. Видно до лондонских евреев дошли известия о ограблении ростовщика в Глазго. Зато в синагогу и обратно Моисея сопровождали всего лишь два охранника, вооруженные тесаками в ножнах на поясе и массивными деревянными окованными сталью дубинками. Лучшее место для нападения было малолюдной извилистой улице на перекрестке с узким переулком, выходящем на другую улицу.
Мы с Свищем зашли в этот переулок и дождались, пока не появился жилец одного из домов, стоявших в этом вонючем проулке. Англичанин шел пошатываясь от выпитого эля. Когда он открыл дверь в свою халупу, мы, свернув ему шею, вошли внутрь, затащив тело неудачливого англичанина, от которого несло просто ужасно — видно последний раз тот мылся пару лет назад. Жилище убитого состояло из двух крошечных комнат, заваленным старым тряпьем. Похоже мы отправили на тот свет старьевщика. Дождавшись возвращения Моисея из Синагоги, мы выбрали момент, когда троица поравнялась с проулком, в котором мы поджидали еврея, мы, накинув на себя старые плащи из «богатства» старьевщика, внезапно появились перед евреем и его охраной. Только один охранник успел среагировать, попытавшись отмахнуться своей дубиной от подозрительных громил. Наши ножи почти одновременно вошли в шеи охране, а я ногой врезал по яйцам богатенькому буратино.
Я забросил себе на плечо скрючившегося от дикой боли еврея, а Свищ взял под мышки убитых охранников и мы, оглядевшись и не заметив свидетелей нашего «гоп-стопа», рванули в «снятую» конуру. Дождавшись, когда в себя придет еврей, я задал ему вопрос — Скажи, Моисей! Ты в курсе, что Господь завещал делиться?
— Я бедный еврей, у меня ничего нет! — Моисей захныкал как ребенок — Отпустите, у меня двое детей!
— Ты наверное хочешь похоронить своих детей вместе с их матерью?
Еврей дернулся и испуганно замолчал, затем, сглотнув, попросил — Не трогайте жену и детей, у меня правда мало денег — Все вложено в товары и роздано ссудами. Приходите через месяц, я смогу собрать ну, скажем, пять тысяч золотом.
Я усмехнулся, достав нож, и Моисей заюлил — Хорошо, хорошо — десять тысяч!
Свищ не выдержал и нажал на болевую точку на голове Моисея. Тот не выдержал боли и попытался заорать, однако вовремя всунутый кляп не позволил привлекать ненужное внимание.
Я дернул жадного упрямца за пейсы — Хорошо, пойдем к тебе домой и вместе поищем завалявшиеся монеты под половицами.
Добившись согласия, мы вышли на улицу и идя по сторонам от еврея, поддерживали его под руки, не давая упасть. Стукнув молотком в дверь, мы дождались, пока откроется окошко в двери, забранное снаружи толстыми прутьями решетки и появившаяся рожа еще одного охранника прильнула к решетке и, увидев хозяина, льстиво улыбнулась, продемонстрировав пеньки гнилых зубов — Уже открываю, хозяин!
Засов заскрипел в металлических петлях и дверь отворилась. Вот только вместо хозяина охранник увидел Свища, но в следующее мгновение рухнул замертво от удара пальцами в кадык.
Пашка зашипел от боли — ему на ногу упал засов, а так как вместо ботфортов на дело мы переобулись в мокасины, то… Пальцы как оказалось позже сильно не пострадали, обошлось сильным отеком.
Я закрыл за нами засов и вынул кляп изо рта нашего пленника — Сколько человек в доме?
— Помимо жены и трех детей, троюродный брат, семь слуг и шесть служанок.
— Где хранятся драгоценные камни, серебро и золото? Поверь, Моисей, нам не нужны лишние жертвы, но ты сам толкаешь нас на грех. Мы отсюда не уйдем без четырех фунтов весом драгоценных камней и пятидесяти тысяч фунтов золотом.
Еврей схватился за сердце — Азохн вей! Какой ужас! откуда у бедного Моисея такие богатства? Я же не служу казначеем у короля!
Я опять достал нож и громко вздохнул — Прощай, Моисей, ты имей в виду — мы за ночь перетрясем здесь все и обнаружим все твои заначки, но придется убрать всех, кто потом сможет дать показания о нашей внешности.
Еврей горько зарыдал от жадности, но все же решился — Хорошо! Я готов передать все, что вы требуете. Только оставьте мне жизнь. Труп охранника вы вытащите из дома и бросите неподалеку. Я же заявлю, что он вместе с двумя ранее убитыми охранниками решил сходить с моим поручением к моему другу Микаэлю и не вернулись.
— Хорошо! Считай договорились! Веди в свои закрома.
Моисей еще несколько раз вздохнул и наконец. решившись, повел нас в соседнюю комнату, в которой стоял огромный сундук — Отодвиньте его, под ним люк.
Мы с трудом сдвинули окованного железом монстра — У тебя в нем что, камни? — не выдержал Паша.
— Оружие, которое мне благородные сэры в задаток оставляют.
Паша не выдержал и откинул крышку. Внутри были богато украшенные клинки в ножнах, каждый замотанный в усок холстины. — Извини, Моисей, мы у тебя еще и немного шпаг позаимствуем! — Свищ отобрал три десятка боевых шпаг, выбирая не за украшения ножн, а за качество стали, из которых были изготовлены клинки.
Под сундуком был люк, открыв который, мы обнаружили спуск вниз. Пустив вперед еврея, мы с зажженными свечами спустились вниз. Выложенный камнем подвал квадратных метров примерно пятнадцать содержал сундуки, наполненными дорогими материями, специями и конечно же золотом и серебром.
— Здесь сорок пять тысяч золотом и серебром — еврей указал на два сундука — Вместо пяти тысяч возьмите вот эту шкатулку, а вот в этом мешке разных камней будет около четырех фунтов.
Шкатулка была наполнена жемчугом.
Свищ порылся и достал еще один мешок драгоценных камней, но еврей рухнул на колени и взмолился — Вы же, благородные сэры, мне обещали!
Я расщедрился — Ладно, раз мы обещали, то лишнего не возьмем! Вот только прихватим с собой несколько штук отрезов шелка, из него пошьем себе нижнее белье.
Свищ кивнул и прихватил весь найденный шелк, с трудом подняв его на плечо. Оттащив все награб… то есть добровольно отданное евреем к выходу, я отправил друга за вагенбургом к купцу. Спустив в подвал еврея, я его напоследок предупредил — Моисей! Если я хоть краем уха услышу о наших розысках, основанных на наших описаниях, мы вернемся и где бы ты не спрятался, найдем и с живого снимем кожу, вот как чулок. Ты веришь? — еврей кивнул и я добавил — после нашего отъезда жди здесь полчаса, потом закрывай за нами дверь и спокойно ложись спать в свой гроб.
Через сорок минут боевой фургон подъехал, на козлах сидел сам Пашка, привязав лошадок позади телеги — Вот наш купец удивился моему позднему появлению! Но распорядился и слуги запрягли лошадей — шепотом на ухо доложил Свищ и мы взялись перетаскивать честно экспроприированное внутрь фургона. Вокруг не было ни огонька в окнах — все спали глубоким сном, после наступления темноты город погружался в сон.
— Правь в порт! — по договоренности с капитаном судна, которое нас доставило в Англию, он должен был переправить нас с нашим фургоном обратно.
Добравшись до Лиля, мы оставили в километре от города свою армию, поручив назначенным нами лейтенантам, выстроив из вагенбургов, поставленных квадратом, полевую крепость и поставив палатки для сна, проводить тренировки и ожидать нашего возвращения. С собой мы взяли всех оруженосцев, которые горделиво носили выданные нами шпаги взамен их старых и изрядно сточенных клинков. Для начала нужно было посетить городского прево.
Пятиугольная цитадель Лилля, спроектированная самим маркизом де Вобаном, выглядела внушительно. Эта «Королева цитаделей» являлась матрицей большинства цитаделей, спроектированных Вобаном. Основанная на границе Фландрии, она была частью двойной линии укрепленных городов между Гравелинами, Дюнкерком и Мобежем-Рокруа. Она очерчивала знаменитое «Пре Карре» («квадратное поле»), задуманное Вобаном, включающее двадцать восемь укрепленных городов. Из Лилля Вобан руководил строительством многочисленных цитаделей и каналов на Севере, которые контролировали границу между Францией и Бельгией. В этом году цитадель вступила в строй, в то время как Вобан продолжал формировать город, построив в нескольких шагах от нее новый район вокруг Королевской улицы. Дизайн цитадели основан на простой, но очень эффективной идее: враг не может приблизиться ни к одной из ее стен без того, чтобы они не оказались под огнем с соседней стены. Цитадель была построена к западу от города на болотистой местности у слияния рек Дьюле и Баке. Это позволило использовать болотную воду и грязь в качестве естественной защиты, чтобы усложнить условия для любого возможного врага, осаждающего цитадель. Из-за системы шлюзов и водяных ворот земли вокруг цитадели могут быть затоплены на глубину около полуметра.
Я решил этой же ночью провести тренировку по захвату одной из стен, а пока же мы добрались до центральной площади, на которой находилось здание. странно, но вокруг города были несколько холмов, которые видно еще не срыли по приказу Людовика Четырнадцатого. В городе царила кутерьма, туда-сюда сновали гонцы, ажиотаж привлек наше внимание и мы обратились к лавочнику, который объяснил — в городе ожидают прибытия короля вместе со своим двором. Людовик решил лично осмотреть только недавно построенную крепость. А хвалиться своей крепостью должен сам Вобан! Мы с парнями довольно потерли руки — посмотреть вживую на исторических личностей было довольно интересно.
Прево нас принял, узнав о желании встретится с ним четырех английских баронов, прибывших с большим воинским отрядом к городу.