доказано: я торможу и подставляюсь там, где даже менее обученные детки выходили на инстинктах.
Это я сейчас к чему говорю? К тому, что все битвы, опасности и приключения — это всё без меня, пожалуйста. Я лучше со стороны посмотрю! Ну и если очень надо — могу и советом помочь. Но не более!
Иными словами, никаких ран я на себе не вижу в принципе, хоть воображением и не обделена. Правда, сомневаюсь, что подобное объяснение хоть в чем-то убедит Кариму… иногда, она бывает крайне приставучей, а в вопросах медицины и здоровья ее фанатичности любой может позавидовать.
Минуточку! Ведь было же… да, конечно, это нелепая случайность и до пресловутой «средней степени тяжести» там еще как до луны пешком, но почему бы и не попытаться, а?
— Думаю, я могла бы использовать кровь вампира, — с милой улыбкой человека, вытянувшего свой счастливый билет, произнесла я.
— Ересь, — последовал незамедлительный ответ. — Нет, конечно, это снадобье одно из сильнейших, но тут следует уточнить: кровь должна быть отдана добровольно. Вампиры на такое идут только в одном случае, если таким образом они возвращают долг. За жизнь. Так что его нельзя даже причислить к «доступным», не то чтобы к «подручным»!
Ммм… интересно. А я-то почему об этом узнаю только сейчас, да еще и от чужого человека?!
Топь?
Молчание. Но настолько красноречивое, что мне становится ясно: она знала. Вот только о чем? Кто и когда из моих предков умудрился спасти жизнь моему напарнику? Ведь насколько я помню, в понимании вампиров долг крови, также как и месть переходят по наследству…
Бред. Роду Лизард Спир просто бы не позволил себе задолжать. Эйрас? Еще большая глупость: охотники никогда не спасут жизнь вампиру, будь тот хоть трижды князем. Нилам? Вот это уже вероятнее. Да, и сказал он, что вычислил меня по крови, а значит, должен был ее где-то попробовать… вот только мой отец не тот человек, чтобы подставлять горло кровососу. Дед? Маловероятно, несовершеннолетних вампиров (а совершеннолетие у них наступает после первого столетия) из темных земель не выпускают…
В общем, интересная загадка вырисовывается. Знать бы еще, что мне принесет ее решение. Может, она и усилий на нее затраченных не будет стоить.
— Лика? — кажется, что-то такое мелькнуло у меня на лице, раз Карима насторожилась. — Кстати, а откуда ты знаешь об этом средстве? Я же о нем еще не рассказывала…
Теперь настала пора мне улыбаться наивно и невинно одновременно. Давненько я не строила из себя деревенскую дурочку… так что не удивительно, что образ не удался — по крайней мере, веры во взгляде целительницы было ни на грош.
— Только не говори мне, что Спирос… — пораженно начала она, но замолчала, словно испугалась собственных слов.
Я тоже не спешу нарушать тишину, тем более меня просили «не говорить», а потому сижу, внимаю и хлопаю ресничками — может, еще за умную сойду.
Топя как-то приглушенно всхлипнула — не то от смеха, не то от того, что наконец поняла, с кем ее свела злодейка-судьба в моем лице. Хотя столь нагло подслушивать мои мысли уже просто не вежливо!
Не мешай мне развлекаться! Впервые за всю историю народа я вижу настолько неприспособленную к жизни Королеву! Это если не сказать проще — глупую!
И почему мне даже спорить с ней не захотелось?
— Лик, это правда? Но когда?.. То есть, может, ты была при смерти? Правда, даже при таких обстоятельствах вампиры редко когда прибегают к подобному методу…
При смерти? Да не похоже, да и рана худо-бедно уже была обработана, так что никаких нежелательных последствий не должно было быть. Сказать? Нет, не буду, а то точно не отстанет, пока не вызнает всех подробностей.
— Эх, девонька, зря ты так ему доверяешь. Вампиры еще никому добра не принесли. Нелюди они. Нет, я не считаю их всех насквозь прогнившими и не призываю на их головы проклятья, но все равно… Они паразитируют на обществе. И я сейчас имею в виду не только и не столько необходимость присутствия в их рационе крови. Ты что-нибудь слышала об этих их «добровольных жертвах»? Они выбирают лучших из лучших.
— Выбирают? — непонимающе нахмурилась я. Насколько мне было известно, обряд «те'риль» был одним из важнейшим в культуре вампиров. Почему? Мне сложно было разобраться во всех мелочах и нюансах, но насколько я поняла: лишь добровольно отданная кровь может восстановить вампира, уже стоявшего на пороге смерти. И право выбора принадлежит жертве! Вернее, не один из кровососов не может просто подойти и сказать «а не одолжишь ли ты мне пару глотков крови?», инициатива должна исходить именно от донора. А вот за вампиром остается право принять или отвергнуть этот дар… Исходя из каких предпосылок, делается тот или иной выбор? Этого я так и не поняла.
— Да, выбирают. Они незаметно, исподволь подводят свою жертву к нужному для них решению, а потом привязывают ее к себе до конца дней. Этот обряд лишает свободы воли! Хотя могу их понять — не оправдать, конечно, но понять могу, — все-таки своих женщин у вампиров нет, вот им и приходится выкручиваться.
Стоп! Как нет?! А это вульгарно-рыжее создание, которое периодически появляется в поле моего зрения?
— А разве одна из подопечных Спира не вампир?
— Она — княгиня, — так словно это объясняло совершенно все, бросила Карима и вновь ушла в своим мысли. Интересно, что она там надумает и к чему это все приведет?
Эх, неуч ты светлый, — тяжело вздохнув напомнила о себе моя дракоша. — Князья — уже не вампиры, думаю, тут будет ближе всего обозначение «демоны», но опять же оно не совсем точное. И да, у обыкновенных вампиров женщин нет. В принципе! Если рождается сын, то наследие отца переходит к нему в полной мере, а вот девочки появляются на свет либо мертворожденными, либо наследуют расу матери. Княгини рождаются. Но! Это бывает так редко, что их считают исключением из общего правила. Кстати, у этой расы женщины намного сильнее мужчин, как физически, так и магически. Это я так, в качестве предупреждения…
И с чего эта лекция? Обычно ты молчишь, как набравший в рот воды суслик.
Считай это благотворительной помощью, — раздраженно фыркнула Топя и вновь затаилась.
— Лика! — резко окликнула меня Карима. Кажется, пока я беседовала со своей любимой «шизофренией», она успела прийти к каким-то выводам и, судя по всему, те не пришлись ей по нраву. — Девонька, я считаю своим долгом предупредить тебя. Со своими жертвами вампиры бывают более чем обходительными, но только до обряда. Поверь мне, оно того не стоит.
Я неопределенно пожала плечами. Конечно, иногда Спирос ведет себя со мной несколько странно, но я не думаю, что он положил на меня глаз — с такой фанатичностью опекают глупых маленьких деток, собирающих неприятности на свои пятые точки, но никак не объект страсти.
— Можешь мне не верить, но помяни мое слово: когда-нибудь ты окажешься в ситуации, когда тебе придется либо стать его жертвой, либо наблюдать за смертью… и думаю, вспомнив его отношение к тебе, то, как он пожертвовал своей кровью, ты примешь решение в его пользу, — хмуро произнесла она, пряча волнение и заботу за суровостью, — впрочем, это твоя жизнь — и выбирать все равно тебе, я просто надеюсь, что ты вспомнишь мои слова, прежде чем решиться на глупость, — с этими словами она, стремительно и как-то нервно нацарапав слово «зачтено», меня покинула.
Я же, не зная, что мне и думать, пару минут просидела, просто таращась в пространство перед собой, а потом все же собрала свои вещи и покинула аудиторию. Хотя, если честно, в своих действиях отчета себе не отдавала — настолько неожиданными оказались для меня слова целительницы.
Последующие дни прошли для меня словно в тумане. Я механически сдавала материал, не всегда отвечая впопад, столь же отстраненно ставила зачеты тем несчастным, что не получили его с первого раза — и раз за разом мысленно возвращалась к словам Каримы. И чем больше я думала об этом, тем больше сомнений у меня возникало…
К счастью, лихорадочные сборы, начавшиеся сразу по окончанию экзаменов, от этого вопроса меня отвлекли качественно и надолго.
Глава 3. Сборы
Школа напоминала разворошенный улей. Из общего числа отобрали только семь учеников, но все равно шума и гама было столько, будто ехать собираются все и при этом никто никак не решит что брать, а что оставить.
Думать в такой атмосфере не получается вовсе — как-то незаметно заражаешься всеобщей нервозностью и каким-то странным страхом-предвкушением, когда и боишься до дрожи в коленях, но в тоже время и нетерпение снедает не менее сильное. Да, не каждый день темных деток приглашает ко двору один из могущественнейших правителей светлых земель. Заручившись поддержкой такого человека, можно было получить все шансы стать обычным гражданином, а не скрывающимся по углам нелегалом. Я понимала их. Это острое чувство надежды, замешанное на вполне нормальном страхе и жутком желании порвать опостылевшие оковы… Я ведь в свое время сбежала из дворца, гонимая именно этим ветром.
Глупость, конечно, но я ведь ни на миг не остановилась и не подумала — не усомнилась! Да, если честно, я и не верила, что сумею долго бегать от тайной стражи — мне хотелось просто напоследок почувствовать все то, чего я была лишена, но чем грезила… Свобода — забавное понятие. Чернь его видит в заманчивости сводов дворцов и замков, а задушенные правилами и законами отпрыски знатных родов всеми правдами и неправдами стараются вырваться из-под гнета родных стен…
И да, я еще тогда, сбегая из дома, надеялась, что меня поймают. Глупое желание? А что мне оставалось? Я могла либо заставить себя смириться и верить в то, что чужой выбор — и есть мой собственный, либо бегать всю жизнь. Весной я и не надеялась, что продержусь целый месяц… а потом? Зачем я схватилась за тот единственный шанс? Просто чтобы доказать себе что-то? Или все дело в моем эгоистичном желании растянуть эту иллюзию свободы на как можно больший промежуток времени?
Итак, меня не поймали. Теперь — и не найдут. Вернее, я могу так сделать: никто и никогда не заподозрит в Королеве Зардии старшую принцессу Нилама. Но так ли это мне нужно? Нет. Я не желаю всю жизнь вздрагивать из-за малейшего шороха и ждать, когда же меня вычислят. Да и не собираюсь я скрываться до самой смерти! Конечно, и отец, и дядя, попытаются меня использовать в своих интересах, но ведь и я выросла не в дальнем монастыре, а при дворе — кое-чему да научилась. Нет, я понимаю, что этих опытных интриганов мне не переиграть, тем более на их же поле, но у меня есть ряд