— Так вот же он, — указал сержант на одного из прибывших.
— А, — обрадовался прапорщик. — Значит это вы, товарищ солдат, дисциплину в подразделении разлагаете? А ну, выйти из строя!
Боец вышел и повернулся лицом к своим товарищам.
— Вот, — толстый указал на него рукой. — Посмотрите ему в глаза, товарищи солдаты! Именно такие, как он, становятся предателями Родины! Именно такие тупоголовые отпрыски повсеместно снижают обороноспособность всей нашей необъятной Родины! Всех наших вооруженных сил…
Видимо, прапор собирался толкнуть более пламенную речь, но сержанта интересовало другое пламя, и он нашел в себе смелость перебить оратора:
— Товарищ старший прапорщик, там же пожар…
— Отставить меня перебивать! — прапор повысил тон. — Как вы смеете? Товарищ сержант?
— Там пожар…
— Значит так, бойцы! — Прапорщик что-то скумекал в голове и сменил тему: — Сейчас вам предстоит вступить в единоборство с огнем! Это очень опасное дело, и каждый должен соблюдать правила техники безопасности, должен страховать своего товарища, должен следить за обстановкой! Напоминаю правила поведения при тушении пожара!..
Сверху мне было видно, что сержант еще было, дергался, но потом, видимо плюнул на всё, и уже стоял, расслабившись. Получая удовольствие от того, что не ему вставят за сгоревший свинарник…
Рядом со мной уже собрались практически все, кто был в казарме роты специального назначения. С высоты третьего этажа мы откровенно смеялись над происходящими внизу событиями. Но старший прапорщик был непреклонен:
— Сейчас каждый из вас получит пожарный инвентарь — лопаты, багры, топоры, огнетушители, и распишется за них в журнале выдачи! Справа по одному в каптерку казармы для получения пожарного инвентаря, бегом марш!
Бойцы, человек сорок, по одному стали вбегать в казарму. На лестничном марше стал раздаваться топот ног и человеческий гул.
— Сгорит же, — Зуев выглянул в окно и выматерился. — Пока этот долбоёб своих дебилов построит, вооружит, проинструктирует и прибежит на место, от свинарника ничего не останется.
В общем, он выразил наше общее мнение. Но спектакль еще не окончился — вооруженные лопатами бойцы стали выходить из казармы и строиться.
— Напра-во! — скомандовал прапорщик.
Строй повернулся.
— Напле-чо!
Эту команду народ выполнил кое-как и кто как. Конечно, это не вызвало восторга у их командира.
— Отставить!
Толстый живо подбежал к одному из бойцов с лопатой и отняв у него инструмент, молодцевато показал, как надо брать лопату на плечо.
— Всё понятно?
— А с топором как? — спросил сержант, у которого был топор.
Он явно уже начал издеваться над прапором. Но тот момента не понял, и взяв топор, несколько раз приложил его к своему плечу в разных вариациях, пока одно из положений ему не показалось удобным.
— Вот так! — авторитетно ответил прапорщик. — Всё вам показывать надо, ну что вы за долбоёбы все…
— Товарищ старший прапорщик, а как огнетушитель держать? — подхватил один из бойцов.
Мы в окнах уже ржали откровенно.
— На плечо положи! — приказал прапорщик смелому бойцу. — Вот так и неси! Понял?
— Так точно, понял!
Прапорщик отошел от строя, и осмотрев бойцов, предложил им выровнять ряды.
— Равняйсь! Смирно! Напле-чо!
Бойцы взвалили свой инструментарий на плечи, послышалось несколько звонких металлических ударов и сдавленный крик.
— Кто? — прапорщик подошел к строю. — Кто кричал?
— Кричал рядовой Мартынчук, — доложил сержант. — Рядовой Ефремов ему лопатой в лицо попал.
— Ефремов, подонок, — заорал толстый. — Там свинарник горит, а ты здесь бойцов травмируешь!
— Виноват, товарищ старший прапорщик. — Не рассчитал.
Здоровью пострадавшего прапорщик своё внимание не уделил. В этот момент у кого-то на землю упал топор, слетевший с топорища. Прапорщик со злостью схватил нерадивого бойца за шею:
— Да что же это такое? Вы надо мной издеваетесь, что ли? А ну, бегом марш в казарму, за другим топором!
Боец, подхватив отвалившуюся часть, скрылся в казарме. Прапорщик рыча, некоторое время ходил вдоль строя, потом заорал:
— Я вас научу Родину любить! Вы тут, я вижу, охренели без отеческой ласки? Так я сейчас вам её привью со всей страстью и любовью! Упор лёжа — принять!
Бойцы побросали инструмент и встали в упор лежа.
— Будете у меня тут отжиматься, пока ваш боец меняет топор! Делай раз! Делай два! Делай раз! Полтора! Держим полтора! Держим!
— Разрешите встать в строй? — спросил боец с новым топором.
— Бегом упал рядом! — заорал прапор.
Отжавшись в упоре лежа раз двадцать, бойцы поднялись.
— Напра-во! Напле-чо! Бегом!
Бойцы наклонились, в ожидании команды. Прапорщик пошел вдоль строя и тут же заорал:
— Кто так выполняет команду «бегом»? Вот три бойца правильно, а остальные — как будто первый раз слышал эту команду! Отставить! Нале-во! Равняйсь! Смирно! Слушай сюда! По этой команде тело военнослужащего немного наклоняется вперед в готовности перейти к бегу! Всё ясно? Напра-во! Напле-чо! Бегом!
Бойцы снова наклонились.
— Марш! — подал прапорщик исполнительную команду и «пожарная команда» медленно стала вытягиваться в бегущую колонну.
Народ, посчитав представление оконченным, стал отходить от окна, но тут снизу раздался громкий рык прапорщика:
— Стой! Отставить! Это так вы выполняете команду «бегом»? Черепаха ползает быстрее! Кру-гом! На исходную — бегом марш!
Бойцы невозмутимо побежали назад. Всем было похрену на горящий свинарник. Это армия…
Со свинарника уже валил дым. Нужно было как-то спасать положение. Было очевидно, что «пожарная команда» еще не скоро прибудет на тушение.
— Серый, — я посмотрел на дежурного. — Мы быстро. Туда и обратно. А потом в наряд заступим…
— Ну, давай. А то точно — сгорит… — согласился дежурный по роте.
Я рванул вниз с еще пятью бойцами. Пробегая мимо «пожарной команды», услышал прапорщицкое:
— Вон, спецназ на тушение даже подняли, а вы, разгильдяи, пока соберетесь…
— Ускоримся, — предложил Рыжий.
Мы поддали, и уже через три минуты ворвались в свинарник. Делов было на пять минут, и вскоре возгорание было потушено. На всё ушло четыре огнетушителя, три из которых оказались работать. Вышли на улицу, сели на бревне. Кто-то из нас закурил.
— Сейчас прибегут сигарету тушить, — съязвил кто-то из нас.
Мы ржём в голос. Это Армия.