Двигаясь вперед характерники будто видели темноте — они прекрасно видели препятствия и слишком большие скопление стражи. Начался сад и вокруг заблагоухали розы, стараясь не задеть их колючие стебли мы пробирались дальше в глубь наконец один из казаков появился перед нами и знаками показал, что нам нужно следовать за ним. Несолиборщ привел нас к открытому окну которое мы успешно преодолели оказались уже внутри здания. Остальные характерники ждали нас внутри с оружием в руках, готовые в любой момент принять бой.
Нифан Срам недовольно заметил — Больно плохо вы по темноте перемещаетесь, мы вас уже заждались!
Загубисало цыкнул на него — Цыц, держи язык за зубами, на кого хвост поднимаешь! — затем Вахром подмигнул мне — Ниче, боярин, мы из вас со временем сделаем настоящих волкодлаков. У вас все зачатки для этого есть. А сейчас вперед, я чувствую, что в соседнем помещении есть люди с оружием. Поэтому наша задача — быстро отправить их к черту!
Раздвинув кисейные занавеси и чуть не споткнувшись о кучу мягких подушек, я первым шел за казаками. Когда я приготовился резать противника, казаки успели всех шестерых зарезать и, смахнув с клинков кровь и не делая при этом лишних движений, двинулись дальше. Оказавшись опять на улице в огромном дворе, я понял — мы перед Вратами Счастья что ведут в Третий двор — личные покои султана, Гарем, Сокровищницу, библиотеку, Тронный зал, где особо важных гостей принимал султан. Именно здесь были личные покои Султана, а вход в них осуществлялся строго по его дозволению. Третий двор — Двор Эндерун (что значит «самый внутренний») являлся частной частью двора, предназначенный для мужчин («selâmlık»). Он также назывался «Harem-iHümâyûn» — Гарем, где Султан жил со своей семьёй. Ворота олицетворяют присутствие правителя во дворце. Никто не мог проходить через них без разрешения повелителя. Даже Великому визирю предоставлялось подобное разрешение только по определённым дням и в особых случаях. Врата Блаженства, являющиеся главной дверью в личные покои правителя, оставались всегда запертыми. А несогласованное проникновение через них расценивалось как строжайшее нарушение закона и вызов власти Султана.
Мы опять преодолели стену и стали огибать здание Тронного зала дворца. Сокровищница объединяла несколько смежных зданий в едином комплексе. Павильон Завоевателя, который Мехмед Фатих возвёл в качестве домика для созерцания окрестностей, вскоре был переделан в место, где хранились дворцовые сокровища. Так как сокровищница существенно обогатилась после египетской экспедиции султана Селима, террасы были закрыты стенами с целью защиты особо ценных экспонатов.
Я принял решение пробраться именно в это здание, тратить время на вскрытие всех зданий, в которых хранятся сокровища, не имело смысла — что бы вынести отсюда все, понадобится уйма народу, а не жалкая сотня человек нашего спецназа, которую мы с собой взяли.
Степан Тимофеевич Разин родился в семье казака. Матерью Разина была пленная крымская татарка, родиной отца Степана был Воронеж, а причинами переселения на Дон, как и у многих других крестьян, стали голод и бесправие власти. Став казаком, Тимофей обзавёлся домом и немалым хозяйством, стал одним из самых уважаемых представителей казачества. Он участвовал практически во всех военных походах прививая любовь к свободе и смелость своим сыновьям — Ивану, Степану и Фролу.
Ряд реформ и преобразований царя Алексея Михайловича оказался непосильной ношей для крестьян и казаков. После подписания «Соборного послания» усугубилось положение крепостных. Это стало причиной недовольства в народе, спровоцировав побеги людей на Дон.
Там крестьяне становились «голытьбой», вольными казаками без имущества. Беглецы объединялись в отряды, нередко разбойничали, а тем временем численность таких крестьянско-казацких поселений росла. Крупнейшими объединениями стали Донское и Яицкое казачества. Его брат Иван возглавлял войско в русско-польской компании Юрия Долгорукова. Казак решил самовольно покинуть поле боя, что не возбранялось представителями вольного казачества. Однако военачальник велел догнать Ивана и его отряд, объявил их дезертирами, после чего казнил. Потеряв брата и многих товарищей, Степан Разин понял, что хочет бороться с теми, кто вершит подобный беспредел.
Степан Тимофеевич твёрдо решил осуществить ряд военных походов, в том числе и на Москву. Успешно взяв ряд городов, Степан призывал людей присоединиться к бунтовщикам. Простой люд, обездоленные крестьяне считали его своим предводителем, веря каждому слову. Захватив Астрахань, Разин заявлял собравшемуся народу следующее: «Силою не стану принуждать, а кто захочет быть со мною — будет вольный казак! Я пришел бить только бояр да богатых господ, а с бедными и простыми готов, как брат, всем поделиться!»
Разин обладал дипломатическим талантом, что помогал ему решать в свою пользу даже самые непростые переговоры. Он сумел примирить малые народы Поволжья, что выступили в поддержку восставших. Добровольцами в отрядах Разина теперь нередко становились служилые люди, ремесленники, торговцы. В войске казака было немало старообрядцев, недовольных губительной для прежних обычаев церковной реформой патриарха Никона. Поддерживали Разина и различные народности Поволжья — мордва, татары, чуваши, марийцы. И если изначально в «поход за зипунами» Стенька ходил с шестью сотнями казаков, то теперь в его отрядах состояло не менее двадцати тысяч человек.
Однако Степан был жесток и не знал жалости. Один соглядатай доносил — «Человек этот жесток и груб, в особенности в пьяном виде: тогда величайшее удовольствие находит он в мучении своих подчиненных, которым приказывает связывать руки над головою, наполнять желудок песком и затем бросает их в реку».
В 1670 году Разин уже готовил своё войско к главному походу — на Москву. Он намеренно пустил слух, будто в его стане скрывается беглый царевич Алексей Алексеевич, законный наследник престола, что был объявлен умершим. На самом деле юный царевич действительно скончался от болезни, но это не помешало самозванцам использовать его имя.
Чтобы остановить «мятежников и воров» Алексей Михайлович направил воевод Юрия Долгорукова, Щербатова и Барятинского, что поджидали бунтовщиков под Арзамасом. В боях под Симбирском он получил серьёзное ранение. Невзирая на рассеченную голову и периодическую потерю сознания, Разин продолжал бороться. Однако теперь смекалка, что так часто выручала атамана, стала оружием его противника. Степан Разин отправился на Дон, где планировал взять новые отряды для помощи товарищам. Оставив своих соратников в Симбирске, Разин и представить не мог, какая участь и настигнет. Без своего атамана и вдохновителя казацко-крестьянское войско оказалось слабым и неорганизованным. Юрий Барятинский преследовал бунтовщиков, разбитых под Арзамасом, а настигнув приказал жестоко расправиться.
Разин пытался заручиться поддержкой донских казаков. Вот только домовитые представители казачества не хотели, чтобы царские каратели повернули к вольному Дону. Даже крёстный отец Стеньки, Корнилий Яковлев, прежде поддерживающий атамана, не желал накликать беду на свои земли. Большинство прежних товарищей враждебно встретили Разина. Тем не менее, почти три месяца Разин и его соратники проживали в Кагальницком городке.
Неожиданно для Степана к нему потребовал отвести какой-то истрепанный монах в стиранной и штопанной рясе. Монах передал Степану письмо от настоятеля соловецкого монастыря, в котором его предупредили — Если ты хочешь жить, то ты, атаман Стенька Разин, должен немедленно бежать — тебя скоро предадут в руки царского палача. Ты должен прекратить бунтовать и грабить русский люд. А лучше продолжай собирать вокруг себя верных людей. Ты еще понадобишься четверым боярам с Оловянных островов и они смогут предложить тебе искупить грехи твои во славу православной Руси! Спаси тебя Бог! Архимандрит Никанор."
Степан тогда сорвался и вместе с приближенными ушел на низовья Волги, где стал собирать свое новое войско, пощипывая персов. После возвращения из похода Степана ждало письмо, доставленное ему казаками Серко. В письме было послание — Атаман! Ждем тебя в Москве на Кукуйской слободе в таверне «Жаренный каплун» через месяц после твоего возращения. Мы можем вернуть тебе расположение русского царя и заодно дать возможность сходить за зипунами в Константинополь при поддержке Государя Федора Алексеевича! Боярин Перебейнос и его товарищи.
Глава 4
Молодой царь проснулся от сильной качки. Бояре пошли ему навстречу, взяв с собой на гоп-стоп. Эти непонятные слова Федор услышал от Свища. Попросив пояснить их значение, Федор невольно заставил того рассмеяться — Гоп-стоп, Государь, это краткое обозначение грабежа у разбойников, или как у нас — экспроприации.
К Федору приставили троих бойцов, чьи навыки охраны были лучшими в подразделении. Федор должен был держаться посередке, не вылезать вперед и не путаться в хвосте. Что он старательно и делал. Все шло как по-маслу. Добравшись до сокровищницы, бойцы не долго думая заложили мину из пороха и дождавшись взлетевшей с палубы нашего корабля зеленой ракеты подожгли фитиль и почти одновременно с бортовым залпом «Орла» вышибли обшитые металлом двери. После пушечного салюта Стамбул стал напоминать разворошенный муравейник. Неожиданно открылась калитка и во двор в самый разгар ограбления века ворвались полуодетые, но зато хорошо вооруженные янычары, которые сначала впали в ступор при виде оживления у сокровищницы, из которой споро выносили мешки с добычей и складывали их в центре двора.
На Федора с его тремя охранниками набросились сразу с десяток мусульман. На специальной сбруе у каждого бойца спецназа были в кобурах по четыре пистолета. Разрядив один, его возвращали на место и по очереди или стреляя одновременно с двух рук, бойцы вместе с Федором уложили восемь человек, двоих приняли в клинки. Федор в азарте выхватил клинок и попытался было придти на помощь остальным бойцам, сражающимися с янычарами, которые лезли и лезли во двор как окаянные, но трое приставленных к нему бойцов не позволили — Не дело тебе, Государь, лично в бой лезть, когда есть кому воевать!