ходили другие, несравнимые по значению с «докладом» вопросы. Без обсуждения делегаты съезда такой документ вряд ли бы оставили, как и Хрущёва на посту первого секретаря. Поэтому и потребовался такой подлог. К тому времени принципиальный бывший председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС М.Ф. Шкирятов скончался. При нём такое беззаконие наверняка бы не состоялось. На его место исполняющим обязанности главы КПК был назначен бесцветный, никому не известный Комаров, который не посмел вмешаться в творящийся хрущёвский произвол.
Делегаты уже ехали в поездах и летели в самолётах в свои республики и области, чтобы там быть поставленными перед фактом необходимости выполнять нелегитимные решения. «Закрытое заседание ХХ съезда» было закрыто только от них, от его делегатов.
Доклад Хрущёва на ХХ съезде был продуманной акцией Запада. Эта грандиозная афёра, в конечном итоге убившая СССР, была виртуозно осуществлена кукловодами Хрущёва.
Это подтверждает весьма примечательное «предвидение» американской газеты «Нью-Йорк таймс» от 15 февраля 1956 года, в день открытия съезда: «Несмотря на официальную риторику, ХХ съезд советской партии подведёт недвусмысленную черту под сталинским периодом и, скорее всего, обозначит официальный отказ от идеологии и практики сталинизма…»
В США уже знали, что хрущёвский «доклад» готов и о чём он! Члены ЦК и делегаты съезда ещё представить себе такого не могли, а американцы знали, что будет сказано Хрущёвым через 10 дней, и не утерпели об этом написать. Факт публикации этого весьма серьёзного заявления перед началом ХХ съезда в «Нью-Йорк таймс» подтверждает, что доклад Хрущёва – не его «смелая импровизация», а продуманная акция Запада, положившая начало крушению идеалов советского народа, дискредитации Сталина и в итоге убийству СССР.
Уничижительная характеристика отца, прозвучавшая на съезде, сетью мерзкой лжи опутала Василия и Светлану, которые из детей человека планетарной величины в одно мгновение вдруг превратились в потомков кровавого диктатора и тирана. Каково им было, не говоря о переживаниях, это просто услышать?
После убийства И.В. Сталина Хрущёв по выдуманному обвинению на восемь лет отправил в тюрьму его сына Василия, который от звонка до звонка отбыл этот срок в одиночной камере Владимирского централа. Сын в глазах народа выглядел не мужественным лётчиком, участником Великой Отечественной войны, а растратчиком государственных денег и беспробудным пьяницей. Через год после выхода на свободу В. Сталин был сослан в Казань и умер при весьма загадочных обстоятельствах.
Как позже говорила Светлана, «Хрущев и компания, я думаю, боялись его. Слишком много знал и в пьяном угаре мог наболтать что угодно». Кстати сказать, в трагические дни болезни и смерти отца и на похоронах Василий был абсолютно трезв.
Конечно, Василий и Светлана знали о том, что произошло на Ближней даче 28 февраля 1953 года. Преданные Сталину порядочные люди из обслуживающего персонала и охраны не могли не сообщить им, как всё было на самом деле. Светлана в интервью рассказала о сестре-хозяйке дачи Истоминой:
«Вспоминаю сейчас Валечку Истомину – экономку отца. Она с рыданиями бросилась мне на шею, едва я переступила порог дома. Она первая и сказала мне, что у отца удар и сейчас он лежит без сознания, но ещё жив. Валечка проработала на Кунцевской даче не один десяток лет. Да и куда бы отец ни выезжал, она всегда была с ним. Я думаю, что она была для него всем. 17-летней девушкой она приехала из глухой деревни в Москву к брату, который служил в кремлевской охране. Он и сумел как-то пристроить её на Кунцевскую дачу подавальщицей. Я всегда поражалась её поразительному умению вести себя, её врожденному такту, выдержанности, женскому уму и чутью. Весёлая, со звенящим голоском, румянощёкая, голубоглазая блондинка с хорошей фигурой – она не могла не нравиться. Но она всегда держала себя строго. Никто из отцовского окружения не смел к ней приблизиться. Она и жила на даче, чтобы всегда быть под рукой. У неё была своя комната. Её настоящее имя Варвара, но брат решил, что лучше быть Валечкой. В отделе кадров переписали документы. Был у неё муж, который тоже служил в охране. Родила сына. Злые языки шептали по углам, что он “от Хозяина”. После смерти отца я встречалась с ней несколько раз. Она много знала и немало рассказывала мне. Однако умела держать язык за зубами. Никто так и не сумел её “расколоть”. Унесла всё в могилу».
Из рассказа бывшего надзирателя Владимирской тюрьмы, куда был заключён Василий, Степана С.:
«Как-то осенью я возвращал его в камеру с прогулки. Он замешкался и сказал комплимент: “Ты не похож на вертухая”. А вскоре во время ночного дежурства я заглянул к нему в камеру через глазок и увидел, что сын Сталина стоит у самой двери.
– Если твои мозги на месте, парень, запомни, что скажу, – прошептал он громко.
Я слушал. Любопытство победило страх.
– Отца они угробили, – говорил Василий. – Мне обслуга кунцевской дачи рассказывала и ребята из охраны. Со дня убийства я был под “колпаком”. Через одного летуна в Московском округе пытался добраться до иностранцев, но тот меня заложил. Я точно знаю: новые вожди, эта титулованная шушера, меня ненавидят. Не простят, что знаю их подноготную…»
Если бы Василию при помощи своих «летунов» удалось бы добраться до Пекина к Мао Цзэдуну и оттуда рассказать об убийстве Сталина, то расстрелян был бы не Берия, а Хрущёв и никакого ХХ съезда в помине бы не было. Но судьба распорядилась по-иному: после убийства И.В. Сталина в марте 1953 года в июне был убит Л.П. Берия, который вплотную приблизился к причине смерти вождя. На этой трагедии, ставшей началом конца Советского Союза, остановимся подробно.
За время нахождения Сталина у власти было около десятка попыток покушений на его жизнь. К марту 1953 года очередь из жаждущих покончить со Сталиным была небольшая, но плотная и состояла из сильных врагов его и Советского Союза.
Берии в этой очереди не было, потому что мотив для убийства Сталина у него отсутствовал, хотя некоторые исследователи обвиняют в этом деянии именно его. Власти и дел Берии, практически второму лицу государства, хватало с избытком: руководство Специальным комитетом по созданию ядерного оружия, работа по совершенствованию атомной бомбы и подготовка испытания водородной, строительство ракет для защиты страны и масса других вопросов, связанных с руководством промышленными отраслями народного хозяйства.
По устным и письменным воспоминаниям Хрущёва, 28 февраля вечером Сталин пригласил его, Берию, Булганина и Маленкова на кинопросмотр в Кремль. Но это – ложь. Если бы в этот день что-нибудь подобное там происходило, то все участники киносеанса были бы зафиксированы в Журнале регистрации лиц, принятых Сталиным в Кремле, потому что в небольшой овальный кинозал можно было попасть, только пройдя через его рабочий кабинет. Но в Журнале 28 февраля никакие посетители не зафиксированы. Невероятно, чтобы дежурные секретари, круглосуточно дежурившие в приёмной, не заметили и не записали хорошо известных им людей.
Чтобы понять, как всё было на самом деле, надо обязательно учитывать один существенный факт – из-за любви Сталина к кино все дачи, на которых он жил, были оборудованы кинозалами. На Ближней даче по указанию Сталина специально для офицеров охраны и обслуживающего персонала был сооружён кинозал. Иногда Сталин приходил посмотреть фильм вместе со своими гостями. В кинозал можно было попасть по коридору, соединяющему главный и служебный дома, не выходя во двор.
Историк А.Н. Шефов, работавший на Ближней даче в 1955 году, написал, что среди сохранившихся к тому времени документов он обнаружил меню на вечер 28 февраля 1953 года. В этом меню было указано, что Сталин заказал себе «паровые картофельные котлетки, фрукты, сок и простоквашу».
28 февраля у дочери Сталина Светланы день рождения, и она отмечала его в семье Н.М. Шверника. Судя по весьма индивидуальному выбору блюд, указанных в меню, в этот день отец ни её, ни кого-либо другого в гости не ждал и сам никуда выезжать не собирался.
Меню на 28 февраля 1953 года – весьма значимый документ, свидетельствующий о желании Сталина в этот вечер побыть дома одному. Конечно, в связи с какими-то экстраординарными обстоятельствами он мог покинуть дачу. Мог вдруг резко изменить своё решение и по другим причинам. Но явный повод для того, чтобы он покинул дом, не просматривается.
Было только два человека, которым 28 февраля Сталина нужно было увидеть обязательно. Это Хрущёв и Игнатьев. И не просто обязательно, а позарез. Они приехали, скорее всего, после работы, ближе к ужину. Повод был весьма основательный – в понедельник должна была быть решена судьба министра госбезопасности Игнатьева, и в конечном счёте Хрущёва, который от Политбюро курировал силовые ведомства. Для наведения в них порядка Сталин решил МГБ и МВД объединить и назначить главой единого Министерства Л.П. Берию. Одной из причин такой реорганизации было инспирированное Хрущёвым и Игнатьевым «дело врачей», которое зашло в тупик и ставило Сталина в неловкое положение. Решение об объединении МГБ и МВД должно было быть оформлено в понедельник, 2 марта 1953 года, на заседании Политбюро ЦК ВКП(б). Вероятно, во время приезда Хрущёва и Игнатьева на Ближнюю дачу 28 февраля вечером изменить решение Сталина о реорганизации силовых министерств не удалось, и «гостям» пришлось идти на крайнюю меру.
Кстати сказать, что журнал, в котором фиксировались все лица, посетившие в тот день Ближнюю дачу, до сих пор «не найден», хотя, по свидетельству историка А.Н. Колесника, такой документ существует.
Могла ли замена руководства Министерства госбезопасности так беспокоить Хрущёва и Игнатьева? Да. Все спецслужбы были буквально нашпигованы бывшими подчинёнными Хрущёва – одних заместителей министра госбезопасности Игнатьева, не считая начальников меньших рангов, было десять человек. Очень важную должность занимал подчинённый Хрущёва на Украине И.Т. Савченко, который из замминистра госбезопасности стал начальником Главного управления специальной службы при ЦК ВКП(б) – КПСС. Это управление, созданное по личному указанию Сталина, помимо выполнения специальных заданий, имеющих государственную важность, занималось всей шифрованной перепиской, телефонной (включая высокочастотную – «ВЧ»), фельдъегерской и специальной связью ЦК и лично Сталина. Хрущёв при своём начальнике этого управления контролировал не только закрытую переписку, но и все разговоры Сталина.