Однако Исполком Петроградского совета получил информацию о секретных переговорах. Член Петросовета А. Г. Шляпников писал, что в комитет поступили сведения о том, будто Комитет Государственной думы и члены Временного правительства согласились на выезд Николая II из России в Англию. Члены Петросовета решили: выпустить кого-либо из представителей династии за границу или оставить их на свободе на деле означало бы прямое пособничество контрреволюционерам. После обсуждения вопроса о судьбе царской семьи было принято решение арестовать ее членов, аресты производить Временному правительству совместно с Советом.
Как технически произвести аресты, поручили разработать Военной комиссии Совета во главе с С. Д. Масловским. На секретном заседании 7 (20) марта Временное правительство приняло декрет о взятии бывшего императора под стражу и определении местом его пребывания Александровский дворец в Царском Селе. Чтобы не допустить сопротивления личной охраны императорской фамилии, арест Романовых осуществляли с большой осторожностью.
В Царском Селе 7 марта офицерам Конвоя и Сводного полка объявили, что по распоряжению Временного правительства 8 марта необходимо сдать посты в Александровском дворце частям Царскосельского гарнизона. Днем 8 (21) марта прибыл командующий войсками Петроградского гарнизона генерал Л. Г. Корнилов, объявивший императрице постановление Временного правительства об аресте царской семьи. Александра Федоровна попросила офицеров охраны отказаться от сопротивления новой власти. В 16 часов произошла смена постов, личный состав Конвоя и Сводного полка был выведен из Александровского дворца.
Утром 8 марта в Могилев прибыли члены Государственной думы А. А. Бубликов, В. М. Вершинин, Грибунов и Калинин. В телеграмме Г. Е. Львова сообщалось, что они будут сопровождать Николая II в Царское Село как главу государства, отказавшегося от власти. Однако генерал М. В. Алексеев был уведомлен об истинной цели думской делегации. Еще ранее, предупреждая возможные попытки Конвоя к сопротивлению, Алексеев отдал приказ о его переподчинении штабу Верховного главнокомандующего. Николай II, как и его супруга, попрощался с конвойцами и призвал их не оказывать сопротивления новой власти. После того как бывший самодержец сел в поезд, ему объявили об аресте, а декрет о взятии под стражу Романовых опубликовали.
9 (22) марта в Царское Село прибыл специальный отряд Петроградского совета. Адвокат и публицист Н. П. Карабчевский вспоминал, что в самом начале царского плена в Царское Село из Петрограда приехал по железной дороге небольшой отряд каких-то вооруженных не то солдат, не то добровольцев под руководством «полковника» Мстиславского. Мстиславский заявил, что уполномочен принять на себя охрану Николая II и препроводить его в Петропавловскую крепость. Однако полковник лейб-гвардии Петроградского полка Е. С. Кобылинский, назначенный начальником караула, а затем комендантом Александровского дворца, удовлетворить эти требования отказался. Он сослался на приказ, полученный от Л. Г. Корнилова и Временного правительства. Карабчевский считал, что наиболее вероятной причиной, по которой бывшего царя хотели перевести в Петроград, было его убийство во имя «углубления революции».
Командир отряда, посланного Петросоветом для ареста царя, С. Д. Масловский был незаурядной личностью. Сын генерала – профессора Академии Генштаба, в 1890-х гг. – студент-антрополог Петербургского университета, полиглот, спортсмен-конник и фехтовальщик, он совершил несколько рискованных экспедиций в Туркестан и на Памир, где вел партизанскую войну против местных феодалов. После возвращения в Петербург Масловский экстерном окончил университет и поступил на государственную службу, заведовал библиотекой и музеем Академии Генштаба. В 1905–1909 гг. Масловский – председатель Боевого рабочего союза (он и его люди казнили Гапона). Он участвовал в подготовке восстаний в Кронштадте, Свеаборге и Москве. Являлся членом Военной организации эсеров (псевдоним – Мстиславский). В мае 1910 г. Масловского заключили в Петропавловскую крепость по обвинению в попытке военного переворота, вследствие которого он должен был стать «диктатором». Через год его освободили, и он вернулся в Академию Генштаба (!). Вот еще факты из его биографии: в 1913–1914 гг. – член масонской «Военной ложи», в период Февральской революции – председатель Военной комиссии Петросовета, впоследствии – биограф В. М. Молотова.
Еще до ареста императорской семьи Временное правительство начало предпринимать усилия по установлению контроля над силовыми структурами государства. 4 (17) марта при Министерстве юстиции образована Чрезвычайная следственная комиссия для расследования противозаконных по должности действий бывших министров и прочих должностных лиц. В ее задачи входило рассмотрение «…тех действий высших чинов старого строя, которые представляются преступными и по действовавшим даже в то время законам»[736]. Возглавил комиссию на правах товарища министра юстиции московский присяжный поверенный Н. К. Муравьев. 10 (23) марта 1917 г. при Министерстве юстиции создается Комиссия по разбору дел бывшего Департамента полиции. В ее задачи входили: разработка всех дел, имевших отношение к политическому розыску, с целью выявления секретных сотрудников Департамента полиции, охранных отделений и губернских жандармских управлений; составление списков агентуры для опубликования; принятие мер к охране и разработке архивов органов политического розыска на местах; удовлетворение требований, касавшихся политического розыска представителей правительственных органов и общественных организаций. Руководителем комиссии стал революционер, журналист и редактор журналов «Былое» и «Минувшие годы» П. Е. Щеголев. Обе комиссии работали в тесном контакте.
В этот же день, 10 марта, упразднен Департамент полиции, вместо него учреждено Временное управление по делам общественной полиции и по обеспечению личной и имущественной безопасности граждан. В столице образовано Управление петроградской городской милиции.
11 (24) марта в Ставку с Кавказа прибыл и был отстранен от должности Верховного главнокомандующего великий князь Николай Николаевич. По решению правительства на этот пост назначили генерала М. В. Алексеева. Охрану Александровского дворца передали из ведения командующего Петроградским военным округом генерала Л. Г. Корнилова в подчинение министру юстиции А. Ф. Керенскому.
19 марта (1 апреля) А. Ф. Керенский впервые посетил Александровский дворец, где у него состоялся разговор с бывшими императором и императрицей относительно их отъезда за границу. Министр иностранных дел П. Н. Милюков тем временем вел переговоры с правительством Великобритании о выезде Романовых в эту страну. Как известно, переговоры не увенчались успехом: британское правительство находилось под сильным влиянием со стороны собственных социалистов. Но и Временное правительство не особенно настаивало. Возможно, его члены опасались, что в эмиграции императорская фамилия могла стать флагом для монархистов.
Одной из важнейших задач Временного правительства было взятие под охрану архивов государственных учреждений, особенно входивших в структуру органов безопасности. В период Февральской революции многие секретные документы оказались уничтоженными, что отчасти связано с погромами полицейских участков, охранных отделений, зданий судебных установлений, тюрем. В ряде случаев действия толпы грамотно организовывали сами же сотрудники полиции и специальных служб. Оставшись верными присяге, они выполняли негласное распоряжение об уничтожении наиболее ценных материалов агентуры и перлюстрации при угрозе их захвата. В столице практически целиком уничтожены документы Петроградского губернского жандармского управления и многие документы Петро градского охранного отделения. Сильно пострадали материалы Московского охранного отделения, особенно его агентурного отдела. В уничтожении материалов агентурного характера принимал участие бывший начальник Московского охранного отделения А. П. Мартынов.
Один из комиссаров милиции Б. Игнатьев, с отрядом охранявший участок, где были расположены дом министра внутренних дел и здание Департамента полиции, вспоминал: «В здании Департамента полиции разгром был несколько больший. <…> Сразу было видно, что там чего-то искали и притом знали чего именно, ибо многие шкафы и столы вовсе не были тронуты <…> Словом – все производило впечатление не разгрома, а обыска, произведенного опытными руками»[737]. Однако Особый отдел практически не пострадал. Это подразделение департамента занимало весь четвертый этаж на Фонтанке, 16, и находилось на особом положении. Оно было изолировано от других структур департамента, действовала специальная пропускная система. Даже сами сотрудники Особого отдела не могли свободно проходить во все помещения отдела. Картотека секретных сотрудников сохранилась (уничтожено не более 10 процентов карточек). Она стала основой для работы следственных комиссий Временного правительства в Петрограде.
В Москве 20 марта (2 апреля) при Исполнительном комитете московских общественных организаций была создана Комиссия по обеспечению нового строя. Основными ее задачами являлись: 1) предупреждение и пресечение контрреволюционных действий; 2) выяснение лиц, являвшихся секретными сотрудниками Московского охранного отделения и Московского губернского жандармского управления. Разбирались архивы учреждений политического сыска, эвакуированные из Польши. Председателем комиссии был комиссар Москвы Н. М. Кишкин, товарищем председателя – присяжный поверенный В. Н. Малянтович; в состав комиссии входили комиссары – присяжные поверенные С. П. Симеон и А. Д. Годин.
В Париже действовала Комиссия по разбору архивов бывшей Заграничной агентуры практически с теми же задачами: разборка и описание документов, составление списков секретных сотрудников, исполнение запросов Чрезвычайной следственной комиссии. Возглавил комиссию присяжный поверенный Е. И. Рапп. Членами комиссии были революционеры из эмигрантских кругов: В. К. Агафонов, М. М. Левинский, М. П. Вельтман, М. Н. Покровский. Помогали комиссии Л. П. Гомелль, С. И. Иванов и др. В качестве консультанта приглашен бывший сотрудник Департамента полиции Л. П. Меньшиков.