ии, который в 1894 г. сформировал особый отряд наблюдательных агентов для командирования их в помощь местным силам в те города, где почему-либо замечалось особое усиленное развитие революционной агитации. По мере того, однако, как противоправительственная пропаганда охватывала все более широкие районы, деятельность отряда соответственно расширялась и, наконец, в некоторых местностях, где замечалось чрезмерное скопление неблагонадежных лиц, временная командировка наблюдательных агентов постепенно превратилась в постоянную, что уже совершенно не сообразовалось ни с силами отряда, ни с характером и задачами его деятельности. Между тем опыт последних лет доказал, что современные революционные организации едва ли можно считать приуроченными к одной определенной местности, а что, наоборот, они охватывают целые районы сетью мелких кружков, связь между коими поддерживают наиболее ловкие, смелые и опытные агитаторы, преимущественно нелегальные, отличающиеся чрезвычайной подвижностью, которая и создает им особую неуловимость. Естественно, что для успешной борьбы с такими приемами пропаганды и агитации необходимо противопоставить им соответственно приспособленные розыскные органы. Начальники губернских жандармских управлений и их помощники по существу лежащих на них обязанностей прикреплены к месту, а кроме того, лишены возможности сосредоточить исключительное внимание и посвятить все свои силы политическому розыску, как того требуют современные условия.
Желая облегчить эту сторону деятельности губернских жандармских управлений и предоставить начальникам последних и подведомственным им чинам возможность сосредоточить особое внимание на производстве политических дознаний, успешное производство коих, как разработка результатов розыска, является вопросом первостепенной важности, Департамент полиции признал необходимость сформировать особые розыскные отделения, на начальников коих возлагается исключительно заведывание политическим розыском, т. е. наружным наблюдением и секретной агентурой в известном определенном районе. На первое время Департамент полиции нашел возможным ограничиться учреждением подобных отделений в нижеследующих городах, где замечается особо усиленное развитие революционного движения: Вильне, Екатеринославе, Казани, Киеве, Одессе, Саратове, Тифлисе и Харькове, предполагая в ближайшем будущем учредить подобные отделения в тех местностях, где то потребуется сообразно обстоятельствам дела.
Из прилагаемого при сем экземпляра утвержденного г. министром внутренних дел „Положения о начальниках розыскных отделений“ усматривается, что с учреждением подобных отделений выдаваемые Департаментом полиции начальникам губернских жандармских управлений деньги на агентурные расходы будут впредь выдаваться в непосредственное распоряжение начальников розыскных отделений. Принимая, однако, во внимание, что по установившейся практике отпускаемые Департаментом суммы употребляются, кроме агентурных надобностей, также и на покрытие других расходов, как то: по содержанию канцелярии, уплату за пользование телефоном, на телеграф, на перевозку арестантов и т. п., Департамент полиции просит гг. начальников губернских жандармских управлений вышеперечисленных городов представить в возможно непродолжительном времени соображения, какая сумма по местным условиям потребуется в год на покрытие сих мелких расходов.
Сообщая об изложенном, Департамент полиции позволяет себе выразить уверенность, что гг. начальники жандармских управлений окажут полное содействие начальникам розыскных отделений при выполнении изложенных на них трудных и ответственных обязанностей. Наконец, необходимо вообще наблюдать за духом всего населения и за направлением политических идей общества, стараясь исследовать причины неблагоприятного правительству настроения умов.
Начальники губернских управлений обязаны представлять в Д-т полиции политический обзор местности, вверенной их наблюдению, на основании циркуляра Д-та полиции от 21 мая 1887 г. № 1348».[558]
Согласно положению, розыскные отделения учреждались в тех губерниях, где отмечалось усиленное развитие революционного движения. В октябре к названным в циркуляре прибавились розыскные отделения в Перми, Симферополе и Нижнем Новгороде. Начальники отделений, заведовавшие политическим розыском (секретной агентурой и наружным наблюдением), назначались директором Департамента полиции из офицеров Отдельного корпуса жандармов или чиновников Департамента полиции. Подчиняясь непосредственно Департаменту полиции, они получали от него указания в отношении общего хода розыска и докладывали обо всех поступающих агентурных сведениях и данных наружного наблюдения. Взаимодействие розыскных отделений и губернских жандармских управлений было следующим: начальники розыскных отделений устно информировали начальников губернских жандармских управлений о ходе наблюдения и результатах розысков. Начальники ГЖУ предоставляли начальникам отделений все сведения, имеющиеся в ГЖУ. Лица, предлагающие ГЖУ агентурные услуги, сразу направлялись к начальникам отделений. Обыски и аресты проводились с согласия Департамента полиции в соответствии с заранее представленными начальниками отделений списками с обоснованием меры пресечения. Все следственные действия осуществлялись местными жандармскими управлениями (по предписаниям Департамента полиции), надзор за следствием вели представители прокуратуры. В экстренных случаях начальники ГЖУ могли осуществлять следственные действия по представлению начальников розыскных отделений без санкции Департамента полиции.
Создание розыскных отделений было своевременным, но имело и негативную сторону, поскольку положило конец монополии жандармов на политический сыск. Многие высшие чины Отдельного корпуса жандармов на местах весьма враждебно относились к «конкурентам». Начальник Киевского губернского жандармского управления генерал В. Д. Новицкий писал: «…Ненависть и злоба не только начальников жандармских управлений, но и вообще офицеров Корпуса жандармов дошла до ужасающих пределов ненависти к своему шефу и Департаменту полиции, образовавшему филиальные жандармские управления в губерниях в лице ненавистных охранных отделений».[559] Генерал А. И. Спиридович отмечал: «Была довольна молодежь, так как ей давали ход по интересной работе, но старые начальники управлений, считавшие себя богами, были обижены. Они формально отходили от розыска, хотя фактически они им серьезно и не занимались».[560]
Во многих директивах МВД указывалось на необходимость сотрудничества губернских жандармских управлений и розыскных отделений, однако реальное сотрудничество находилось в прямой зависимости от личных качеств начальников и понимания ими важности взаимной работы. По нашему мнению, наиболее целесообразным было бы создание единой системы органов государственной безопасности, в которых оперативная работа и следствие по политическим преступлениям находились в одних руках.
В сентябре 1902 г. заведующим Заграничной агентурой назначили Л. А. Ратаева, а в начале октября заведующим Особым отделом – С. В. Зубатова. Его преемником на должности начальника Московского охранного отделения стал ротмистр В. В. Ратко. По штатному расписанию в отделении значились помощник начальника, делопроизводитель, старший чиновник для поручений, два чиновника для поручений, журналист, делопроизводитель, два помощника делопроизводителя, чиновник для письма. К отделению были прикомандированы три офицера, девять писарей и два служащих по вольному найму. В отличие от Петербургского охранного отделения, Московское не имело юридического статуса.
Бывший начальник Московского охранного отделения П. П. Заварзин впоследствии писал, что в начале XX в. политический сыск в Российской империи был поставлен слабо, что многие жандармы и полицейские чиновники не знали элементарных приемов работы и практически не разбирались в программах политических партий. С. В. Зубатов первым в России поставил розыск на научную основу по западному образцу, введя систематическую регистрацию, фотографирование, конспирирование внутренней агентуры и т. п.
По инициативе Зубатова на должности чиновников Особого отдела пригласили ряд опытных офицеров-розыскников. В составе отдела появились два новых стола (отделения), руководители которых – Л. П. Меньшиков и Е. П. Медников – прибыли с Зубатовым из Московского охранного отделения. Меньшиков отвечал за координацию работы розыскных и охранных отделений. Он хорошо знал революционную среду, поскольку в молодости был участником одной из народовольческих организаций, и являлся опытным оперативником. Однажды под видом заграничного представителя революционной организации он объехал все известные явки, повидался с членами местных групп и провел «начальническую» ревизию. Меньшиков занимался и информационно-аналитической работой: составлением докладов, написанных по данным внутренней агентуры, а также сводок о революционных деятелях.
Медников заведовал наружным наблюдением. Летучий отряд при Московском охранном отделении расформировали, но его кадровое ядро (20 человек) вошло в состав аналогичного отряда при Особом отделе.
При Зубатове сформировались основные методы политического сыска в Российской империи: наружное наблюдение, агентурная работа, перлюстрация корреспонденции, информационно-аналитическое обеспечение. Большое внимание уделялось созданию нормативной базы оперативно-розыскной деятельности. Двадцать первого октября 1902 г. циркуляром Департамента полиции за № 6641 начальникам губернских жандармских управлений, охранных и розыскных отделений был направлен «Свод правил, выработанных в развитие утвержденного господином министром внутренних дел 12 августа текущего года „Положения о начальниках розыскных отделений“». Тридцать первого октября 1902 г. директор Департамента полиции А. А. Лопухин подписал «Инструкцию филерам Летучего отряда и филерам розыскных и охранных отделений