Оставив на берегу половину бойцов и Свища, мы двинулись дальше вглубь Африканского континента. Убежище пиратов располагалось в небольшом оазисе. Пиратов вырезали за минуту, затем мы выпустили пленников, среди которых оказались тре купцов. Забрав с собой самое ценное, мы вернулись на корабль. Ночевать решили здесь, заодно надеясь на возвращение пиратских кораблей, которые мы решили также забрать себе вместе с грузом в их трюмах.
Утром показались мачты двух кораблей. Затаившись как в первый раз, мы ожидали пиратов. Те через час бросили якоря неподалеку от нас.
Я приказал выбрать якорь и на одном парусе приблизиться к борту одного из пиратов. На палубу постепенно выползали заспанные пиратские рожи, с удивлением наблюдающие за приближением их собратьев, которых почему-то не видно на палубе. Когда борта соприкоснулись, пара кошек были заброшены на борт пиратского судна, стянув канатами намертво оба судна.
Как по мановению волшебной палочки наши бойцы выскочили из укрытий и начали захват чужого судна. Сначала почти в упор пиратов в течении трех минут расстреливали из луков, затем в ход пошло холодное оружие и палуба стала заполняться частями человеческих тел и сизыми вонючими кишками. То и дело кто-то подскальзывался и падал. Мы как командиры смотрели на бой, изредка стреляя из своих луков, поражая самых опасных противников.
На третьем судне началась паника — пираты никак не могли понять что происходит! Когда же по их кораблю начли стрелять из луков, пираты стали прятаться, петляя по палубе будто зайцы. Между тем, зачистив судно, все бойцы стали вести огонь по пытающимся разглядеть что же происходит у их коллег по ремеслу, тем самым подставляя свои головы под меткие выстрелы бойцов. Между бортами было метра четыре и чужая палуба была прекрасно видна.
Наконец расцепили борта и вернув часть команды назад, я отдал приказ поднять парус. Нужно было заканчивать, охота на пиратов уже не казалась нам таким уж удачным решением борьбы со скукой.
Прибыв в Марсель на трех кораблях, мы поручили командиру роты провести ремонт посудин и закупку товаров по списку. Сами же, одевшись по последней Парижской моде, мы купили по паре неплохих лошадок и двинулись в столицу, демонстрируя окружающим нашу родовитую заносчивость. Один раз у нас попытались проверить документы, но те, кто это пытались сделать, на свою беду проверку решили провести в малолюдном месте, пришлось оставить их трупы и двигаться дальше. В одном из придорожных трактиров мы решили немного перекусить. Нам принесли целиком зажаренного на вертеле полугодовалого поросенка и тушеные бобы. Вино, которое нам принесли, нам не понравилось и мы потребовали пива, которое неожиданно оказалось довольно приличным.
Видя нашу реакцию на пиво, хозяин таверны подошел и довольно произнес — Это лучшее пиво с севера Франции! Если оно понравилось благородным господам, могу предложить на продажу пару бочонков.
Семен подумал и выдал — А сколько всего бочонков сможешь поставить в течении недели в Марсель?
— Всего могу достать еще десть бочонков, но деньги вперед. Плюс за доставку.
Я расплатился и оставил название нашего корабля, на который требуется отправить пиво. Трактирщик, получив щедрую оплату, пообещал лично проконтролировать отправку пива и предложил нам в дорогу взять свежего сыра и хлеба.
Мы не отказались от бонуса и хотели продолжить путь, как до Свища докопался какой-то наемник гнусной рожей отпетого бретера, который в компании семерых таких же мерзавцев как и он сам, пил литрами кислое вино, которое нам совсем не пришлось по душе — Слушай сюда, красавчик! Мне понравились ваши лошади, предлагаю разыграть их в карты. Мы против лошадок ставим вот этот перстень — усмехаясь, наемник показал крупный золотой перстень с огромным рубином.
Свищ попытался убрать с дороги наглеца — Пошел вон, нас не интересует твоя побрякушка!
Обрадовавшись возможности устроить потасовку, наемник громко сказал — А нас совсем не уважают, братья!
Семеро собутыльников вскочили со своих лавок и, доставая свои шпаги, кинулись на помощь зачинщику ссоры — Вы совсем охренели, господа хорошие. Вы так просто не уйдете, пока не проиграете своих коней. Мы можем правда оставить вам пару кобылок, надеюсь они выдержат сразу двоих, только вы смотрите не прижимайтесь к себе слишком сильно, а то еще вам приспичит отыметь дру-дружку! — расхохотавшись, хамы осматривали нашу одежду — И одежонку снимайте, вам она будет не нужна.
Свищ, которого попытался проткнуть насквозь один из наемников, довернул свой корпус и шпага прошла мимо, а кинжал, который Свищ вынул из ножен, проткнул бок козлу с перстнем и тот удивленно охнул — Убил, сука!
Рухнув на пол, наемник пытался зажать рану рукой. Его дружки сначала переглядывались, а затем один из них с длинными сальными волосами завизжал, пытаясь нагнать на нас страху и бросился на Свища, остальные также, толкаясь и мешая друг другу рьяно бросились на нас со шпагами. Мне достались сразу два противника. В правой у меня была шпага, а левой я выхватил длинный кинжал, которым я отвел один клинок того, что был слева от меня, а второй свой клинок вонзил его дружку прямо в глаз, скользнув вдоль его шпаги и одновременно уйдя с линии его атаки. Шагнув назад, я освободил свой клинок и одновременно левой ногой ударил в коленную чашку первого и вонзая после его жалобного вскрика кинжал сверху в шею, воспользовавшись тем, что от боли наемник согнулся. Мои друзья покончили с остальными и я бросил трактирщику золотую монету — Прибери здесь, ты же видел — они сами на нас напали!
— Конечно, господа! Эти недоумки уже второй день распугивают моих клиентов.
— Все что при них найдешь, тоже твое!
Трактирщик довольно улыбнулся и с поклонами проводил нас на улицу. Наши лошади тоже перекусили овсом и довольно поглядывали на нас, ожидая угощения. Сема специально прихватил большую горбушку хлеба, которую мы разделили на части и скормили животным.
Змей усмехнулся — Как же хорошо в этой Франции — что ни день, то драка! То ли дело на нашей смиренной Богоспасаемой Руси!
Я же не был столь беспечен — Хреновое начало! здесь полицейских агентов как грязи. Донесут про нас и все! У нас даже подорожных с собой нет.
— Авось пронесет! — опять возразил Змей.
Свищ же добавил — На Бога надейся, а сам не плошай! Действительно, давайте для начала доберемся до Парижа! А то придется прорываться силой и весь эффект неожиданности будет утерян.
Глава 11
Париж встретил нас дождем, который лил уже несколько часов. Шляпы и плащи уже не спасали от потоков воды. Мы выглядели как коты после купания. На улицах французской столице было пустынно, редкие кареты встречались нам на пути и мы с завистью смотрели им вслед, нам тоже хотелось спрятаться от дождя и посматривать через стекло на эту непогоду. Единственно что грело душу так это понимание скорого достижения ночлега и сон на сухих простынях.
Мы надеялись получить гостеприимный прием в торговом представительстве «Торгового дома Кленков-Клинковых», основателем которого стал голландский купец, посланный Генеральными штатами и Вильгельмом Оранским к царю Алексею Михайловичу для заключения оборонительного и наступательного союза. Ван Кленк сыграл важную, но слишком малоизвестную роль в голландско-российских отношениях. И хотя ему не удалось убедить Россию начать войну со Швецией и получить разрешение на перевозку шёлка-сырца из Персии в Архангельск, миссия была успешной. Русские не были очарованы этим планом, но в то время в Амстердаме обосновалось некоторое количество армян.
Конрад Кленк был в Москве во время смерти Алексея Михайловича, после чего вёл переговоры с нами, с ближайшими советниками Фёдора Алексеевича. Его отец разбогател на экспорте в Европу рыбы и чёрной икры. Он получил от сменявших друг друга царей в дополнение к привилегии разрешение иметь собственный причал в Архангельске для разгрузки и погрузки товаров, прозванный «мостом Кленка», а также право платить только половину пошлины в их странах.
Спустя пять лет после смерти отца Конрад ван Кленк успешно заменил его в московском торговом доме, отправляя в Европу ежегодно один-два корабля, имея монопольное право на торговлю с Европой юфтью («русской кожей»), коноплёй и дёгтем. Мы четверо так же вложили свое золото в торговый дом, являясь негласными партнерами.
Именно поэтому, получив от нас письмо от Кленка, в котором тот потребовал отнестись к нам как к с самому себе, управляющий торгового филиала в Париже, низко кланяясь, приказал конюху позаботиться о наших лошадях, а нас с почетом провел в спальни, располагающиеся на втором этаже. Мы, растерлись насухо полотенцами, переоделись в теплые халаты и собрались в гостиной у камина в ожидании ужина.
— Господи, как же хорошо! — нам подали горячего вина с капелькой специй и горячая волна тут же прокатилась по организму и Сема озвучил то, что рвалось наружу у каждого.
Свищ кивнул — И даже медитации не нужно!
Я не согласился — Вот тут ты не прав, ее ничто не может заменить. Какой наш дальнейший план? Мы знаем место расположения дворца маркиза, но он практически не покидает Версаль.
Змий довольно улыбнулся — Так как я ни разу не бывал в Версале, то я требую экскурсии, хочу посмотреть знаменитые картины мировых мастеров. Я всегда мечтал увидеть Париж и умереть!
— Паяц! — Свищ покачал головой — это тебе не светит, хотя если попытаться отрубить тебе голову… Проверим?
— Тьфу на тебя! На своей проверяй. Может и вырастет у тебя новая, в чем я не уверен.
Я взглянул на друзей и вздохнул — Вот вы все не повзрослеете! Как нам проникнуть во дворец?
Сема почесал репу и предложил — Нужно примкнуть к чьей-то свите! Помните, что история свидетельствовала о существовании сатанинского культа при королевском дворе Людовика? Именно последние десятилетия в Европе пик увлечения сатанизмом охватил высокие светские круги, проявившись в отправлении обрядов, в сатанинских культах чёрных месс. В качестве жертв на чёрных мессах сатанистов в это время «поставлялись» многие сотни младенцев. Тогда же были детально разработаны основные сатанинские обряды. Знаменитая фаворитка короля Людовика герцогиня де Монтеспан самолично и многократно принимала участие в чёрных мессах. Подозрение в том, что мадам Монтеспан могла быть способна на убийство, заставило короля обратить свой взор на другую красотку — Анжелику де Фонтанж. Десять лет назад сорока-летний Людовик безумно влюбился в прекрасную Анжелику де Фонтанж, которой только исполнилось семнадцать лет. Она появилась при дворе по протекции самой же мадам Монтеспан, которая полагала удержать короля пр