Данное решение впоследствии позволило заявить, что террористический акт был осуществлен без санкции политического руководства организации. В случае арестов это давало возможность уберечь ее лидеров от смертной казни. Кандидатуры Кобылянского (поляк) и Гольденберга (еврей) отвергли, чтобы не связывать покушение с национальной принадлежностью цареубийцы, а придать содеянному чисто политическую окраску.
После утверждения кандидатуры исполнителя началась практическая подготовка покушения. Н. А. Морозов приобрел для Соловьева револьвер, А. Д. Михайлов стал обучать его навыкам прицельной стрельбы на стрельбище Семеновского полка. С целью маскировки Соловьеву купили шинель гражданского образца, в которую он должен был переодеться при покушении, чтобы иметь возможность приблизиться на расстояние выстрела. Для быстрого отхода после покушения ему предложили воспользоваться пролеткой с кучером, но он отверг этот вариант. Зато согласился взять яд – в полном соответствии с теорией Ишутина. Смерть террориста была бы «самозачисткой», обрывавшей связь с организовавшей покушение группой.
Таким образом, в области оперативного прикрытия террористической деятельности на практике было применено несколько принципиальных для того времени новинок: сокрытие связей с организацией (организация «отказывалась» от террориста); учет национальности стрелявшего; предварительная стрелковая подготовка для проведения возможной скоростной серии выстрелов; маскировка внешности; использование многозарядного короткоствольного оружия; планирование отхода и, наконец, самоубийство террориста.
Учитывая, что маршрут прогулки, места нахождения основных постов и их удаленность от охраняемой персоны были предварительно разведаны, государь практически был обречен. Но Александр II остался жив. Его спасла великолепная реакция: он сумел распознать угрозу и мгновенно оценить степень опасности. И несмотря на возраст (почти 61 год), он сумел не только увеличить дистанцию между собой и террористом, но и бежал зигзагами, сбивая прицел. «Помог» Александру и сам Соловьев, который накануне покушения провел бурную ночь у проститутки, злоупотребляя спиртным. А крупнокалиберный американский револьвер «медвежатник» калибром более 11 миллиметров (его выбрал для покушения Н. А. Морозов) имел очень сильную отдачу и требовал особой сосредоточенности для производства прицельного выстрела. По словам того же Морозова, «приходилось метить значительно ниже цели, чтоб попасть в нее».
Вместе с тем, действия личной охраны Александра II не выдерживают никакой критики. До момента задержания Соловьев успел выпустить пять пуль. Все позиции оперативной триады: выявление, предупреждение, пресечение – были полностью провалены.
Во многом вина за произошедшее лежала и на самом государе. Подобно большинству родовитых дворян, Александр считал унизительным находиться в окружении личной охраны. Менталитет, включавший в понятие дворянской чести личную храбрость, создавал для террористов дополнительные преимущества. Многие представители знати и высшие чиновники, в том числе сотрудники полиции и специальных служб, с трудом представляли, что на них кто-то может поднять руку. Генерал В. Д. Новицкий впоследствии вспоминал слова Мезенцова, говорившего: «…Власть шефа жандармов так еще велика, что особа шефа недосягаема, обаяние к жандармской власти так еще сильно, что эти намерения следует отнести к области фантазий и к бабьим грезам, а не к действительности».[481] Увы, он ошибался…
К концу 1870-х гг. устоявшаяся школа личной охраны должностных лиц сложиться еще не успела. Сотрудники подразделений, обеспечивавших безопасность государя при его передвижениях, не имели достаточного опыта работы. Кроме Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, Отдельного корпуса жандармов и Министерства внутренних дел специальные структуры имелись в Военном министерстве, Министерстве иностранных дел, Министерстве финансов, Министерстве Императорского двора и Уделов, Императорской Главной квартире. Наряду с межведомственной конкуренцией отдельные представители всех этих служб могли оказать вольную или, скорее, невольную поддержку нелегальным организациям. У нас нет однозначных данных, подтверждающих причастность руководителей того или иного ведомства к организации покушений на Александра II, но исключать подобную возможность мы не можем.
После покушения были приняты меры по совершенствованию системы безопасности. Указом от 5 апреля учреждались временные генерал-губернаторства в Санкт-Петербурге, Харькове и Одессе. Генерал-губернаторы в них (а также в Москве, Киеве и Варшаве) наделялись диктаторскими полномочиями «для охранения порядка и общественного спокойствия: административной ссылки и ареста неугодных им лиц, приостановки и запрета издания газет, журналов и т. д.». Реформирования системы органов государственной безопасности, однако, не произошло. Одиннадцатого апреля Охранную стражу возглавил штабс-капитан К.-Ю. И. Кох. После вступления в должность он докладывал управляющему Третьим отделением Н. К. Шмидту, что «по охране Его Величества обстоит все благополучно, а требуется лишь лошадь ездовая Коху».[482]
Не произошло и существенных изменений в системе отбора и подготовки кадров, задействованных в личной охране государя. Более того, личная охрана была рассекречена! В пятом номере «Листка „Земли и воли“» от 8 июня 1879 г. читаем следующее:
«В России очень мало известно весьма оригинальное учреждение, называемое „Охранной стражей“. Оно вообще держится правительством в секрете, для более удобного отправления своих функций. Цель стражи – охранение личной безопасности царя и прочих высокопоставленных лиц. Стражники имеют чисто военную организацию со строгой дисциплиной, но костюмы носят всевозможные: иногда цивильные, иногда мундиры разных форм. Переодетые таким образом, они повсюду сопровождают царя. Бо́льшая часть так называемой толпы, окружавшей Александра II во время покушения Соловьева, состояла из стражников. Жандарм Кох, ударивший Соловьева саблей, также стражник, и в награду за свой подвиг теперь назначен начальником Охранной стражи, на место генерала Гаазе. Это тайное сообщество, число членов которого в настоящее время свыше 1 тыс. человек, находится под непосредственным начальством императора и содержится в такой тайне, что подробности его организации до сих пор еще не вполне раскрыты».[483]
Поскольку сам факт создания Охранной стражи, ее назначение, состав и деятельность содержались в строжайшем секрете, то эта публикация стала крайне неприятным сюрпризом для высших полицейских чинов империи. Кто являлся анонимным автором, жандармам установить не удалось. Возможно, информацию «слил» кто-то из окружения императора, но при этом человек, недостаточно информированный. Ф. Ф. Гаазе не был генералом – он был гражданским чиновником в ранге статского советника, что приравнивалось к армейскому званию бригадир. Сведения о численности Охранной стражи либо приводятся по незнанию, либо преувеличиваются намеренно.
Опубликование народниками материала о совершенно секретном подразделении и агентурные донесения о подготовке новых покушений вынудили Третье отделение усилить меры по охране Александра II и его семьи во время летнего отдыха в Крыму. Для обеспечения безопасности высочайших лиц был разработан специальный план, который предусматривал: наличие постоянных вооруженных постов солдат пехотных частей по всему морскому побережью вдоль Ливадии и в ее окрестностях; патрулирование казачьими разъездами маршрутов возможных прогулок императора; увеличение численности Ялтинского жандармского управления. Все чины Охранной стражи, жандармы, солдаты и казаки были снабжены полицейскими свистками для подачи установленных сигналов. Из Ялты и ее окрестностей административным порядком были высланы личности, подозреваемые в политической неблагонадежности. А для координации действий ялтинской полиции из Петербурга прибыл чиновник особых поручений МВД действительный статский советник А. С. Харламов.
На должность начальника Петербургского охранного отделения вместо М. П. Устимовича (работал в 1877–1878 гг.) заступил В. В. Фурсов (1878–1880 гг.)
В рассматриваемый период наиболее эффективные методы борьбы с террористическим подпольем применялись в Киеве, где разгромом народнических кружков руководил адъютант[484] Киевского губернского жандармского управления штабс-капитан Г. П. Судейкин, это стало началом его полицейской карьеры. В 1879 г. под руководством Судейкина была раскрыта региональная организация «Народной воли», готовившая покушение на Александра II в Киеве. Ликвидация законспирированной группы произошла благодаря агентуре, лично внедренной Судейкиным в ряды заговорщиков. Ранее, находясь в должности адъютанта Киевского ГЖУ, Судейкин принимал участие, не только в арестах, но и в скоротечных огневых контактах с боевиками народовольцев.
Летом 1879 г. в охранных структурах Российской империи произошли некоторые изменения. По возвращении Александра II в конце июня из Крыма в Петербург в помощь Охранной страже было выделено 50 лучших нижних чинов Гвардейской стрелковой бригады.[485] Численность Дворцовой стражи довели до 42 человек, а в августе всех чинов Охранной стражи вооружили револьверами системы «бульдог». Однако пробивное действие пуль «бульдогов» было недостаточным, что заставляет подумать либо о некомпетентности лиц, осуществлявших вооружение, либо о желании сэкономить, либо говорит о некоторой неуверенности руководства стражи в своих подчиненных.
Усиление наружной охраны императора сделало дальнейшие покушения террористов-одиночек трудноосуществимыми, но изменения не затронули оперативно-розыскную деятельность, а также методы и тактику охранной службы. По свидетельству народника Л. А. Тихомирова, Третье отделение на тот момент «находилось в слабом и дезорганизованном состояний, и трудно себе представить более дрянную политическую полицию, чем было тогда. Собственно, для заговорщиков следовало бы беречь такую полицию; при ней можно было бы, имея серьезный план переворота, натворить чудес».