Что касается финансирования разведки, то на ее нужды в 1914 г. выделено чуть более 1,3 миллиона рублей, что составляло немногим более двух третей от необходимого по представленным (и далеко не самым полным) расчетам. Доля расходов Военного министерства на разведку и контрразведку в совокупности с 1910 по 1914 г. не превышала 0,2 процента от годового военного бюджета. Непонятным является и тот факт, что в списке дисциплин Академии Генерального штаба не было специального курса по разведке; тема «разведывательная служба» изучалась в рамках раздела «Ведение военных действий (операций)». Как писал в мемуарах А. А. Игнатьев: «В Академии нас с тайной разведкой не знакомили – это просто не входило в программу преподавания и даже считалось делом „грязным“, которым должны заниматься сыщики, переодетые жандармы и другие темные личности»[538]. Неверное представление о характере и содержании службы, отсутствие правильно сформированного общественного мнения, должной поддержки руководства и соответствующего материального обеспечения ослабляли боеспособность национальной армии: она действительно считала разведку «грязным» делом и платила за высокомерие жизнями тысяч офицеров и сотен тысяч солдат.
В конце 1912 г. утверждены регламентировавшие работу военных разведывательных органов «Инструкция военным агентам и лицам, их замещающим» и «Основные положения для организации и ведения военной разведки штабами пограничных округов». Инструкция гласила: «Главная обязанность военного агента заключается: а) во всестороннем изучении военного устройства и военного могущества тех государств, которые поручены их наблюдению; б) в сборе и обработке возможно полных, точных и современных сведений о боевых силах и средствах иностранных государств, согласно особо установленных программ. <…> Военные агенты обязаны заботиться о том, чтобы им были известны все военно-технические изобретения и усовершенствования в области военной техники в той стране, где они состоят агентами»[539].
Однако сбор разведывательных сведений военными агентами и их помощниками с помощью агентуры был сопряжен с определенными трудностями вследствие пристального внимания со стороны полиции и контрразведки страны пребывания. Реально мыслящие офицеры предлагали возложить организацию и ведение агентурной разведки на офицера Генерального штаба, проживающего нелегально и имеющего в качестве прикрытия частное занятие. Подобная стратегическая концепция организации военной разведки со всеми ее преимуществами была реализована в полном объеме только после 1917 г.
В «Основных положениях для организации и ведения военной разведки штабами пограничных округов» указывались следующие задачи по сбору информации о вероятном противнике. Русское военное командование интересовали господствующие военные доктрины противника, боевая подготовка войск, военная подготовка населения; устройство, численность, дислокация и мобилизация вооруженных сил, сроки и форма стратегического развертывания; военно-технические мероприятия по развитию вооруженных сил, состояние военной техники, материальное снабжение войск; духовное состояние армии, сильные и слабые стороны солдат и офицеров, военно-политическая подготовка; финансово-экономическое положение страны.
Подготовка военных разведчиков (контрразведчиков) включала и изучение основ оперативно-боевой деятельности в условиях военного времени. После 1905 г. в составе Военного министерства и Отдельного корпуса жандармов созданы особые офицерские группы со специальной рукопашной и стрелковой подготовкой. Ряд офицеров и чиновников соответствующих ведомств проходили интенсивное обучение под руководством недавних противников – японских наставников; они изучали изощренную технику борьбы и тактику ведения индивидуального и группового поединка, особенно в толпе, в стесненных условиях, в условиях, когда применение огнестрельного оружия нецелесообразно или совершенно исключено. Постепенно в структурах Генерального штаба, Департамента полиции и Отдельного корпуса жандармов были подготовлены специалисты достаточно высокого уровня. Одним из первых в России к обучению специальным приемам единоборств, а также к систематизации боевых искусств (в приложении к специальным видам деятельности) приступил В. С. Ощепков.
В 1913 г. он получил «черный пояс» 1-го дана в японском институте Кодокан-дзюдо, в 1917 г. – 2-й дан и удостоился личной похвалы и аттестационного признания основателя дзюдо, признанного мастера и наставника Дзигаро Кано. С 1914 г. Василий Сергеевич работал в органах военной контрразведки на Дальнем Востоке и параллельно совершенствовал методику преподавания боевого искусства дзюдо и джиу-джитсу, получившего впоследствии уже в СССР название «борьба вольного стиля», а затем – самбо. Работа этого великого подвижника, наставника и профессионала-офицера продолжалась до трагических событий конца 1930-х гг.
Морское министерство Российской империи осуществляло разведку в интересах военно-морского флота; за организацию разведки отвечал созданный в 1906 г. Морской Генеральный штаб. Разведывательная работа осуществлялась силами военно-морских агентов и морских офицеров, командированных за границу. Утвержденная в 1908 г. «Инструкция военно-морским агентам» определяла круг вопросов, представлявших наибольший интерес для морского ведомства: численность и организация судового состава; вероятные сроки мобилизации судов; нравственные качества личного состава и его начальников; степень искусности высшего командования; разработка планов войны; система обучения кадров; состояние материальной части. Главная работа агента должна была заключаться в том, чтобы дать штабу сведения для определения сильных и слабых сторон неприятеля и «вероятных его планов войны».
В инструкции конкретно определялись способы сбора информации, меры конспирации и методы взаимодействия между морскими и военными агентами:
«7. При сообщении сведений следует указывать степень их достоверности и по возможности источник их получения.
8. Всегда следует иметь в виду, что многие важные и обстоятельные сведения скорее всего агенты могут получить при помощи собственных наблюдений, пользуясь благоприятными обстоятельствами, и очень редко можно достигнуть тех же результатов официальными сношениями и разъяснениями, так как в этом случае обыкновенно преувеличивают достоинство известных предметов, не упоминают о недостатках и не касаются секретных данных.
9. Многие сведения легко получаются при помощи различных толков в обществе и разговоров с невысокопоставленными офицерами в частных беседах. Мнения авторитетных лиц могут представить данные для освещения того или другого вопроса.
10. При собирании всех секретных сведений агент должен поступать с крайней осторожностью, избегая всего того, что могло бы возбудить малейшее подозрение местного правительства.
11. При сношениях со своим товарищем, военным агентом, состоящим при том же посольстве или миссии, военно-морской агент должен иметь в виду необходимость самой тесной с ним связи, порождаемой общностью целей их работы. Совершенно необходимыми здесь являются дружеские отношения, полное согласие и взаимная помощь при освещении друг другу соответственно морской и сухопутной обстановки.
12. Все офицеры Морского ведомства, командируемые за границу, сообщают агенту о цели командировки и получают от агента указания о наилучших способах достижения этой цели, а также о сведениях, которые при этом можно получить попутно. <…>
13. Военно-морской агент должен доставлять в Морской Генеральный штаб брошюры, журнальные и газетные статьи военно-морского и военно-политического содержания, появление которых производит в обществе заметное впечатление. <…>
14. Опыт убеждает, что во многих случаях собирание секретных и важных сведений легче достигается вдали от того государства, до которого они относятся, и через агентов других держав. Поэтому деятельность военно-морских агентов должна быть солидарна в служении общему делу»[540].
Как видим, инструкция ориентирует морских агентов в том плане, что все они являются частью единого коллектива, и воспитывает их в духе товарищества и взаимовыручки. В этой связи заметим, что в России конца XX – начала ХХI в. корпоративное братство сотрудников спецслужб и спецподразделений существует в лучшем случае в рамках одного ведомства. Как правило, улучшение взаимодействия на оперативном уровне начинается только в том случае, когда происходит какая-либо беда, сплачивающая людей независимо от воли начальства и служебной принадлежности.
К началу Первой мировой войны вопросы координации деятельности силовых ведомств Российской империи в области разведки и контрразведки решались достаточно профессионально. В координации специальной деятельности участвовали Военное и Морское министерства, Отдельный корпус жандармов, Департамент полиции МВД, Отдельный корпус пограничной стражи, а также Главное управление почт и телеграфов МВД.
В феврале 1908 г. Министерство внутренних дел разослало циркуляр «О содействии жандармских управлений военным окружным властям в деле разведки». На одном из заседаний сотрудников разведки западных военных округов отмечалось: «При помощи Отдельного корпуса жандармов (охранные отделения и их заграничные агенты и пограничные жандармские пункты) окружные штабы производят вербовку негласных агентов, устанавливают связь с органами разведки и получают непосредственно от членов этого корпуса сведения разведывательного характера»[541]. «Инструкция чинам Отдельного корпуса пограничной стражи по разведке в пограничных иностранных государствах», принятая в феврале 1912 г., предписывала: «Чины пограничной стражи обязаны, насколько позволяют им прямые служебные обязанности по специальной службе, оказывать содействие чинам военного ведомства по получению негласным путем необходимых сведений, касающихся соседних армий (разведка), а равно по борьбе со шпионством соседних государств (контрразведка)»