.
Особенностью комплектования кадров в ВРО и ВРС являлось привлечение на службу родственников: делопроизводителя Н.Н. Боржимовского и его сестры Е.Н. Боржимовской, прапорщика Туника и его жены М. Мироновой, братьев С. и Б. Ренненкампфов, отца и сына Потехиных и др. Причины сложившейся ситуации историк А.А. Иванов видит в следующем: «Во-первых, таким образом было легче избежать непроизвольного разглашения членами семьи секретной информации, о чем каждый сотрудник контрразведки давал расписку о неразглашении. Во-вторых, семейные и дружеские узы являлись одним из мотивирующих факторов службы в контршпионских структурах, не пользовавшихся популярностью и не отличавшихся высоким заработком. К примеру, по словам агента А.Н. Зобова, причиной его службы в военно-регистрационных органах было желание работать вместе с братьями его друга»{518}.
Можно сделать предположение, что для Белого Севера, так же как и для Юга, существовали общие проблемы, которые заключались в отсутствии системы подбора кадров спецслужб, политической нестабильности, низком денежном содержании личного состава, насильственной мобилизации населения в белую армию и т.д.
После разгрома белых армий разведчики и контрразведчики в большинстве своем предпочли эмигрировать из России по двум основным причинам. Они негативно относились к советскому строю и решили продолжить борьбу с ним из-за рубежа. Кроме того, их вовсе не прельщала перспектива сурового наказания со стороны советской власти, которая разыскивала бывших сотрудников белогвардейских спецслужб после Гражданской войны с целью привлечения их к уголовной ответственности. Косвенным подтверждением тому, в частности, является изданная в 1930 году ОГПУ в оперативно-розыскных целях брошюра «Список контрразведчиков, милиции, официальных чинов министерства внутренних дел белых правительств».
По-разному сложились судьбы бывших сотрудников белогвардейских спецслужб в эмиграции.
Часть из них включились в активную борьбу с Советской Россией. Их профессиональный опыт был востребован сформированными спецслужбами организаций военной эмиграции.
Убывший еще летом 1920 года в вояж по Европе действительный статский советник В.Г. Орлов возглавил антибольшевистскую организацию «Белый интернационал», создал обширную агентурную сеть для сбора информации о Советской России. Был связан с английской, германской, польской и французской разведками. По некоторым сведениям, в 1940 году В.Г. Орлова арестовало в Брюсселе гестапо и доставило в Берлин, где его и ликвидировали.
Начальник особого отдела Е.К. Климович в эмиграции руководил особым отделением штаба главнокомандующего Русской армией. Чем он там занимался, возглавлял ли контрразведку РОВС после его создания, автору установить не удалось. Эмигрантский период жизни генерала до сих пор является «белым пятном» в его биографии. Известно, что проживал Е.К. Климович в Белграде, умер 8 июня 1930 года в Панчево.
Генерал-майор К.И. Глобачев после войны возглавлял паспортный пропускной пункт в Константинополе. В 1923 году вместе с семьей уехал в Нью-Йорк. В 1930 году по приглашению генерала А.М. Драгомирова приехал в Париж и возглавил контрразведку РОВС. Через пять лет службу из-за финансовых трудностей упразднили, и К.И. Глобачев возвратился в США, где работал коммерческим художником. Скончался 1 декабря 1941 года.
Полковник А.И. Гаевский возглавлял находившееся в Константинополе подразделение разведки и контрразведки, осуществлял тесное взаимодействие с английской и французской спецслужбами. При его активном участии создавалась информационно-агентурная сеть в Европе, велась активная заброска агентуры в Советскую Россию.
Полковник П.Г. Архангельский в эмиграции возглавил политическую разведку, входил в состав ближайшего окружения генерала П.Н. Врангеля, затем являлся редактором военного отдела журнала «Часовой», секретарем 1-го отдела РОВС и секретарем Общества офицеров Генерального штаба. Умер в Париже 23 июля 1936 года.
После расформирования Северо-Западной армии группа офицеров-разведчиков во главе с генералом А.В. Владимировым пошла на сотрудничество с эстонским Генеральным штабом. Организация, созданная бывшим начальником контрразведки армии Г.Г. Кромелем, собирала информацию о Красной армии, вербовала советских граждан в районе Гдова{519}.
Признанный крупным специалистом в области теоретических разработок по организации агентурной разведки, П.Ф. Рябиков в заключительный — пражский — период своей жизни продолжал вызывать живой интерес у заграничных спецслужб. В Чехословакии П.Ф. Рябиков направил свои главные усилия на строительство службы военной разведки Первой Чехословацкой республики. Следует подчеркнуть, что в основе его практических разработок лежала не Россия, а страны Центральной и Восточной Европы, граничившие с Чехословакией. Более подробно об этом до сих пор не известном факте его биографии говорится в секретном документе Имперского полицайпрезидиума Германии «Относительно чехословацкой разведки», датированном S июня 1928 года, который приводится нами ниже в качестве приложения к данной публикации. В нем сообщается, что чехословацкую разведку помог организовать бывший профессор Академии Генерального штаба русской армии, генерал-майор П.Ф. Рябиков совместно с французской военной миссией{520}.
К сожалению, мы не располагаем достоверными данными о том, пыталась ли установить с ним контакт советская разведка (например, пражская резидентура, возглавляемая сначала П. Журавлевым, а затем И. Рейссом-Порецким). Однако можно почти не сомневаться в том, что через 6-й отдел РОВС, членом которого П.Ф. Рябиков состоял, он неоднократно общался с активным агентом ИНО ОПТУ Н.С. Ирмановым-Лозинским, внедренным в руководство этого разведывательно-диверсионного органа РОВС. Сведениями о том, что находясь в эмиграции, генерал боролся с Советской Россией, автор не располагает. П.Ф. Рябиков скоропостижно скончался 27 августа 1932 года в результате болезни. Он был с приличествующими почестями похоронен в Праге на Ольшанском кладбище.
Однако далеко не все крупные руководители белогвардейских разведывательных и контрразведывательных органов сотрудничали в эмиграции с иностранными спецслужбами. Анализ различных источников показывает, что сотрудниками белоэмигрантских спецслужб в большинстве своем становились офицеры, не имевшие в годы Гражданской войны отношения к разведке и контрразведке Белого движения{521}.
Опытный контрразведчик генерал-майор Н.П. Злобин работал истопником, конторщиком в околотке, раздатчиком на складах КВЖД, служил в низших чинах железнодорожной полиции года Харбина. Умер 28 августа 1945 года в Харбине.
Генерал Ю.Н. Плющевский-Плющик трудился рабочим на заводе в Париже. Умер 9 февраля 1926 года от разрыва сердца, похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
Полковник С.Н. Ряснянский в Галлиполи командовал 4-м кавалерийским полком, в Югославии служил в Пограничной страже, затем преподавал военные науки в Николаевском кавалерийском училище. Во время Второй мировой войны служил начальником штаба в 1-й Русской Национальной армии. После Второй мировой войны переехал в Бельгию. Был помощником главы РОВС. В 1954 году переехал в США, где стал начальником отдела РОВС. Скончался 26 октября 1976 года в Нью-Йорке.
Полковник Т.А. Аметистов жил во Франции, многие годы состоял секретарем Епархиального управления при митрополите.
Генерал-майор В.В. Крейтер после Гражданской войны служил в Пограничной страже Королевства Сербии, Хорватии и Словении. В годы Второй мировой войны принял участие в формировании русских добровольческих частей против СССР. Весной 1945 года, незадолго до окончания войны, назначен начальником штаба 2-го армейского корпуса РОА (Русская освободительная армия) в Зальцбурге (Австрия). Скончался 23 июня 1950 года.
Проанализировав имеющиеся в опубликованных источниках биографии чинов белогвардейских спецслужб, автор разделяет точку историка В.И. Голдина, который не рекомендует «идеализировать ситуацию с привлечением опытных офицеров спецслужб к активной деятельности и борьбе против советской власти в эмиграции. Имевшая место еще в годы Гражданской войны в России недооценка белогвардейским командованием профессиональных разведчиков и контрразведчиков старой армии, офицеров жандармерии и охранки продолжала сохраняться и в период пребывания на чужбине. Так или иначе, ряд бывших царских и белогвардейских спецслужб активно участвовал в новой стадии борьбы с советским режимом, находясь в эмиграции, некоторые начали сотрудничать с иностранными спецслужбами, а многие просто рассеялись по странам мира и вынужденно осваивали другие виды занятий»{522}.
Судьбы сотрудников белогвардейских спецслужб свидетельствуют о том, что смена эпох, сопровождающаяся ломкой прежнего государственного аппарата и построением другого, приводит к потере многих квалифицированных кадров. На кадровую политику белогвардейских спецслужб оказали также влияние следующие факторы: политический, экономический и личностный.
Политический. На подбор кадров оказали влияние отсутствие объединявшей и понятной всем идеологии, деформация морально-нравственных ориентиров офицерского корпуса в ходе Гражданской войны. Как часто случалось в истории нашего государства, к любому благородному делу примыкали лица с низкими морально-деловыми качествами. Белое движение не являлось исключением. Поэтому наряду с борцами за идею в одном строю стояли и те военнослужащие, которые стремились реализовать свои корыстные цели.
Экономический. Испытывавшие недостаток финансовых средств на содержание армий лидеры Белого движения были вынуждены экономить на денежном содержании личного состава, задерживать жалованье офицерам и нижним чинам на несколько месяцев. Нищенские оклады провоцировали отток идейных, высоконравственных сотрудников или же способствовали возникновению коррупции среди беспринципных чинов.