Во второй половине 1880-х гг. российские секретные службы улучшили свою работу не только за рубежом, но и внутри страны. А оставшиеся на свободе члены «Народной воли» погрязли в идейном и организационном кризисе. Несмотря на попытки Г. А. Лопатина (в 1884 г.), П. Ф. Якубовича (в 1883–1884 гг.), Б. Д. Оржиха (в 1885 г.) и некоторых других, восстановить организацию народовольцев не удалось.
В октябре 1885 г. начальник Петербургского охранного отделения К. П. Вельбицкий был направлен в распоряжение начальника Одесского жандармского управления Катанского – в связи тяжелой болезнью последнего. Временно исполняющим должность начальника столичного охранного отделения был назначен П. В. Секеринский.
В Европе влияние русских террористов все более возрастало. Западные анархисты внимательно наблюдали за серией покушений в России, считая их, независимо от результата, несомненным успехом радикализма. Под влиянием работ Петра Кропоткина европейские радикалы вплотную подошли к «пропаганде действием» – террористическим актам против тех, кого они считали политическими противниками. Терроризм разделился на две ветви: избирательную – покушения на монархов, членов королевских семей, президентов и премьер-министров, и не избирательную, общую, под лозунгом «Никто не свободен от вины!». Руководствуясь этим лозунгом, 5 марта 1886 г. Шарль Галло бросил бомбу и произвел несколько выстрелов из револьвера в помещении Парижской биржи.
В ноябре 1886 г. благодаря агентуре Рачковского была разгромлена народовольческая типография в Швейцарии, в результате большинство бомбистов были вынуждены переехать из Швейцарии во Францию.
В конце 1886 – начале 1887 г. были ликвидированы типографии «Народной воли» Таганроге и Туле.
В 1886 г. в Харькове возникла народовольческая группа, целиком состоявшая из учащейся молодежи. Руководящую роль в ней играли студенты С. Ратин, М. Уфланд и Г. Шур. За основу ими была принята программа Исполнительного комитета «Народной воли». Был налажен тесный контакт с кружком молодых террористов, занимавшихся изготовлением взрывчатых веществ (особо отличился в этом студент Харьковского реального училища И. Мейснер). В июне 1887 г. сотрудникам харьковской администрации были разосланы конверты, наполненные взрывчатым веществом, – при неосторожном обращении конверты взрывались. После короткого расследования харьковскую группу удалось ликвидировать.[520]
Последним громким делом народовольцев явилось неудачное покушение на Александра III. В 1886 г. в Петербурге из студентов образовался кружок террористической направленности во главе с П. Я. Шевыревым и А. И. Ульяновым – «Террористическая фракция партии „Народная воля“». Его члены начали работу по изготовлению взрывчатых веществ и принадлежностей для разрывных снарядов. Террористы вступили в связь с группой единомышленников в Вильне (Б. Пилсудский, И. Лукашевич, Т. Пашковский, И. Дембо и др.), которые помогли добыть материалы, необходимые для изготовления бомб. Боевики «Террористической фракции» планировали убить императора 1 марта 1887 г. Однако все они были выявлены органами безопасности на стадии подготовки покушения и арестованы с поличным.
Арест членов группы стал следствием улучшения работы оперативных служб, занимавшихся получением и обработкой информации о возможных покушениях на императора. Всего по этому делу было привлечено к дознанию 42 человека. Пятнадцать человек (В. Генералов, П. Андреюшкин, В. Осипанов, М. Канчер, П. Горкун, П. Шевырев, А. Ульянов, Пилсудский, Лукашевич, Волохов, Пашковский, М. Новорусский, М. Ананьина, Р. Шмидова и А. Сердюкова) были преданы суду Особого присутствия Правительствующего Сената; все подсудимые были приговорены к смертной казни через повешение. Андреюшкина, Генералова, Ульянова и Шевырева казнили, остальным смертную казнь заменили каторжными работами.
В Москве в начале 1887 г. студенты Московского Императорского технического училища и Петровской академии создали организацию, назвавшую себя «Социально-революционная партия». Во главе ее стояли Л. Даль, В. Иванов и Р. Циммерман; они же разработали «Программу социалистов-федералистов». Как и их предшественники, «федералисты» считали, что наиболее целесообразным средством борьбы с правительством является систематический террор. При этом руководители организации придерживались особого взгляда на построение партии:
«Партия должна быть построена на началах единства и неуловимости. Первое должно заключаться в одинаковом понимании всеми членами партии ее целей [и] ее идеалов. Это создаст внутреннюю идейную спайку между членами партии и будет направлять каждого на помощь и выручку другому. Неуловимость же партии, как гарантия от поголовных одновременных погромов, должна быть достигнута ее организацией. Партия слагается из отдельных местных групп, работающих совершенно самостоятельно в зависимости от местных условий. Эта организационная обособленность особенно строго должна быть проведена в жизнь боевых групп. Наличность одной постоянно действующей боевой организации, как это было в расцвете „Народной воли“, неправильна.
Более целесообразно действовать отдельными небольшими боевыми группами. Боевые группы составляются из разбросанных в обществе отдельных террористов лишь при надобности совершить какой-либо террористический акт. Быстро сплотившись, они, как бы с налету, совершают намеченное убийство и вновь распыляются и тонут в обществе».[521]
Еще при жизни Александра II, в феврале – марте 1877 г., в Особом присутствии Правительствующего Сената состоялся «Процесс 50-ти» по делу «Всероссийской социально-революционной организации». Обвиняемые – П. А. Алексеев, С. И. Бардина, И. С. Джабадари, Г. Ф. Зданович, В. Н. Фигнер, В. С. и О. С. Любатович и др. – получили различные сроки каторги и ссылки. На процессе П. А. Алексеев, С. И. Бардина и Г. Ф. Зданович сумели выступить с революционными речами. Публике особенно запомнились две речи: Петра Алексеева и Софьи Бардиной, произведшие эффект разорвавшейся бомбы. «Преследуйте нас, за вами пока материальная сила, господа, – заявила Бардина, – но за нами сила нравственная, сила исторического прогресса, сила идеи, а идеи, увы, на штыки не улавливаются!» Алексеев был еще более резок, заявив своим судьям: «Поднимется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и ярмо деспотизма, огражденное солдатскими штыками, разлетится в прах!»
Недаром государственный канцлер князь A. М. Горчаков после суда сказал министру юстиции графу К. И. Палену:
– Вы думали убедить наше общество и Европу, что это дело кучки недоучившихся мечтателей, мальчишек и девчонок, и с ними нескольких пьяных мужиков, а между тем вы убедили всех, что это не дети и не пьяные мужики, а люди вполне зрелые умом и с крупным самоотверженным характером, люди, которые знают, за что борются и куда идут… Теперь Европа видит, что враги правительства не так ничтожны, как вы это хотели показать.[522]
В мае – июне 1887 г. в Петербурге состоялся «Процесс 21-го». Главные обвиняемые – Г. А. Лопатин, П. Ф. Якубович, В. П. Конашевич, Н. П. Стародворский, Н. М. Салова, B. И. Сухомлин, П. Л. Антонов и С. А. Иванов – обвинялись в принадлежности к «Народной воле» и убийстве жандармского подполковника Г. П. Судейкина. Пять человек были приговорены к вечной каторге, остальные – к различным срокам каторги и ссылки.
Двадцать третьего мая 1887 г., после раскрытия группы Ульянова – Шевырева, была издана новая инструкция Санкт-Петербургскому охранному отделению, регламентирующая организацию оперативной работы. В инструкции, в частности, говорилось:
«1. Отделение по охранению общественной безопасности и порядка в СПб. учреждено для производства негласных и иных розысков и расследований по делам о гос. преступлениях с целью предупреждения и пресечения последних.
2. На обязанности отделения, кроме того, лежит:
а) предупреждение стачек рабочих на фабриках и расследование обстоятельств, сопровождающих стачки;
б) принятие мер к предупреждению и расследованию причин всяких недозволенных законом и полицейскими постановлениями демонстраций, сходок и собраний;
в) наблюдение за приезжими в столицу на основании особых правил, издаваемых градоначальником;
г) наблюдение в политическом отношении за учебными заведениями столицы, клубами, обществами и тому подобными дозволенными законом учреждениями;
д) принятие негласных мер к предупреждению и расследованию возникающих в учебных заведениях беспорядков, сходок и иных демонстраций. <…>
4. Общее направление розыскной деятельности отделения по делам политического свойства во всех случаях принадлежит Департаменту полиции. <…>
10. Все постановления об арестах, обысках, выемках и осмотрах, а равно все распоряжения начальника отделения даются от имени С.-Петербургского градоначальника.
11. Все чины отделения назначаются, перемещаются и увольняются на общем основании С.-Петербургским градоначальником. Выбор секретных агентов зависит от начальника отделения, который ведет им особые секретные списки. <…>
16. Чины отделения и агенты могут быть, с разрешения градоначальника, командируемы в другие местности империи для производства розысков политического свойства. <…>
18. При отделении для охранной наружной службы состоит особая команда вольнонаемных людей (охранная агентура), которая действует под непосредственным руководством и наблюдением начальника отделения. <…>
20. На обязанности охранной команды лежит наружное наблюдение, в пределах полученных указаний, за подозрительными лицами. Порядок службы охранников определяется особой инструкцией, утвержденной градоначальником. <…>
23. Охранная команда, в целом составе и по частям, может быть командируема в другие местности империи».[523]
В учебном курсе «Обзор общественного и революционного движения в России» (1913), изучавшемся чинами Отдельного корпуса жандармов, отмечалось: