В Османской империи все большую силу набирали янычары[96] – регулярная пехота, выполнявшая также полицейские и карательные функции. Янычарская пехота была создана султаном Мурадом I в 1365 г. из христианских (кроме армян) отроков 10–12 лет, воспитанных в исламских традициях. Девширме (налог кровью) был одной из повинностей христианского населения империи и позволял властям создать противовес феодальной тюркской армии (сипахам).
Годных для службы мальчиков привозили в Стамбул. Здесь отбирали наиболее способных из них и отправляли в Эндерун, где готовили для придворной службы. Остальных командировали в янычарские корпуса. Их не просто обучали военному делу, но воспитывали послушание и покорность. Прежде всего мальчиков отдавали на воспитание в турецкие семьи, где они обучались турецкому языку и познавали ислам. Затем следовал этап «тренировочных корпусов», где в течение шести лет шло обучение владению многими видами оружия. С 1568 г. в корпус разрешили поступать сыновьям некоторых отставных янычар. А в 1594 г. корпус открылся для всех добровольцев-мусульман. Янычары считались рабами султана, жили в монастырях-казармах, до 1566 г. им запрещалось жениться и заниматься хозяйством. Имущество умершего или погибшего янычара становилось имуществом полка. Помимо военного искусства, янычары изучали каллиграфию, право, теологию, литературу и языки. Многие из них сделали гражданскую карьеру. Состарившиеся или раненые янычары получали пенсию.
В конце XVI в. началось разложение корпуса. Янычары стали обзаводиться семьями, заниматься торговлей и ремеслом. Постепенно они превратились в консервативную политическую силу и орудие дворцовых переворотов. В 1622 г. султан Ахмед Осман II предпринял попытку уничтожить становившуюся с каждым годом все более опасной для государства вольницу – за это был убит янычарами. Последние возвели в султаны брата Ахмеда Османа Мустафу I, который ранее, в 1618 г., был свергнут с престола фетвой муфтия как умалишенный. Через пять лет, 1623 г. янычары убрали своего ставленника, и на престол взошел султан Мурад IV.
Европейские распри дали нашим предкам время и возможность начать подготовку к войне за возвращение утраченных земель. Московский царь и особенно вернувшийся в 1619 г. из плена его отец, митрополит Ростовский Филарет, прекрасно понимали, что дворянско-стрелецкое войско, бойцы которого вне ратных дел были заняты ведением собственного хозяйства, не в состоянии на равных сражаться с хорошо обученным и снаряженным противником, войска которого состояли из людей, постоянно находящихся на военной службе. Из такой ситуации было два выхода: создание собственных полков иноземного строя и привлечение на службу иностранных наемников.
Можно предположить, что формирование подразделений из иностранцев имело целью не только повышение боеспособности армии, но и создание определенного противовеса Боярской думе, в военном плане опиравшейся на стрельцов. Ведь при избрании Михаила Романова на Земском соборе ему было поставлено условие: никого без суда не казнить и все дела решать с боярами и думными людьми. А стрелецкие полки, подчинявшиеся боярам, до 1619 г. не только несли охрану Московского Кремля и его внутренних помещений, но и занимались обеспечением личной безопасности царя. Важно и то, то после Смутного времени молодой государь не мог полностью доверять боярскому сословию.
После торжественного возведения в 1619 г. митрополита Филарета в сан патриарха влияние Боярской думы на вопросы, связанные с безопасностью царской семьи, было ослаблено. Вплоть до смерти в октябре 1633 г. Филарет сосредотачивал в своих руках неограниченную власть. Охрана и обслуживание царской семьи находились в ведении Приказа Большого дворца. В личном подчинении царя состоял «выборный» (отборный) стрелецкий полк численностью около тысячи человек, именовавшийся Стремянным. Стрельцы этого подразделения привлекались только на охранную службу.
Отметим, что для военных преобразований имелась серьезная теоретическая база. В 1621 г. Онисим Михайлов составил первый в России «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки», адаптировав к русским условиям с учетом военного опыта Смутного времени нормы ряда европейских уставов. В его «Уставе…» содержатся сведения об организации и вооружении пехоты, кавалерии и артиллерии, данные о действии войск на марше (в походе) и полевой войне. Наряду с чисто военными вопросами в нем были практические сведения по геометрии, механике, физике, химии. Уделялось внимание организации специального военного образования и практического обучения кадров.
В указе (статье) 29 «О вестовщиках и лазутчиках» была описана организация агентурной разведки:
«Прежде всего подобает Государю или великому Воеводе воинству великое прилежание иметь, чтобы ему всякие прямые вести от мужеска полу и женска известны были и <…> только бы никто друг друга не ведал, и в тех вскоре можно узнать, которые из них будут лучшее и тайнее и прямее, и в таких мерах не доведется денег щадити…»[97]
Также в этой статье отражена организация и войсковой полевой разведки:
«Да к тому же иметь в великих и малых полках добрых и прилежных смелых людей, смотря по делу, для посылки в подъезды для многих причин, а добро бы, чтобы послати по толику своих людей, чтобы добытися языки…»[98]
В области военного дела начались последовательные изменения. В 1624 г. Панский приказ был реформирован и получил название Иноземского приказа. Находясь под влиянием отца – патриарха Филарета, не доверявшего папскому престолу, – первый Романов особым указом запретил привлечение на военную службу католиков, что закрепило сложившуюся традицию и перевело ее в ранг закона.[99] По национальной принадлежности среди наемников преобладали датчане, немцы, шведы, шотландцы, сведенные в отдельные роты по национальному признаку.
В апреле 1630 г. в Вологду, Кострому, Новгород, Углич, Ярославль и другие города были разосланы грамоты с призывом к беспоместным детям боярским быть в «ратном изученьи» в Москве в двух солдатских[100] полках (по тысяче человек в каждом) у полковников Александра Лесли и Франца Пецнера; после смерти Пецнера его место занял полковник Индрик фон Дам. Всем записавшимся было обещано жалованье в размере пяти руб. в год и «кормовые деньги» – алтын (три копейки) в день. Кроме того, каждый получал казенную пищаль, порох и свинец. Этим шагом было положено начало формированию полков нового строя. Однако к сентябрю число записавшихся в полки детей боярских не превышало шестидесяти человек, ибо бояре предпочитали служить в кавалерии. После расширения набора – разрешено было брать всяких «охочих людей» – к декабрю 1631 г. удалось сформировать два солдатских полка.
«К этому времени состав каждого солдатского полка был установлен в 1600 рядовых и 176 начальных людей. Каждый полк делился на восемь рот во главе с полковником, полковым большим поручиком (подполковником), майором (сторожеставцем или окольничим) и пятью капитанами. Кроме того, в каждой роте полагалось быть поручику, прапорщику, трем сержантам (пятидесятникам), квартирмейстеру (окольничему), каптенармусу (дозорщику над ружьем), шести капралам (есаулам), лекарю, подьячему, двум толмачам, трем барабанщикам и 200 рядовым солдатам, том числе 120 пищальникам (мушкетерам) и 80 копейщикам».[101]
В 1632 г. был создан кавалерийский рейтарский полк Самуэля Шарля де Эберта (Либерта).
«Комплектование рейтарского полка проходило более успешно, чем комплектование солдатских полков. К декабрю 1632 г. в полку числился 1721 рядовой рейтар из дворян и детей боярских, а с начальными людьми состав полка приближался к предусмотренным 2000 человек. Тогда правительство увеличило численность полка до 2400 человек, сформировав в полку еще особую драгунскую роту. <…>
Рейтарский полк состоял из 14 рот во главе с ротмистрами (кроме полковых начальных людей)».[102]
В начале 1631 г. правительство поручило полковникам А. Лесли (шотландцу) и И. фон Даму (голштинцу) нанять в европейских странах 5000 солдат и офицеров. Предполагалось также закупить большую партию оружия. В конце года нанятые иностранцы начали прибывать в Россию через Архангельск и Нарву. Лесли и фон Даму удалось укомплектовать полки наемниками только на треть, а две трети состава были набраны из русских добровольцев. Иностранцам отводилась роль инструкторов и командного состава. В каждом подразделении, устроенном на западный манер, в этот период служили 150–200 иностранцев.
Как уже говорилось выше, в результате Смутного времени и последовавшего за ним ослабления Московского государства развитие русских секретных служб стало отставать от аналогичных в передовых государствах Западной Европы. Материалы архивов позволяют сделать вывод, что возрождение государевых спецслужб в условиях строжайшей тайны происходило именно после возвращения Филарета. Кроме него к этому могли быть причастны глава Разбойного приказа в 1621–1628 гг. князь Д. М. Пожарский, стольник, один из наиболее значимых лиц в охране царя; глава приказа Большой казны боярин И. Б. Черкасский и келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын. Подтверждением этой версии служит тот факт, что Приказ тайных дел, созданный через 35 лет в царствование Алексея Михайловича, работал очень эффективно, а это невозможно без многолетней серьезной подготовительной работы предшествующих поколений специалистов тайной войны и сыскного дела.
При Михаиле Романове к структурам, использовавшим негласные методы работы внутри страны и наделенным судебно-полицейскими функциями, относились Челобитный, Разбойный и Земский при