В момент основания Третье отделение состояло из четырех экспедиций: 1-я ведала всеми политическими делами (дела, входившие в компетенцию Высшей полиции; сведения о лицах, состоявших под полицейским надзором); 2-я занималась раскольниками, сектантами, фальшивомонетчиками, уголовными убийствами, местами заключения и «крестьянским вопросом»; 3-я надзирала за иностранцами; 4-я вела переписку о «всех вообще происшествиях» и ведала личным составом.
Штат Третьего отделения при его создании составлял всего 16 человек: четыре экспедитора, четыре старших помощника, пять младших помощников, экзекутор, журналист, помощник экзекутора и журналиста. Управляющий и оперативные сотрудники (чиновники особых поручений) в штате Третьего отделения не числились (!) – они находились на нелегальном положении, что позволяло наиболее полно осуществлять принцип секретности при работе секретных государственных институтов.
Система охраны государя претерпела существенные изменения. Со времен Петра I охрану царствующей особы и его ближайшего окружения осуществляли офицеры и солдаты гвардейских полков, привлекавшиеся для несения караульной службы по очереди. Однако к рассматриваемому времени дворянство перестало быть надежной опорой власти, так как в значительной части ушло в оппозицию. Необходимо было обезопасить императорскую фамилию от покушений охраны, подчинявшейся офицерам-гвардейцам. Николай I, несомненно, хорошо знал о той роли, которую сыграла рота Семеновского полка в Михайловском замке в ночь убийства его отца. Да и караул роты Московского полка, подчинившийся заговорщиками во главе с М. А. Бестужевым, мог изменить историю российского престолонаследия.
Второго октября 1827 г. в составе Императорской Главной квартиры из ветеранов Отечественной войны 1812 г. была сформирована Рота дворцовых гренадер. Из 120 нижних чинов роты 69 имели Знак отличия Военного ордена Святого Георгия, 84 – Знак отличия ордена Святой Анны за 20 лет беспорочной службы. Командиром роты стал капитан Е. Г. Качмарев, сражавшийся под Бородино в звании фельдфебеля. Гренадеры новой роты несли караулы, «присмотр и полицейский надзор» во всех императорских дворцах, принимала участие в торжественных мероприятиях и парадах. Полицейская служба состояла в постоянном надзоре за деятельностью дворцовой обслуги, выставлении караулов у покоев членов царствующей фамилии, вдовствующей императрицы и т. п. Все офицеры роты были выходцами из простых солдат. Рота состояла под управлением министра Императорского двора и Уделов. Эту вновь учрежденную должность с 22 августа 1826 г. занимал генерал-адъютант П. М. Волконский.
Для несения конвойной службы при дворе в 1828 г. был сформирован лейб-гвардии Кавказско-Горский полуэскадрон, состоявший из представителей знатных фамилий кавказских народов. Командовал полуэскадроном прямой потомок крымского хана ротмистр Султан-Азамат Гирей. Штат полуэскадрона состоял из трех обер-офицеров, одного эффендия, шести юнкеров, сорока оруженосцев и двадцати трех служителей. По высочайшему повелению горцы находились в распоряжении шефа жандармов и командующего Императорской Главной квартирой генерал-адъютанта Бенкендорфа.
Некоторые историки полагают, что охранная служба при Николае I была организована плохо, и в качестве подтверждения этой версии ссылаются на его прогулки по Невскому проспекту без охраны. Мы можем с уверенностью утверждать, что в данном случае речь идет об отсутствии видимых для посторонних глаз проявлений работы охранных служб государя. Анализ имеющихся материалов показывает, что специальные службы в тот период предпочитали действовать на дальних подступах к объекту охраны, активно занимаясь выявлением и предупреждением возможных покушений.
Поскольку Третье отделение и Императорскую Главную квартиру возглавлял один человек, проблем при взаимодействии этих служб не возникало, что крайне важно для организации оперативного и силового взаимодействия различных структур государственного аппарата. Оперативно-агентурное обеспечение охраны осуществлялось сотрудниками Третьего отделения по разным направлениям, что позволяло мгновенно брать в разработку всех подозрительных, с точки зрения охраны государя, лиц.
Деятельность тайных российских обществ и наполеоновской агентуры в первой четверти XIX в. показала, что политическая полиция и контрразведка не могут действовать, полагаясь только на заявления законопослушных подданных. Основными методами деятельности Третьего отделения стали: перлюстрация писем, наружное наблюдение и внедрение секретных сотрудников в центральные и местные государственные учреждения, а также в светские салоны. По прошествии времени трудно сказать, кем был тот или иной человек, сотрудничавший с Третьим отделением: агентом в современном понимании этого слова или кадровым сотрудником службы, работавшим под прикрытием какой-либо должности.
О роли перлюстрации корреспонденции лиц, вызывающих подозрение у органов политической полиции, А. Бенкендорф высказался предельно откровенно:
«Вскрытие корреспонденции составляет одно из средств тайной полиции, и притом самое лучшее, так как оно действует постоянно и обнимает все пункты империи».[344]
Тридцать первого августа 1826 г. были разработаны правила осуществления перлюстрации. Вскрытие писем осуществлялось исключительно по линии Почтового департамента МВД. К перлюстрации привлекались наиболее проверенные сотрудники, действовавшие в «величайшей тайне». В столице перлюстрационное отделение подчинялось управляющему Почтовым департаментом и Петербургскому почт-директору К. Я. Булгакову. В Москве за вскрытие корреспонденции отвечал его родной брат А. Я. Булгаков.
О том, как в Третьем отделении умели хранить тайны, говорит следующий факт. После 1917 г. новая власть решила ознакомиться с архивами. Оказалось, что данные j деятельности внутренней и заграничной агентуры в них практически отсутствуют! Подавляющее большинство сохранившихся донесений – всего лишь копии, фамилии агентов в них заменены условными обозначениями.
Сведения об агентуре держались в строжайшей тайне от сотрудников отделения. Даже Бенкендорф и фон Фок далеко не всегда сообщали друг другу имена доверенных лиц; не знал их и император. Организация системы позволяла сохранять в секрете наиболее важные данные о составе сотрудников и агентуры, а также о государственных делах спустя годы и десятилетия, если не сказать всегда.
Руководство работой секретных сотрудников и агентов осуществлял управляющий отделением вместе с двумя-тремя доверенными сотрудниками. Большинство исследователей российских органов политического розыска XIX в. справедливо считают, что в роли основного организатора агентурной работы выступал М. Я. фон Фок, обладавший обширным опытом.
Одной из задач Третьего отделения был сбор и анализ информации о состоянии российского общества. На основании оперативной информации начиная с 1827 г. сотрудники составляли ежегодные обзоры общественного мнения. В кратком обзоре за 1828 г. говорилось:
«Надзор направил свое внимание главным образом на раскрытие демагогических происков. За три года своего существования он отмечал на своих карточках всех лиц, в том или ином отношении выдвигавшихся из толпы. Так называемые либералы, приверженцы, а также и апостолы русской конституции в большинстве случаев занесены в списки надзора. За их действиями, суждениями и связями установлено тщательное наблюдение. Число этих либералов довольно значительно, особенно среди молодых людей хорошего происхождения и среди офицерства. Но ввиду того, что наиболее видные из них пользуются покровительством влиятельных лиц, надзор уже не раз скомпрометировал бы себя, если бы эти самые либералы не выдавали себя своей корреспонденцией и не доставляли, таким образом, сами подтверждения собранным о них справкам. Главные очаги этого либерализма находятся в Москве. Но так как они не обладают ни достаточной консистенцией, ни достаточным материалом для того, чтобы образовать твердое тело, т. е. определенно сгруппироваться вокруг одного из членов с подобающей репутацией, – то деятельность их направлена только на достижение следующих двух целей: 1) овладеть общественным мнением, т. е. формировать его и давать ему желательное для них направление, и 2) всеми средствами добиваться должностей, которые давали бы им возможность оказывать влияние на воспитание юношества. Надзору удалось до известной степени противодействовать их деятельности, направленной к достижению первой цели, – что касается второй, то она относится к области, для нас недоступной. Либеральная партия очень сильна в Москве, потому что ей удалось при посредстве женщин и аристократической клики совершенно овладеть умом генерал-губернатора. В Петербурге некоторые члены этой партии облекаются в тогу патриотизма и в силу родства и кровных связей пользуются покровительством самых высокопоставленных лиц. Надзору это известно, и он не теряет их из виду».[345]
Николай I внимательно относился не только к тем донесениям, которые касались его личной безопасности, – он тщательно изучал аналитические материалы Третьего отделения, поскольку в них содержались, помимо оценки негативных явлений, конкретные предложения по их устранению. Император приблизил к себе двух самых видных инициаторов и проводников либеральных начинаний своего брата – М. М. Сперанского и В. П. Кочубея. Сперанский, назначенный управляющим Вторым отделением Собственной Е. И. В. канцелярии, возглавил работу по созданию первого Полного собрания законов и Свода законов Российской империи по всем отраслям права и управления. Кочубей стал председателем секретного «Комитета 6 декабря 1826 г.» по рассмотрению проектов реорганизации органов государственной власти и положения отдельных сословий, в 1827 г. возглавил Государственный совет.
После разгрома декабристских и связанных с ними организаций революционные настроения в российском обществе претерпели определенный упадок. Основной нелегальной структурой оппозиционеров с 1826 по 1834 г. становятся кружки, в которых единомышленники (в основном дворянская служилая и студенческая молодежь, последователи декабристской идеологии и тактики) читали и распространяли стихи А. С. Пушкина, К. Ф. Рылеева,