– Твоя красота поблекла, но степи своими ветрами разгладят морщины. Я предлагаю тебе разделить со мной ложе!
– Как наложница? Впрочем, разве у меня есть теперь выбор?
– Я беру тебя в жены, женщина! По нашим обычаям жена погибшего брата должна перейти в шатер оставшегося в живых. А этот малыш станет моим приемным сыном. Ступай за нукером, он проводит тебя к твоим служанкам.
Проводив теплым взглядом Предславу, Куря повернулся к Колу. Льдинки вновь заблестели в его глазах.
– Вы все завтра можете подниматься через пороги, как я и обещал князю. Но вначале выгрузите всю свою боевую добычу из судов. Моим воинам нужно заплатить за слишком долгое ожидание.
– Нам дорого далось это серебро и золото, – попытался возразить Кол, но хан не стал более слушать:
– Кто хочет жить – пусть платит за это! Ладьи с грузом будут расстреляны без пощады! Выбор за вами!
…Прошло два месяца. Илдей милостиво вернул Куре его жену и детей-заложников. Желавшие вернуться домой богатыми поляне и древляне пали от печенежских стрел. Около двух сотен русичей добрались до Киева, но были брошены в темницы ратниками Ярополка. Боялись, ох как боялись Блуд, Стахий, Свенельд и сам старший Святославович правды о смерти великого князя. Обелить свою подлость вымыслом-молвой, задушить правду темнотой подземелий и подлыми ударами ножей – вот их выбор! Но правда о торжестве языческого духа все равно легла на пергамент!!!
Кол и еще около сотни русичей, не желая отдавать свои доли добычи, вернулись вновь на территорию Византии, чтобы предложить русские мечи и воинскую удаль базилевсу. Им пришлось послужить и в дворцовых покоях Преслава, и в легионах Варды Фоки. Сам Кол, устав от ратной службы, сменил доспехи на одеяние монаха, освоил болгарскую грамоту и под конец своей жизни оставил потомкам правдивую повесть о великом князе русском Святославе…
Эпилог
Теплым августовским вечером Куря призвал к себе Предславу. Приготовившаяся к любовной ночи женщина была немало удивлена, когда застала нового мужа в военном одеянии и в окружении сыновей Рустама, Бече и Родмана, также вздевших на себя легкие брони.
– Садись! – приказал женщине хан, указывая на место рядом с собой.
Предслава ничего не понимала. Если это сбор семьи, то где тогда главная жена Бяла? Где Олег? Словно прочитав ее мысли, Куря произнес:
– Олега сейчас приведут, его наряжают в одежду воина. Женам быть здесь не нужно, это сбор воинов. Тебя же я пригласил, потому что… сейчас все сама поймешь!
Колыхнулась завеса входа, впуская внутрь шатра Олега. Внук выглядел смешно в специально сшитом кожаном доспехе. Но лицо мальчишки светилось гордостью: он – воин! Поклонившись отчиму, малыш присел на корточки возле Бече.
Куря ударил в гонг. Тотчас появился слуга, неся в руках большой серебряный кубок-чашу. Лишь когда Куря принял ее в свои руки, Прфедслава разглядела, что муж держит обрамленный светлым металлом человеческий череп. Догадка острым уколом пронзила ее.
– Это… он? – едва прошептали ставшие вдруг непослушными губы.
«Да!» – глазами ответил Куря, соблюдая ханское приличие и не опускаясь до разговора с женщиной в торжественный момент.
– В этой чаше будет вечно жить дух великого воина и вождя! – величаво провозгласил глава семейства. – Сделавший из нее глоток примет в себя частицу его. Я бы хотел, дети мои, чтобы вы стали такими же славными воителями, как мой побратим Святослав!
С этими словами хан припал к краю чаши, сделал большой глоток кумыса и передал сосуд Рустаму. Затем последовала очередь остальных. Предслава взяла в руки тяжелый предмет последней.
Слезы блеснули в уголках глаз, ладонь нежно огладила слегка пожелтевшую кость. Женщина допила хмельное питие до конца и закрыла веки. Руки ее подрагивали.
Поставив чашу на ковер, Предслава долго сидела молча, не вслушиваясь в мужской разговор. Потом вдруг перебила его:
– Дозволь мне покинуть вас, повелитель?
– Иди, – после короткой паузы ответил Куря.
Женщина вышла за порог, глубоко вздохнула, утерла неудержимо побежавшие слезы и слепо пошла в темнеющую степь. О чем думала она, что вспоминала? А впрочем, разве непонятно?..