«Дикие гуси»...
Мои друзья начальники, а мне не повезло —
Который год скитаюсь с автоматом.
Такое вот суровое мужское ремесло —
Аты-баты, аты-баты.
Афганистан, Молдавия и вот теперь Чечня
Оставили на сердце боль утраты...
За всех, кого не вывел из-под шквального огня, —
Аты-баты, аты-баты...
Жена моя, красавица, оставила меня.
Она была ни в чем не виновата —
Ни дома, ни пристанища. Какая уж тут семья?
Аты-баты, аты-баты...
Служил я не за звания и не за ордена —
Не по душе мне звездочки по блату!
Но звезды капитанские я выслужил сполна!
Аты-баты, аты-баты!!!
Все, что происходило с нашим героем начиная с этого дня, может показаться абсолютной сказкой или, по крайней мере, художественным вымыслом автора. И ты, дорогой мой читатель, конечно же, волен в своих суждениях, но... Автор этой книги, уверяю тебя, не конъюнктурщик, который пишет свою книгу ради книги! Ваш покорный слуга описывает жизнь, очень не простую жизнь, надо сказать, пока еще молодого, но уже такого многоопытного человека. И ты станешь первым, кто узнает эту правду! Ведь не зря же мать Филина, уже пожилая женщина, мама Аня, бросила ему фразу, когда они вместе праздновали Женский день 8 марта, но уже в 2005 году и в Одессе: «Господи! Сыночка! Что же с тобой было? Я же ведь про тебя ничего не знаю!»... А он ответил ей тогда: «А зачем? Было и было... Я теперь здесь, в Одессе, рядом с тобой! Иришка вот рядом! Посмотри, ма, какая невестка у тебя будет! А все остальное – уже не важно! И давай не будем ворошить прошлое – лучше радоваться настоящему!..» И, кажется, именно после этого разговора Андрея со своей матерью его Иринка окончательно поверила в то, что те его немногословные рассказы о своей жизни, которые она успела услышать, и есть правда...
Ну, что, тебе еще интересно? Видимо, да, если ты читаешь эти строки.
Тогда... Поехали!
Впереди у нас с тобой семь лет жизни пса войны – Филина...
Весна 1998 г. Абажель...
...Абажель. Маленький городок на юге Франции.
Бытует мнение, что Французский иностранный легион, вернее, его штаб-квартира, базируется где-то на юге, недалеко от Марселя. Филин думал точно так же. Это огромное заблуждение. Где находится главная штаб-квартира легиона, знает лишь небольшой круг штабных офицеров. Верховное командование, естественно, в столице, в Париже. А если какая-то крупномасштабная операция требует присутствия большого чина – разворачивается походный штаб в стране присутствия. А «присутствуют» легионеры в 28 странах мира. А может, и больше...
Абажель...
Крохотный городок, затерянный на просторах Французской Ривьеры. Так, ничего особенного – как и многие другие провинциальные городки с населением до 15 000... Если не знать, что...
...В этот огромный учебный центр и привез нового кандидата в легионовское братство сержант-пенсионер Жак Рано:
– Ну, вот, Андрюха! Мы на месте, – произнес он, приближаясь к шлагбауму КПП...
Еж, вернее, сержант Рано[62] , видимо, действительно пользовался здесь немалым авторитетом и имел довольно большой вес, офицер все же. Он совершенно спокойно переговорил с таким же сержантом, дежурным по КПП в тот день, затем куда-то позвонил, и через двадцать минут их принял на свой камуфлированный борт армейский джип. И они отправились куда-то в глубь этой закрытой территории...
– Так, Андрюха! – Сергей в задумчивости потер нос, когда они через двадцать минут остановились около какого-то серого двухэтажного здания в центре военного городка. – Тебе придется подождать здесь немного – таковы правила... Но я постараюсь все по-быстрому уладить! Ты, главное, не волнуйся и ни о чем не думай! Я скоро!
Здание оказалось местной гауптвахтой с камерами-одиночками. Обыкновенная армейская тюрьма.
Ожидания Филина растянулись на три часа.
«Во, бля, попал! Сам в тюрягу приехал! Дела-а...»
Не знал тогда Андрей, да и не мог знать, что он действительно очень обязан Сергею – всего-то три часа! Обычно ожидания своей «участи» растягивались на несколько дней, а то и недель – местная контрразведка должна была со всех сторон проверить претендента. И хоть легион – единственная в мире «организация», которая не выдает Интерполу даже убийц, но... легиону никогда не нужны были террористы! И если выяснялось, что претендент имеет к этому какое-либо отношение, – его передавали именно туда, в Интерпол...
Филин уже задремал было, растянувшись во весь рост на жесткой лавочке, когда дверь его «одиночки» с грохотом отворилась и стоявший на пороге солдат бросил фразу по-французски. Андрей не знал французского, но понял, что от него хотели, по энергичным жестам: убирайся, мол! Ну, что ж, второго приглашения не потребовалось, и его под конвоем сопроводили в штаб.
В кабинете с довольно спартанским, даже аскетичным убранством, находились кроме Сергея еще двое военных.
– Good day, mister Prozenko! – Фамилия говорившему далась с трудом.
– Здравствуйте... – Почему он тогда ответил по-русски, осталось загадкой по сей день. Ведь мог же ответить и на английском, но...
– Хорошо. Будем говорить по-русски, пока... – произнес офицер. – Хотя вот сержант утверждает, что вы свободно владеете не только английским, но и ивритом, что интересно само по себе – израильтян здесь крайне мало!.. Владеете еще какими-то языками?
Филин пожал плечами:
– Славянскими почти всеми. Фарси... – На это замечание офицер удивленно поднял брови. – Понимаю румынский и итальянский. Немного латышский и немецкий. Но немецкий плохо...
Этим ответом был удивлен не только офицер, но и его друг Ежик.
– И откуда у вас такие широкие познания, ведь вы не языковед по образованию? – Офицер заговорил на прекрасном чешском языке.
– Жизнь заставила... – усмехнулся Андрей и ответил на предложенном ему языке: – Так же, наверное, как одного чеха, говорящего свободно еще как минимум на двух языках...
Офицер оценил шутку и вернулся к русскому языку:
– Здесь, для командования, нет чехов, русских или аргентинцев – в легионе служат французы. Сержант Рано тому яркий пример!.. Я майор Брожек – начальник отдела службы контрразведки по работе с кандидатами в Легион... Нам удалось кое-что проверить из той информации, которую доложил о вас сержант, – у нас, знаете ли, очень большие возможности... Ваш боевой опыт службы в элитном, надо признать, спецподразделении Союза будет вам большим подспорьем. О ваших семейных проблемах мы тоже узнали... Но вы не рассказали сержанту о том, что вы инвалид! – Серега поднял на Филина вопрошающий взгляд. – Да-да, Жак! Твой друг – инвалид! Причем дважды!
– Ты же говорил, что уволился! Я думал, что как я!
– Уволили, после контузии в Карабахе...
И, гордо подняв голову, обратился к майору.
– Я не инвалид! – бросил Андрей. А что ему было терять? – Вернее, инвалид только по бумагам, официально! Я в отличной форме, можете проверить!
– Обязательно проверим!..
– Не зря же не посмотрели на это, когда брали инструктором в Израиле...
– Нам известен и этот факт вашей биографии... Это ж как же нужно было кому-то насолить, чтобы вольнонаемного инструктора уволили с формулировкой «за дискриминацию прав человека в учебном подразделении и насаждение руссицизма», а, Рано?.. Это в спецназе-то! Идиоты! Они ему в ноги кланяться должны, а его увольняют! Правда, с «выходным пособием», значит, претензий не имеют... Так, господин Проценко?
Филин молчал.
– Ладно! Не отвечать – ваше право!.. Ну, что ж... Вас рекомендовал сержант Рано, и не доверять этому офицеру у меня нет оснований. Сегодня вы отправитесь на медицинское освидетельствование – посмотрим, что скажут наши эскулапы. Затем вы сдадите нормативы по физподготовке, если сдадите... Заниматься вами на этом этапе будет сержант Дворжецки. Он же станет вашим непосредственным командиром, если вы нам подойдете. Ну, что, познакомьтесь, что ли?
Андрей повернулся к третьему офицеру и протянул руку:
– Андрей.
Ответного рукопожатия не последовало.
– Франтишек! – щелкнул каблуками сержант.
«Пшек чертов! И за что только нас так эти поляки не любят?!»
Врачебная комиссия вынесла очень расплывчатый вердикт: «50 на 50».
Все должен был решить тест по физподготовке.
Но что такое для такого опытного и тренированного человека «пробежать три километра за время, меньшее тринадцати минут, подтянуться пятнадцать раз и отжаться от пола не меньше пятидесяти»? Филин даже не вспотел толком. К вечеру этого дня Андрей был зачислен курсантом в учебное подразделение, возглавляемое «старшим инструктором» сержантом Дворжецки...
...Назвать обучением то, что стало происходить с этого дня с Филином, довольно сложно. В учебных подразделениях легиона существует практика поточного обучения, то есть каждый из курсантов начинает свою личную учебу тогда, когда попал в легион. В одном таком подразделении могут обучаться курсанты и на 7—8-м месяце учебы, и на 2—3-м дне. И такая практика оправдывает себя на все 100 процентов – те, кто выдержал бешеные нагрузки, не отсеялся и перевалил за полгода, становились почти гарантированными легионерами и «помощниками» инструкторов – французская форма «дедовщины». А новичкам ничего не оставалось, как тянуться за «бывалыми». Только... Попадали сюда разные люди, со всего света. И далеко не все из них были в своем прошлом военными... Крепкие, здоровые парни иногда не имели ни малейшего представления об армии...
В группе Андрея было двадцать три курсанта. Четверо из них уже успели окончить весь восьмимесячный курс и со дня на день ждали экзамена. Примерно такого же, как на Краповый берет. Остальные же были около полугода и меньше. Филин был самым «молодым» и, естественно, «удостоился» всеобщего пристального внимания. И был наказан сержантом Дворжецки на следующий же день трехчасовым стоянием по стойке «Смирно!» «на посту» около бочки с дерьмом...
...В расположение своей группы в свой первый день Андрей попал уже к вечеру.
Армейские казармы. Они, наверное, одинаковы во всех армиях мира – панцирные кровати, тумбочки и неистребимый, впитанный этими стенами за многие годы и поколения солдат крепкий запах мужского пота...
Навстречу новичку с ближайшей койки поднялся высокий молодой атлет под два метра ростом с голым торсом и, поигрывая огромными бицепсами, уставился на Андрея. Но Филин попросту обошел его сбоку и направился к свободной коечке, бросив мимолетный взгляд на большую синюю татуировку на все плечо.
«Хорош Илюша Муромец! И наколочка значимая! „СКВО“ – это Северокавказский военный округ. „1995—1997“ – годы службы – понятное дело... А вот ниже – интереснее. „Небо ошибок не прощает!“ и парашютик – известное во всей армии „клеймо“ ВДВ. А еще ниже – „ДШБр“ – десантно-штурмовая бригада. И... След от ранения навылет в предплечье... Паренек „чеченец“, не иначе... Только „зеленый“ еще совсем, а значит, без мозгов и будет „быковать“, наверное...» – провел свой экспресс-анализ Андрей и как ни в чем не бывало стал снимать новенькую форменную рубашку – в казарме было жарко и душно, да и на всякий случай...
«Может, прочтет мои „татушки“ да и передумает...»
«Мальчик», конечно же, прочел и обрадовался, что появилась возможность пообщаться на русском языке.
– Оп-па-лю-ли! – воскликнул он. – Еще одного землячка принесло!
Он, словно большая белая акула, стал кружить вокруг своей жертвы, выжидая удобного момента для атаки:
– И какого красного перца тебя сюда приперло, дедушка? Ты хоть в армии-то служил?
Филин не спеша стянул через голову зеленую майку и, как бы случайно, повернулся к гиганту левым плечом, показывая свой «шеврон» и «Special Forces» над ним. А потом дал полюбоваться тем «ледовым побоищем», которое осталось на его теле на память о годах в отряде... Парень, как видно, понимал толк в ранениях, потому что, увидев исполосованный военными отметинами торс Филина, немного опешил. Но на них уже смотрела вся группа, и... «тяжеловоз» закусил удила:
– Че это за спецназ такой, что позволяет в себя столько раз попадать? Да еще и ножами резать? Фуфло какое-то, а не спецназ! А может, это ты сам себе наковырял втихаря для солидности, а?
Это было обидно слышать. Очень обидно! Тем более обидно от человека, который и сам побывал на войне.
– Я, дорогой ты мой Илюша Муромец, носил погоны и Краповый берет и с «духами» за Речкой воевал еще тогда, когда ты в третьем классе «пары» получал за плохое поведение. Тебе придется извиниться, или я тебя по попке отшлепаю при народе...
– Краповый?! А я тебе не верю! – рявкнул гигант и ударил.
Это был отличный боковой свинг. Настоящий классический боксерский удар! И попадись Филин под него – карьера легионера была бы закончена. Но... Андрей ждал этот удар. Ждал и не пропустил. Вернее, пропустил... У себя над головой... И тут же, не теряя момента, резко и очень сильно ударил ребром ладони по правой почке... От резкой боли богатырь крутнулся юлой и оказался лицом к лицу с Филином, готовым к последнему удару.
«Его надо добивать прямо сейчас – через две минуты отойдет от шока и озвереет».
– Слушаться надо старших!..
Он мощно забодал своим лбом нос противника и, немного отступив, ударил несильно открытой ладонью снизу вверх под левую грудь гиганта, сбивая сердечный ритм. Парень рухнул как подкошенный.
– ...А особенно незнакомых! Иначе можно найти большие неприятности на свою накачанную жопу!..
Андрей бормотал негромко еще что-то, склонившись над поверженным противником, а его руки уже делали массаж сердца. После этого удара человек может умереть от острого приступа аритмии... Парень оказался крепким и через несколько минут открыл глаза.
– Цо тут трапелось? – раздался голос сержанта Дворжецки за спиной Филина.
– Поспорили немного о родах войск... – ответил Андрей.
– Завтра будете наказаны, а сейчас доставите больного в медсанчасть. Выполнять!
– Есть...
Стоять «на часах» по стойке «смирно» рядом с двухсотлитровой бочкой, наполненной до самых краев свежим дерьмом, – занятие далеко не из самых приятных. Жуткая вонь и назойливые зеленые мухи, пытающиеся влезть к тебе в нос и уж обязательно в глаза...
Такому наказанию подвергаются только закоренелые бунтари, «оппозиционеры» или «анархисты». Да-да! Такие в легионе тоже есть! Но встать в оппозицию или удариться в анархизм может себе позволить только тот, кто за многие годы службы в легионе приобрел такой опыт, что стал «почти незаменимым», и командование ему и его профессионализму доверяет настолько, что не считает разумным его увольнение, предвидя будущие задачи. Для курсантов же такое наказание отсутствовало – их попросту отчисляли и отправляли восвояси...
...«Часовой» на этом посту стоял в полной парадной форме при всех орденах и прочих регалиях, а главное – в берете(!)... И стоять, надо заметить, в таком виде на всеобщем обозрении да в виду штаба не просто физически тяжело, но еще и очень стыдно и обидно... Все это Андрей узнал и понял на личном опыте гораздо позже, а в тот день... Он никак не мог понять тех недоуменных (не насмешливых, а именно недоуменных!) взглядов, которые бросали на него проходившие мимо легионеры, ведь берета на нем не было – курсанты носят камуфлированные кепи...
А после «экзекуции» состоялся «разговор» с майором Брожеком.
– Вы очень интересно начинаете свою карьеру во Французском легионе, месье Проценко! Вы еще даже не курсант, а уже успели «постоять у бочки»!.. И, должен вам заметить, – это очень «почетное» наказание!.. За что вас наказал ваш инструктор именно таким образом?
– Я не инструктор и не командир группы!
– Месье майор...
– Что?
– В конце каждой фразы вы должны добавлять «месье майор» – вы во Французской армии. И прошу этого не забывать!!!
– Да, месье майор!!! – гаркнул во все горло Андрей.
– М-м-да... Предвижу, что вы частенько будете проводить время у бочки... При условии, конечно, что вы вообще станете членом нашего братства... Так почему вас наказали именно таким образом?
– Не могу знать, месье майор! Спросите сержанта Дворжецки, месье майор! – Андрей чеканил каждое слово.
– Хорошо, вы правы... Сержант!
В дверь майорского кабинета вошел Франтишек.
– Я хотел бы получить объяснения ваших действий, сержант, в отношении человека, не ставшего легионером.
– Мы войска...
– Какими войсками являются подразделения легиона, я, сержант, знаю не хуже вас! Полагаю, даже лучше, за двенадцать-то лет... Конкретно! За что и почему?!
– Да, месье майор!.. Курсант Мороз прошел полный курс подготовки и готовился к ближайшему экзамену. Должен заметить, что в моей группе это самый сильный и явный претендент. Думаю, один из самых сильных за последний год... Владение рукопашным боем, выносливость, сила, умение ориентироваться на незнакомой местности, знание топографии, радиодела, разведки и маскировки. Он всего-то за несколько месяцев до прибытия к нам уволился из Русской армии, провоевав в Чечении полтора года. Он еще не потерял тот боевой кураж... Я готовился рекомендовать его на капрала – один из лучших курсантов... А кроме того, возраст! И соответствующее ему здоровье...
– Понятно! Не понятно другое! Как вот этот... – майор ткнул пальцем в сторону Филина, – пенсионер-инвалид сумел уложить к медикам такого «золотого» курсанта?
– Я видел весь бой, месье майор...
– Что с вашим Морозом?
– С ним все в порядке, но...
– Продолжайте!
– Медицина дала заключение, что... – Сержант замялся немного и взглянул на Андрея. – В общем, он больше никогда не сможет продолжать служить – сердце этого парня больше никогда окончательно не восстановится... По сути – он инвалид, которому никогда больше нельзя поднимать более пяти килограммов – гарантированная «острая сердечная недостаточность» и...
– Ясно...
– Я наблюдал непосредственно всю эту схватку, месье майор...
– И что? «Опытность» победила «молодость»?
– «Опытность»... – подтвердил сержант. – И... Я не стал отчислять Проценко потому, месье майор, что мы о нем ничего не знаем!..
– Даже так?!
Две пары глаз стали буравить тело Филина.
– Что такое мы не знаем из вашей биографии, господин Проценко? И чего от вас еще ждать? Говори, капитан-пенсионер, говори сейчас! Пока не поздно...
– Я немного в детстве занимался восточными единоборствами...
– Какими именно?
– Айкидо и айки-джитсу.
– Последнее, насколько я знаю, очень закрытое боевое искусство... И в какой степени?
– Черный пояс, первый дан...
– Ага!.. Теперь все понятно... Что еще?
– Будо...
– Владение восточным холодным оружием... Нунчаки, сюрикены, тройные цепы, шесты и прочее? – перевел майор.
Филин кивнул согласно.
– Степень?
– Тоже черный...
– И это не считая всего того, чему тебя успели научить в армии?
– Да, месье майор...
– Что-то проясняется... Что еще?
– Не знаю, месье майор!
Майор посмотрел на сержанта, а тот в ответ просто пожал плечами, мол, вы старший офицер, вам и знать, что спрашивать...
– Как у тебя со стрельбой?
– Учился немного до училища...
– Немного? Что-то я перестаю тебе верить, месье Анри! До какой степени немного?!
– Ну... Я – мастер спорта СССР.
– Из какого оружия?
– После училища – любого...
– Та-ак!.. Мастер-рукопашник и мастер-стрелок в одном лице... И офицер элитного спецназа... Хороший набор!.. И твоя армейская специальность?..
– Снайпер.
– Ну – это было предсказуемо! – произнес майор. – Твоя должность?
Ответом на этот вопрос был тяжелый взгляд Филина.
– Никто не будет ничего выяснять! Для вашего бывшего командования вы останетесь чисты, как младенец! Просто нам интересно было бы узнать ваш уровень подготовки к армейской жизни.
«Нет. Они не будут ковырять дальше, – подумал Филин. – Да и не откопают ничего...»
– Командир разведдиверсионной группы... Афганистан, Приднестровье, Абхазия, Нагорный Карабах...
– Та-а-ак!.. – пробормотал майор. – Вам ясно, сержант?
– Только теперь, месье майор...
– И мне тоже... Только теперь...
– Был разжалован до звания «старший лейтенант» за неуставные отношения с вышестоящими начальниками... Восстановлен в звании при увольнении.
– А это как?
– Набил морду генералу и сорвал с него погоны...
– Оч-чень значимый факт!.. Сержант! Твое мнение – я что-то растерялся немного...
– Я тоже, месье майор...
– Хорошо! – принял все же решение майор. – Мы будем очень пристально наблюдать за вашим обучением – это-то я вам обещаю! И если сложится ситуация, подобная ситуации с Морозом, – вы будете отчислены! Бунтари от самого начала нам не нужны – мы все же армия!.. А дальше... Кто знает? Есть у нас один батальон «диссидентов»... Серьезные парни с серьезным командиром... Но – это пока не для вас...
Этот тяжелый разговор закончился для Андрея через два часа, и он, не задумываясь ни на секунду, отправился в медсанчасть к своему «богатырю».
– Привет, Илюша!
– Привет... – пробурчал тихо поверженный гигант.
– Ты как? Как себя чувствуешь?
– Как будто по мне бээмдэшка[63] прошлась, а потом развернулась... Как там тогда, в Грозном... На площади Минутка...
– Прости меня, братишка...
– Да ладно... Проехали... Все равно я давно «списанный»...
– Хлебнул немного?
– Немного... «Молодым» попал. К самому началу... Полтора года... Почти всю Первую чеченскую...
– Кем был-то, братишка?
– Отдельный разведбат[64] ...
– Штурмовой бригады?!
– 31-й гвардейской...
– Ульяновская, значит... Ясно... Знаю я там кое-кого и саму бригаду знаю... Видел, «плюху» имеешь. Отблагодарили?
– Мужества...
– За ранение?
– И за него тоже... Летеху там выволок, совсем «зеленого»...
– Понятно... Лейтенант, конечно, тоже что-то получил?
– Героя России! Хороший пацан! Наш!!! Он на той долбаной площади сутки полежал! Три ранения – в ногу, руку и в грудь навылет, а отстреливался все время! С ним еще один офицер был. Наш, майор-разведчик... Они там, в воронке, сутки просидели... Оба раненые были... Так майор выполз к нам и поднял всю разведку за летехой... Он тоже Героя России получил...
– История... Ты зла-то на меня не держи...
– Да че там!.. Ты где служил-то?
– В Красной армии... Капитан... Шестой отряд специального назначения «Витязь».
– Бля... А че сразу не сказал?!
– А тебе можно было что-то сказать? Да и говорил я, братишка...
– Да мало ли!.. В ВДВ тоже дают краповые береты... Особенно в последнее время...
– Но я же «дедушка» – сам сказал.
– Дедушка... А меня инвалидом сделал...
– Прости меня...
– Да ладно... Чего уж теперь... Домой поеду...
– А ты откуда сам-то?
– Белгород-Днестровский.
– Одесский?!
– Он!
– А я коренной одессит!
– Во дела-то!!! Во жизнь заворачивает!!!
– Как же ты в Российскую армию попал?
– А брат у меня старший в Воронеже живет. Я и школу там заканчивал... А родители наши в Белгороде на Днестре... Туда и вернусь.
– Моим привет передашь?
– Без вопросов, капитан!
– Тебя как зовут-то, братишка?
– Смеяться будешь!
– Да ладно! Говори уж...
– Илья Мороз...
Филин широко улыбнулся:
– Это и правда забавно... Значит, я не ошибся с самого начала – Илюша!.. Ну а я Андрей.
– Запомню... На всю жизнь!..
– Ты сам виноват...
– Знаю!!! Ладно... Иди, капитан...
– Будь здоров, Илья! Будь здоров, богатырь! И... Рук не опускать – это приказ!!! Сердце – это мышца. Его тоже можно накачать!.. Разведка! Тебя как звали на «боевых»?
– Так и звали – Мороз... Я был старшим разведчиком.
– Старшина?
– Так точно!
– Я тебя буду помнить, Мороз!
– И я тебя, капитан...
– И... Прости меня, Илюша... Братишка... Будь здоров, богатырь! – Филин потрепал растроганного Илью по короткому «ежику» и ушел...
– Присаживайтесь, господин Проценко!
Через три недели «обучения» сержант Дворжецки приказал Андрею прекратить практические занятия по стрелковой подготовке и рукопашному бою и засадил на неделю за парту – изучать карты африканских государств... 10 апреля ему передали через посыльного приказ явиться в штаб к командиру учебного батальона...
В кабинете находились трое: сержант Дворжецки, майор Брожек и незнакомый пока Андрею полковник.
– Присаживайтесь, месье курсант, – это приказ! – Полковник был строг.
– Да, месье полковник! – отозвался по-уставному Андрей и опустился на жесткий стул.
– Я – полковник Мюррей, командир учебного батальона! Вас я еще не знаю, но наслышан от сержанта и майора... И, кстати, имел удовольствие наблюдать вас в «почетном карауле» у бочки... Нам предстоит длинный разговор, и результатом его должно стать решение... Ваше решение, месье курсант! От которого будет зависеть ваша дальнейшая судьба и, может быть, карьера в легионе... А пока ответьте на один вопрос...
– Да, месье полковник!
– Сегодня вы звонили в Россию. Куда и зачем?
Филин едва заметно улыбнулся, и глаза его потеплели:
– Сегодня день рождения моей матери. Ей сегодня шестьдесят... Юбилей...
– Кхы-кхы-м-м... – прокашлялись одновременно смущенно Дворжецки и Брожек.
– Кхы-м, – не отстал от них и Мюррей. – М-да!.. Уважительная причина... Поздравляю!
– Благодарю!
– Вы сообщили ей, где находитесь?
– Мама знает, что я живу в Натании и работаю на заводе... Достаточно было ей нервничать еще тогда, по поводу еще той армии...
– Ну, что ж! Разумно, разумно...
Полковник встал из-за своего стола и жестом пресек попытку подняться всех остальных. Он стал в задумчивости мерить шагами свой кабинет.
– Скажите, курсант, как вы видите свое будущее? Вы планируете сделать карьеру на службе в легионе? Начинать в тридцать лет – это... Хотя, судя по отзывам ваших непосредственных начальников, ваших данных вполне достаточно для того, чтобы через десять-двенадцать лет занять мое место... Так как?
– Я никогда не был карьеристом, месье полковник, – это обязывает! А я всегда хотел иметь возможность сказать человеку в лицо, что он подонок, если он того заслуживает, пусть даже он намного выше меня по званию. Было дело, сорвал с одного генерала погоны и набил морду... И я не амбициозен, месье полковник!
– Ну, что ж... Именно этого ответа я от вас и ожидал, судя по докладам сержанта Дворжецки!.. Он же, кстати, и рекомендовал вас на капрала. И его поддержал майор Брожек... Я полагаюсь на их мнение – это проверенные и опытные офицеры. Сегодня же нашьете капральскую нашивку!
– Благодарю, месье полковник! – вскочил со стула Андрей.
– Сядьте, месье капрал! Это еще не все...
Полковник опять заходил по своему кабинету.
– Скажите, капрал... Вам нужны деньги?
– Не понимаю, месье полковник!
– Вы знаете, какое денежное довольствие получают легионеры?
– Да.
– И оно вас устраивает?
Андрей не ожидал такого поворота и потому задумался:
– Ну... Пятьсот долларов, которые получают курсанты, – это, конечно, меньше, чем я зарабатывал в Израиле... Но я слышал, что после экзамена легионеры получают вдвое больше! А если получить службу в стране присутствия, то – втрое. Это уже кое-что! Сколько получают офицеры, я не знаю.
– Как капрал, вы будете зарабатывать около тысячи... Все остальное – соответственно сказанной вами же формуле.
– Отлично! – не сдержался Андрей.
– У вас пожилые родители и дочь в Израиле. Вы считаете, что этих денег достаточно, чтобы обеспечить им достойную старость, а дочери – обеспеченное будущее?
– Нет, конечно, месье полковник... Если бы я был один, а так... Но вы сами сказали, что у меня хорошие перспективы. Возможно, через какое-то время я и сумею осуществить свои мечты...
– Значит, вас, месье капрал, интересует карьера на службе в легионе только в контексте с деньгами?
– Это очень утрированно!
– Но это так! Причем из того, что я услышал, я делаю вывод, что лично вас деньги не интересуют?
– Мне много не надо.
– Русский офицер!.. Удивительные люди!.. Хорошо, капрал! Скажите, хотели бы вы получать, ну, скажем, вдвое, а то и втрое больше от той суммы, которая следует из «вашей формулы»?
– А на какой срок я должен «жениться на легионе»?
Все присутствующие улыбнулись.
– Чувствуется «школа»... Существуют два вида контрактов – на три года и на пять лет. Первый вариант – тот, о котором мы говорили только что, но с некоторыми существенными оговорками, и второй – обычный, стандартный.
В этот момент в голове Филина «включилась» простая арифметика:
«...Даже если по шесть „штук“ в месяц – за год это семьдесят две. А на выходе из контракта – больше двухсот!.. А по второму варианту – за год тридцать шесть, а в конце – около ста восьмидесяти. Тоже неплохо, но меньше и на два года больше... Разница в тридцать „штук“ и два года. И это по минимуму! Не-е! Не пойдет – здоровье уже не то!..»
– А что это за оговорки?
Все трое многозначительно переглянулись.
– И это тоже был ожидаемый ответ... – произнес полковник Мюррей. – Хорошо! Перейдем к самой главной части нашего разговора! Ради этого, собственно, все здесь и собрались... Вы слышали когда-нибудь выражение «Дикие гуси» в приложении к армии?
– Наемники... – ответил Филин. – Военные профи без национальности, страха и упрека...
– Знаете!.. В легионе существует батальон наших собственных организованных «Диких гусей»... Командует им бригадный генерал Жерарди...
– Генерал командует батальоном?!
– Это очень заслуженный человек, боевой генерал, легенда всего легиона! Он вырос до генерала с самых низов! Тридцать лет в «Диких гусях»!.. В свои пятьдесят он еще очень многим молодым может дать фору!..
– Дела...
– Тем гонорарам, которые получают наши «Дикие гуси», они обязаны лично Жерарди... Но... Они адекватны тому риску, которому подвергаются эти парни, – Легион не всегда может афишировать свои действия для мировой общественности... Вы понимаете?
– Не впервой...
– Официально – они не легионеры... Потому этой когортой и командует генерал... И они лишены почти всех наших привилегий и социальных защит...
– И что?
– Если вы будете ранены, лечиться вам, капрал, придется за свой счет – вы не существуете для нас! Но... Если вам придется все же покинуть армию по состоянию здоровья вследствие выполнения определенного задания, а не по окончании контракта, то вы перейдете в статус «пенсионер легиона» – это, смею вас уверить, очень серьезно и значительно... Если же вы погибнете на задании – вы человек военный и должны понимать, что такой риск в нашей с вами профессии присутствует всегда...
Андрей кивнул согласно.
– ...На этот случай существует определенная процедура... Вы будете похоронены в той стране и в том месте, которое вы, капрал, укажете в своем контракте, – это гарантирует Легион... Кроме того! Легион гарантирует вашим наследникам, имена которых вы также укажете в контракте, получение единовременной денежной компенсации в размере пяти ваших годовых окладов... В процентном соотношении, естественно, по отношению к каждому из «наследников» – этим занимается наша юридическая служба... Это и есть те «оговорки», о которых я говорил ранее... Батальон – наша «пятая колонна», которой нет во Французской армии, но... Легион очень ценит достойных солдат... Кстати! Ваш друг, сержант Рано, служил именно там...
– Ясно... Я согласен!
– Вы твердо обдумали свое решение?
– Да, месье полковник!
– Хорошо, капрал... Завтра вы познакомитесь с генералом – он желает знать лично каждого из своих «птичек»... А теперь вы свободны, капрал!
– Да, месье полковник!..
С этого дня капрал Проценко стал Soldier of fortune, «солдат удачи», «Дикий гусь»...
Попрощаться с Франтишеком Дворжецки Андрею так и не удалось по одной простой причине – сержант тоже служил у Жерарди... Уже три года... Весь контракт... И это именно он сосватал Филина к генералу-легенде, усмотрев своим «набитым» глазом... Ну, что он там усмотрел, покрыто мраком тайны, конечно, но слово бывшего майора Войска польского в прошлой жизни имело свой вес...
И... Именно с этого дня Франтишек в моменты приветствия стал подавать Андрею руку...
...Дальнейшее обучение Филина было на порядок серьезнее. В какие-то моменты ему казалось, что он вернулся к своим старым инструкторам в отряде. А кое-что для него было и вовсе внове... И много тяжелее... Особенно «спецполоса препятствий» и изучение карт...
«Эту полосу придумали для Ван-Даммов и Лундгренов, бля!» – пыхтел Андрей, выбиваясь из последних сил, но... Ни разу не «выскочил» за установленные нормативы.
Другое дело – стрельба и рукопашный бой – тут Филин был «на своем коне»...
Время шло быстро... Намного быстрее, чем оно текло на «гражданке»... Парадокс! Но!.. Ничего необычного! В любой армии всегда совмещались две несовместимые вещи – пространство и время – «от казармы до обеда», «от обеда до казармы»...
...29 мая Филина вызвали в штаб батальона к генералу Жерарди.
Всего второй раз он переступал порог этого кабинета и чувствовал, надо признаться, какой-то животный страх...
Бригадный генерал Жерарди.
Чем-то магически-неуловимым, но он напоминал Андрею его Батю, полковника, командира отряда... Такой же мощный, суровый и непреклонный, тоже абсолютно седой, но... Главное – это глаза! Глаза человека знавшего, видевшего что-то такое, что и делало его боевым генералом... Они действительно были похожи, видимо, профессия и груз ответственности накладывают на лица людей свой отпечаток...
Да. Глаза генерала Жерарди.
Он оказался одним из тех немногих людей, чей взгляд Филин выдержать не мог. Ни в первый раз, ни позже...
– Прошу разрешения, мон жэнэраль! – Андрей постучал в дверь кабинета.
– Входите, капрал!
В кабинете присутствовали сержант Дворжецки и какой-то капитан, под погоном которого красовался берет светло-серого цвета.
«Белый берет... – подумал тогда Филин. – Этот капитан не наш[65] , не легионер – значит, меня вызвали к генералу не для очередного «раздолбона». Это уже хорошо!»
Филин стоял по стойке «смирно» посреди генеральского кабинета, а в голове его продолжала работать «счетная машина», оценивающая по давно сложившейся привычке окружающую обстановку и шансы на выживание в этой обстановке.
«Очередным наказанием не грозит – Жерарди никогда не выносит сор из избы, значит, есть работа. Ну, вот и отлично! Будет время развеяться где-нибудь... В Кении, скажем, на сафари...»
– Присаживайтесь, капрал! – произнес Жерарди и улыбнулся. Как-то странно улыбнулся. – У нас тут появилась возможность отправить одного из наших лучших «гусят» на небольшое сафари в Африку. Сержант рекомендовал вас, месье Проценко...
«Точно, бля, владеет телепатией! – опешил от услышанного Филин. – Прогулка... Мать твою, капитан! Сам накликал...»
– Кстати, капрал... – Генерал задумался на секунду и продолжил: – У нас бытует некая практика... Очень многие по разным соображениям меняют свое имя на французское... Ваша фамилия, капрал, звучит несколько, кхм-м... Необычно для француза... Я рекомендовал бы вам воспользоваться предоставляемой возможностью и обрести новое имя, более удобоваримое для французского уха.
– Я не задумывался над этим, мон женераль! – ответил Андрей. – Но готов последовать вашему совету. Если это поможет делу...
– Это поможет простоте общения – а значит, делу! Как вы отнесетесь к имени Alen Ferry?
– Это что-то означает?
– Нет. Хотя... Это некий французский вариант от латинского «ferrum».
– «Железо»?
– Почему нет, капрал? Думаю, вы сумеете соответствовать.
– Мне все равно, мон женераль... Пусть будет Ален Ферри... Хотя мое имя Андрей и логичнее было бы Андре... Ну, да это не столь важно!
– Хорошо, капрал! Этот вопрос вы решите в рабочем порядке позже, под патронажем сержанта, а сейчас перейдем к делу!.. Капитан! Попрошу вас довести до моих офицеров суть дела.
– Да, месье генерал! – «Пришлый» капитан поднялся со своего места и подошел к большой карте, висевшей на стене. – Господа офицеры! Сержант, капрал!.. Нам с вами предстоит очень ответственная и сложная миссия – спасательная операция...
То, о чем говорил Белый Берет, было неожиданным не только для Андрея, но и для сержанта Дворжецки.
– ...Несколько дней назад в Гвинейском заливе в нейтральных водах было подвергнуто нападению, пиратскому нападению, пассажирское судно, шедшее под португальским флагом. – Капитан был очень серьезен, даже суров. – Это судно было зафрахтовано Португалией в России для совершения дорогостоящих туристических круизов из Европы в Индию и Таиланд...
Что-то щелкнуло в голове Филина, словно невидимый электромонтер, сидевший доселе внутри его мозга, тихо включил большой рубильник, и заработала, завращала свои шестеренки машина, вырабатывающая тревогу и плохие предчувствия:
– Прошу прощения, месье капитан! Как называется это судно?
Белый Берет взглянул вопрошающе на генерала и, получив в ответ кивок головы, сказал:
– «Дмитрий Шостакович»...
– «Дмитрий Шостакович»... – повторил задумчиво Андрей, тревога нарастала с сумасшедшей скоростью. – Порт приписки – Одесса. ЧМП[66] ... Это не Россия, месье капитан, – это Украина.
– Возможно, капрал, но судно уже около десяти лет ходит под португальским флагом, так что такие ошибки возможны...
– Кхм-кхм! – прокашлялся Жерарди.
– Прошу прощения, месье генерал! – живо отреагировал капитан и продолжил: —...Так вот, господа офицеры! Ситуация следующая... Экипаж судна смешанный, есть в его составе также и ваши соотечественники, месье капрал. Что же касается пассажиров, то это абсолютно разномастная публика со всей Европы, но достаточно состоятельная – круиз до Таиланда довольно дорогостоящее развлечение, а именно этот рейс они и совершали. Во время захвата судна погибло шесть человек, члены команды. В том числе трое французов, двое португальцев и болгарин... Капитан судна француз, и именно поэтому он обратился не только в свою компанию, но и к правительству Франции за помощью. По счастливой случайности, в Гвинейском заливе находится на боевом патрулировании авианосец Французских Военно-морских сил, который и прибыл к месту нападения спустя пять с половиной часов. Слишком поздно, к сожалению, – пираты к тому времени скрылись...
– Где сейчас находится «Дмитрий Шостакович», месье капитан? – Голова Филина готова была разорваться на сотни, тысячи мелких осколков от рокота тревожного набата, который звонил во всю мощь.
– Судно было отконвоировано в порт Лагос, где и находится до сей минуты. Капитан шестой день производит на судне возможный в такой ситуации ремонт и ждет прибытия самолетом новых членов команды – его компания не заинтересована в оплате неустоек пассажирам, поэтому круиз будет продолжен...
– Чем же мы можем помочь?
– Пиратами, месье капрал, были захвачены заложники... Девятнадцать человек... По большей части – это молодые преуспевающие бизнесмены, но среди них есть и шесть членов экипажа – молодые девушки-стюардессы. Ваши соотечественницы...
«Кошка!!!» – взорвалось в голове Филина.
– Кошка... – прошептал он тихо.
Почему Андрею в тот момент пришла в голову эта мысль, он так никогда и не понял. Но именно она и оказалась правильной, к сожалению...
– Вы что-то сказали, капрал?
– Нет, простите, месье капитан...
– Да! Так вот, господа офицеры!.. В этом регионе, я имею в виду Гвинейский залив, существует только одна так называемая горячая точка...
– Нигерия, – подал голос сержант Дворжецки.
– Вы правы, месье сержант, – это действительно Нигерия, – подтвердил его догадку капитан. – И именно поэтому судно отконвоировано в самый крупный нигерийский порт Лагос, международный перевалочный пункт, и он, по крайней мере, охраняется правительственными войсками достаточно надежно... Хотя... Что значит «надежно» в государстве, которое уже столько лет находится в состоянии гражданской войны?.. Официально правительство Нигерии не просило помощи у ООН по поводу урегулирования своего давнишнего внутреннего конфликта, но Лагос – это огромный «перекресток» в Атлантике, поэтому в Гвинейском заливе постоянно присутствуют боевые корабли НАТО. В данный момент этим кораблем оказался французский авианосец...
– Общая диспозиция сил, я думаю, нам ясна, месье капитан. Стратегия, так сказать... – произнес генерал Жерарди. – Теперь хотелось бы, чтобы вы пояснили моим людям тактику. И попросил бы быть вас максимально откровенным, капитан, – вы наверняка слышали, кто такой «Дикий гусь Жерарди», а раз так, то знаете и то, что я никогда не пошлю своих людей в заведомую мясорубку, не понимая полностью их миссии! И раз уж вам пришлось за помощью обратиться ко мне, то...
– Я понял, месье генерал... – Белый Берет на секунду стушевался было, но тут же взял себя в руки и продолжил: – Наша проблема заключается в наших «связанных руках»... Официально мы не имеем права проводить какие-либо военные или как в данном случае спасательные операции силами военных на территории Нигерии – это будет расценено как вооруженное вторжение или экспансия... Правительство этого государства поддерживает негласную политику невмешательства в действия повстанцев-революционеров. А те в свою очередь только декларируют свою нетерпимость к этому правительству словесно, но не предпринимают никаких активных действий для того, чтобы его свергнуть. Хотя... Существуют достоверные данные о том, что армия повстанцев примерно в полтора раза превышает армию правительственную...
– Та-ак!.. – проговорил генерал и взглянул на Андрея и Франтишека. – Что-то начинает проясняться...
А те, совершенно не сговариваясь, повторили жест современных тинейджеров – сержант подставил ладонь, а капрал шлепнул по ней сверху своей!.. «Есть работа!» – в смысле... Наверное, именно в тот момент Филин и понял, кто такой Франтишек. Как там было у Маугли? «Мы с тобой одной крови – ты и я!»?..
Этот жест не остался не замеченным, конечно же, генералом, и он скупо улыбнулся – он тоже был с ними «одной крови»...
– Хорошо, капитан... – Жерарди взял инициативу в свои руки по праву старшинства. – Из всего вами вышесказанного следует понимать то, что наше правительство заинтересовано в проведении некой тайной спецоперации по освобождению заложников, в которой не было бы официально замешано правительство Франции. Я прав?
– Кхм-м... – Капитан стушевался, и это было видно – он не привык брать быка за рога таким прямым текстом. – Да, месье генерал... В распоряжении группы или групп, которые будут совершать эту миссию, будут возможности нашего авианесущего крейсера, а они не малые! И... Группа военно-морского спецназа, которую буду возглавлять лично я! В полном распоряжении!.. И дело тут не в званиях, месье генерал! В заложниках оказался племянник оч-чень высокопоставленных людей!.. И... Это не моя просьба! Лучше для всех не выяснять ничьих имен...
– Опять какое-то личное говно!.. – не сдержался Жерарди и со всего маху хряснул ладонью по столу. – Ладно! Что еще, капитан?
– Вашим людям, месье генерал, необходимо прибыть в Абуджу тайно и...
– Абуджа находится на удалении более пятисот километров от побережья и подконтрольна повстанцам! У вас есть конкретные предложения по поводу интрадиции моих людей в этот город?!
– Командование понимает, что официальная столица Нигерии Абуджа находится под контролем повстанческих сил и то, что она находится на значительном удалении от фактической столицы Нигерии Лагоса... Месье генерал... Именно поэтому мы и обратились к вам... И надеемся на профессионализм и высокую выучку ваших «гусей»...
– Ясно, капитан! Хорошо! Можете доложить своему командованию о том, что мои люди будут готовы через четверо суток...
– Да, месье генерал!
– Разработку всей операции я поручу своему штабу. По вопросам контактирования с моими людьми ваше командование будет информировано.
– Да, месье генерал!
– Теперь, капитан, вы можете возвращаться к своим людям. Далее эта спасательная операция переходит ко мне!
– Да, месье генерал!..