Но от этого проекта «спасители Отечества» также отказались: слухи оказались не соответствующими действительности, а сами заговорщики по-прежнему не чувствовали себя готовыми к захвату власти.
В 1818 г. на основе распущенного «Союза спасения» образовался «Союз благоденствия». В это время в высшем обществе ходили разговоры о подготовке императором конституции и возможной отмене крепостного права. После реальной отмены крепостничества в прибалтийских губерниях дворянство в каждом путешествии Александра по стране усматривало для себя опасность в освобождении крестьян. Новый оппозиционный союз насчитывал около двухсот членов и имел два организационных центра – в Петербурге и Тульчине, где располагался штаб 2-й армии. «Союз благоденствия» был устроен по образцу прусского общества «Тугендбунд» (Tugendbundes, «Союз добродетели»), которое было основано в 1808 г. в Кенигсберге для улучшения нравственного состояния и благосостояния прусского (затем германского) народа.
Законоположение «Союза благоденствия» имело сходство с уставом «Тугендбунда», но в прусском уставе было больше практических указаний, обязательных для всех членов общества. Устав обязывал вступающих в союз помещиков освобождать крестьян с землей, а Законоположение рекомендовало помещикам только «человечное обращение» с крестьянами. Таким образом, на деле члены «Союза благоденствия» не спешили дать свободу своим собственным крестьянам, хотя и имели на это право в соответствии с указом 1803 г. о «вольных хлебопашцах». И. Д. Якушкин в 1819 г. намеревался освободить своих крестьян, но без земли, что неминуемо привело бы к голодной смерти семей «освобожденных». Согнать крестьян с земли запретил управляющий Хозяйственным департаментом МВ. С. С. Джунковский. Налицо явные расхождения между благими намерениями и реальными действиями «радетелей» за народное счастье!
«Слово, письмо и пример», которые рассматривались в качестве основных средств улучшения нравственности и благосостояния народа членами «Тугендбунда», не удовлетворяли российских последователей. «Союз благоденствия» приступил к подготовке захвата власти насильственным путем, что являлось открытой антигосударственной деятельностью и прямым нарушением дворянской присяги, в которой говорилось: «Обещаюсь и клянусь всемогущим Богом пред святым Его Евангелием и Животворящим Крестом Господним хранить верность Его Императорскому Величеству государю императору…».[252]
Некоторые историки и публицисты много говорят о дворянской чести декабристов – по нашему мнению, измена присяге и честь несовместимы. Получать от государя вотчины и чины, но при этом готовиться к его насильственному свержению, да еще на каждом углу кичиться своей честью, как бояре кичились древностью рода и бородой, – это выше нашего понимания… Хотя во все времена подобные люди существовали и существовать будут – таковы природа и психология человека.
В войсках, расквартированных в Малороссии, существовала еще одна, менее известная тайная офицерская организация, основанная в 1818 г. братьями А. И. и П. И. Борисовыми. Первоначально она именовалась «Общество первого согласия», а затем «Общество друзей природы»; организация придерживалась республиканской программы. В том же году в Киеве В. Росцишевским основывается польская масонская ложа «Соединенные славяне», входившая в систему масонских лож «Великий Восток».
Прервем на время наш рассказ о ситуации в среде заговорщиков и обратим взор на Кавказ, где шел первый этап большой Кавказской войны 1817–1864 гг. Военные действия на Кавказе были связанны с присоединением к Российской империи горных районов Дагестана, Чечни, Прикубанья и Черноморского побережья Кавказа. Главными противниками русских войск являлись горцы Дагестана и Чечни (на востоке) и адыги Прикубанья и Черноморского побережья (на западе). После начала боевых действий на Кавказе активно заработали турецкая и английская разведки.
В 1816 г. командующим Грузинским отдельным корпусом (русскими войсками в Грузии и на Кавказской линии[253]) назначается генерал А. П. Ермолов. Стратегия Ермолова заключалась в переходе от отдельных карательных экспедиций против горцев к планомерному продвижению в глубь Дагестана и Чечни. Горные районы следовало окружить кольцом укреплений с прорубкой просек в труднопроходимых местах, прокладкой дорог и разрушением непокорных аулов. В 1818 г. Ермолов заложил крепость Грозную. В 1820 г. Грузинский отдельный корпус был переименован в Кавказский, в его состав вошло Черноморское казачье войско (до сорока тысяч человек).
В 1820 г. П. И. Пестель при поддержке Н. М. Муравьева предложил ввести цареубийство в тактику «Союза благоденствия». Однако это предложение было отвергнуто другими участниками петербургских совещаний. К осени 1820 г. «Союз благоденствия» становится классической конспиративной организацией. Высшими органами союза являлись Совет коренного союза и Коренная управа. Упоминавшееся выше Законоположение устанавливало строгую подчиненность этим органам территориальных (побочных и главных) управ. Полную информацию о структуре и перспективной деятельности союза (и особенно об организации цареубийства и вооруженного восстания) имели только «отцы-основатели». Остальные члены получали сведения в зависимости от их положения в тайном обществе. Отдельные члены союза занимались специальной деятельностью, скрытой от большинства соратников.
Влияние Заграничных походов на внутренний быт и состояние русской армии после 1815 г. отражено в очерке Генерального штаба полковника В. П. Никольского, который впервые был опубликован в 1911 г. Никольский писал:
«Долгое отсутствие императора, напрягшего все свои силы в борьбе с Наполеоном, невольно при этом обращавшего меньше внимания на внутренние дела, и страшные потрясения, выпавшие на долю России в 1812 г., еще более расстроили внутреннее состояние нашей родины, несовершенство которой резко заявляло о себе существующей крепостной зависимостью крестьян.
Офицерский состав армии за время пребывания за границей привык интересоваться политической стороной жизни и эту привычку перенес и к себе на родину. Понятно, что здесь почва оказалась еще более восприимчивой и благодатной. Недаром же император в беседе с прусским епископом Эйлертом, во время посещения Берлина в 1818 г., сказал: „Поход русских через Германию в Париж принесет пользу всей России. Таким образом, и для нас настанет новая историческая эпоха, и мне еще предстоит много дела“. Из этого видно, что и император признавал большое политическое значение пребывания наших войск в Германии. Многие из наших офицеров в походе познакомились с германскими офицерами, членами прусского тайного союза (Tugendbund), который так благотворно содействовал освобождению и возвышению Пруссии. В открытых беседах с ними наши молодые офицеры незаметно усвоили их свободный образ мыслей и стремлений.
„Не только офицеры, но и нижние чины гвардии набрались заморского духа“, – свидетельствует Н. И. Греч в своих записках. В 1816 г. он присутствовал на обеде, данном одной масонской ложей (во Франции) гвардейским фельдфебелям и унтер-офицерам. Они держали себя с чувством собственного достоинства, некоторые вставляли в свою речь французские фразы.
Что и на солдат, побывавших за границей, пребывание там имело сильное развивающее влияние, видно из беседы министра внутренних дел В. П. Кочубея с известным писателем В. И. Каразиным 27 октября 1820 г. Каразин сказал министру: „Солдаты, возвратившиеся из-за границы, а наипаче служившие в корпусе, во Франции находившемся, возвратились с мыслями совсем новыми и распространяли оные при переходе своем или на местах, где квартируют… Люди начали больше рассуждать. Судят, что трудно служить, что большие взыскания, что они мало получают жалованья, что наказывают их строго и проч.“.
На дальнейший вопрос Кочубея Каразин прибавил: „Между солдатами есть люди весьма умные, знающие грамоте. Много есть солдат из бойких семинаристов, за дурное поведение в военную службу отданных. Есть <…> и из дворовых весьма острые и сведущие люди, есть управители, стряпчие и прочие из господских людей, которые за дурное поведение или за злоупотребление отданы в рекруты. Они, так как и все, читают журналы и газеты. Справьтесь, сколько ныне расходится экземпляров «Инвалида» и других журналов в сравнении прошедшего времени…“
Этот интересный разговор служит подтверждением того, что и в рядах нижних чинов армии было тогда немало развитых людей, правда не с особенно высоким нравственным уровнем.
В русском корпусе, временно оставленном во Франции под командой князя М. С. Воронцова после 1814 г., по-видимому, было введено гуманное обращение, и обратили серьезное внимание на обучение нижних чинов грамоте. Кроме обыкновенных школ, были устроены 4 ланкастерских училища, или школы взаимного обучения. В июне 1818 г. великий князь Михаил Павлович осматривал такую школу в Мобеже, в которой училось 300 солдат, и остался ею очень доволен, узнав, что многие солдаты за три месяца выучивались очень хорошо читать и писать.
В первое время Александр I интересовался этими школами и поддерживал идею их учреждения; в 1817 г. по Высочайшему повелению учрежден в Петербурге даже особый комитет для введения взаимного обучения в школах солдатских детей, была сформирована школа для гвардейских полков, но уже в 20-х годах мысль о распространении в войсках подобных школ была совершенно оставлена, потому что на эти школы стали смотреть, как на средство распространения вольнодумства и мятежа.
Несомненно, что возвратившиеся из походов солдаты принесли с собой новые понятия о человеческом достоинстве и у них впервые явилось представление о долге гражданина и его правах. Но, однако, такое развитие личного состава войсковых частей может быть отмечено лишь в гвардии и незначительном числе армейских частей, в остальной части армии развитие как офицеров, так и нижних чинов, а особенно отношения между собой были совсем иными.