Пол в прихожей был наспех промыт – видимо, к приходу гостей. Вдоль плинтусов и по углам белела въевшаяся известковая пыль – извечное проклятие всякого, кто затеял ремонт, – но посередке линолеум был относительно чистым, что позволило Юрию поставить на пол принесенную с собой сумку.
Не далее как минувшим летом у него возникла острая нужда в аппаратуре прослушивания, и, произведя изыскания в интернете, он с легким удивлением убедился, что раздобыть ее в современной Москве, оказывается, пара пустяков. Продавец, к которому он тогда обратился, казался заслуживающим доверия, приобретенный у него товар исправно отработал столько, сколько было нужно Якушеву, и пару дней назад, приехав в город, чтобы провести очередную тренировку, Юрий позвонил по знакомому номеру из уличного таксофона.
Его расчет оказался верным, да иначе, наверное, и не могло быть. На протяжении всей истории человечества каждый шаг в развитии наступательного оружия неизменно приводил к совершенствованию старых и появлению новых средств защиты. Колющему и рубящему оружию во все времена противостояли щиты, кольчуги и латы; в современном оружейном магазине можно приобрести не только ствол на любой вкус, но и бронежилет, и даже легкую пуленепробиваемую каску из новомодного кевлара. То же относится и к шпионской технике; Юрий предположил, что средства защиты от прослушивания должны продаваться там же, где и подслушивающая аппаратура, и не ошибся.
Продолжая громко восхищаться, задавать вопросы и делать критические замечания по поводу качества ремонта, оценить которое у него просто не было времени, он раздернул «молнию» сумки и извлек оттуда портативный детектор электромагнитного излучения, позволяющий засечь упрятанные в труднодоступных местах «жучки». Заросшее щетиной лицо Марата на миг сделалось удивленным и сразу же приобрело свойственное ему спокойное, немного сонное выражение: он понял, а если не понял, то решил, по всей видимости, что это не его ума дело.
– Здравствуйте, уважаемые! – сказал, выглянув из гостиной, долговязый Хасан. В руке у него был испачканный обойным клеем малярный валик. – Какая радость! Эй, а это что такое? – спросил он, кивая на детектор. – Ты охотник за привидениями, э?
– Иди работать, дорогой, – сказал ему Марат и прибавил что-то на родном языке.
Хасан скрылся, напоследок пожав плечами и не забыв отвесить Расулову неглубокий, но почтительный поклон. Вскоре стало слышно, как он с шорохом водит валиком по расстеленным на полу обоям, негромко напевая на мотив лезгинки:
– Если гости в дом пришел, я рамсы не путаю: подаю шашлык на стол, угощаю фруктами… Если женщин в дом пришел, я погладил брюки… Женщин – это хорошо, лезь ко мне на руки!
– Поэт, – усмехнулся Якушев, которому показалось, что Хасан сочиняет текст своей песни прямо по ходу исполнения.
– Откуда, слушай? – возразил Расулов. – Никогда за ним этого не водилось, клянусь!
– Если в доме Магомед, мы живем богато, – опровергая его слова, послышалось из гостиной, – потому что Магомед выдает зарплата!
Якушев хрюкнул, приводя детектор в рабочее состояние. Расулов кашлянул в кулак и спросил у бригадира:
– Что он курит?
Марат смущенно развел руками.
– Сказать, чтобы перестал?
– Курить всякую гадость – да, – ответил Расулов. – А петь – не надо, пусть поет. Человек поет – значит, на душе хорошо.
Юрий прошелся по квартире, поводя из стороны в сторону щупом детектора и про себя отмечая, что земляки уважаемого Магомеда действительно неплохо потрудились. Его холостяцкая берлога волшебным образом преобразилась, мало-помалу обретая вполне современный, чуть ли не шикарный вид. Спальня уже была готова, в гостиной дело тоже двигалось к концу.
Прибор показал наличие в квартире как минимум пяти «жучков» – по одному в каждой комнате, в прихожей, на кухне и даже в ванной. Проверять туалет Якушев не стал: все равно втроем там было не поместиться. Поманив Расулова и бригадира на кухню, он установил на столе еще одно свое приобретение – миниатюрный генератор электромагнитного излучения, создававший зону сплошных радиопомех в радиусе пяти метров. Он воткнул вилку в розетку, включил питание и на пробу набрал на мобильном телефоне номер Расулова. Вместо гудков в трубке послышался такой треск и скрежет, что Юрий поспешно прервал соединение.
– Можно говорить, – сообщил он кавказцам. – Так что тут у вас стряслось, Марат?
– И где молодой Магомет? – добавил Расулов, озираясь с таким видом, словно рассчитывал обнаружить своего тезку на подоконнике или под раковиной мойки.
– В нем-то все и дело, – сокрушенно качая головой, сообщил Марат. – Прости, уважаемый, я не сдержал данное тебе обещание! Я должен был за ним следить и следил, как за родным братом, клянусь!
– Но не уследил, – разом помрачнев, не то спросил, не то констатировал Расулов.
– Не уследил, – виновато повесил голову Марат.
Сейчас он до смешного напоминал большого проштрафившегося ребенка, но Юрий почему-то не испытывал веселья.
– Рассказывай, – потребовал Расулов.
Бригадир стал рассказывать. Он говорил сбивчиво, с длинными паузами, временами переходя на родной язык. Рассказ его был путаным, маловразумительным и изобиловал ссылками на людей и обстоятельства, о которых Якушев никогда прежде не слышал. Из этого рассказа он с грехом пополам уразумел следующее.
Не далее как сегодня утром Марат с Хасаном, заседлав верную «ГАЗель», отправились на строительный рынок за материалами – обоями, клеем, водоэмульсионной краской и неизменными саморезами, которые во время любого ремонта расходуются, как автоматные патроны в ходе ожесточенных боевых действий. Юного Магомета оставили приглядывать за квартирой, поручив ему слегка прибраться и вынести мусор.
Поездка прошла благополучно. По возвращении Марат, поднимаясь по лестнице, с удивлением обратил внимание на белесые отпечатки подошв, которыми были основательно испещрены ступеньки. Увиденное его порядком огорчило, ибо юному Магомету было тысячу и один раз сказано, что за собой в подъезде надо тщательно убирать, дабы не навлечь гнев соседей на голову ни в чем не повинного хозяина квартиры. Бригадир уже начал набрасывать в уме тезисы воспитательной беседы, когда в глаза ему бросилось одно странное обстоятельство: грязные следы вели только в одну сторону, сверху вниз (что само по себе было неудивительно, ибо на улице лежал снег, а не мел, как на полу квартиры), и принадлежали они как минимум трем мужчинам, обутым в ботинки с различным рисунком протектора на подошвах. Приглядевшись, прошедший недурную школу партизанской войны Марат без труда установил, что мужчин действительно было трое; в том, откуда они шли, сомневаться не приходилось, ибо следы начинались от порога квартиры Якушева.
Войдя в квартиру, Марат с облегчением обнаружил, что терзавшие его дурные предчувствия не оправдались: ничто из хозяйского имущества и их рабочего инструмента не пропало. Оставленный присматривать за всем этим Магомет тоже был на месте: как ни в чем не бывало он орудовал веником и совком, сгребая с пола ванной комнаты остатки сбитой со стен кафельной плитки.
Разумеется, от парня потребовали объяснений. Поначалу он пытался отпираться, но лжец из него оказался никудышный, да и воспитание не позволило нагло говорить неправду в глаза старшим. Сдавшись, парень рассказал странную историю о каком-то Александре Борисовиче, с которым случайно познакомился во дворе – помог ему, видите ли, сменить проколотое колесо на машине. Александр Борисович оказался тележурналистом, снимающим документальный фильм о Северном Кавказе – вернее, о сегодняшних проблемах этого региона. Он попросил Магомета поделиться своими мыслями по этому поводу, не ставя товарищей по бригаде в известность о предстоящем интервью. Поразмыслив, Магомет согласился; по странному совпадению съемочная группа явилась как раз тогда, когда Марат с Хасаном отправились на рынок, и именно ее следы бригадир обнаружил на лестнице.
Прошедшему выучку сначала в лагерях боевиков, а затем и в камере следственного изолятора Марату эта история показалась не просто странной, а весьма и весьма подозрительной. Поэтому, сделав вид, что не усмотрел в ней ничего необычного, он отправил юношу в магазин за какой-то якобы забытой на рынке мелочью, а сам быстро, но тщательно обследовал квартиру.
Его старания были вознаграждены, когда, сняв решетку вентиляционной отдушины в кухне, он обнаружил засунутый в трубу полиэтиленовый пакет. В течение короткого периода времени Марату довелось обучаться у самого однорукого Хаттаба по прозвищу Черный Араб, который по праву пользовался славой короля подрывников. Хаттаба скоро убили, но полученных от него поверхностных знаний Марату хватило, чтобы обойтись с обнаруженным в странном месте странным предметом со всей осторожностью, на которую он был способен.
В пакете оказался сущий пустячок – килограмма полтора пластиковой взрывчатки и пяток детонаторов. Не зная, как поступить, Марат на всякий случай перепрятал пакет и позвонил Расулову.
– Молодец, правильно поступил, – похвалил Расулов. – Где он сейчас?
– Я решил, что ему незачем присутствовать при нашем разговоре, и отпустил его в кино, – сообщил бригадир. – Сказал: работы сегодня немного, ты молодой, зачем тебе пыль нюхать, ступай хороший фильм смотреть!
– Опять молодец, – сказал Расулов. – Но я спросил про пакет.
– Прости, пожалуйста, я сразу не понял, – извинился Марат и вышел.
В прихожей клацнула защелка дверного замка. «Магомед нашел пакет, был в пакете бомба, – доносилось из гостиной негромкое пение Хасана, – надо выбросить Г…НО, не посадят чтобы!»
– Золотые слова, – заметил Якушев.
– И вовремя сказаны, – поддержал его Расулов. – А ты что скажешь, дорогой? Получается, они охотятся за тобой, а вовсе не за мной!
– Точно, – кивнул Юрий. – А тебя подослали, чтобы ты выманил меня из дома. Сколько они тебе заплатили, уважаемый?
– Шайтан, – сказал Расулов. – Тебя не запутаешь!
– Философский факультет, – напомнил Якушев.