д неусыпным наблюдением сотрудников политотделов и Особого сектора ЦК.
VI Управление (охрана правительства), формально находившееся в составе НКГБ, фактически подчинялось лично Сталину. Первоначально возглавивший его Власик 9 августа 1943 г. был переведен на должность заместителя начальника VI Управления и начальника 1-го отдела (охрана и обслуживание Сталина). Еще одним заместителем начальника управления и начальником 2-го отдела назначен Н. Д. Шадрин.
Осенью 1943 г. на специальные службы и подразделения СССР возложена задача обеспечения безопасности встречи лидеров антигитлеровской коалиции Ф. Рузвельта, И. Сталина и У. Черчилля в Тегеране. До этого Сталин за границу не выезжал, опыта работы в иностранных государствах сотрудники правительственной охраны не имели, поэтому кроме подразделений VI Управления в обеспечении безопасности «Большой тройки» были задействованы силы и средства I и IV управлений НКГБ, Главного управления контрразведки СМЕРШ и Пограничные войска НКВД.
Подготовка к проведению Тегеранской конференции велась задолго до ее начала. В ноябре 1942 г. в Бабушкине под Москвой приступили к формированию 131-го мотострелкового полка пограничных войск НКВД (командир – Герой Советского Союза, подполковник, затем полковник Н. Ф. Кайманов, заместители командира – Герои Советского Союза подполковник Н. М. Руденко и капитан И. Д. Чернопятко). Полк формировался под личным контролем Л. П. Берия. Сюда направлялись лучшие военнослужащие НКВД. Бойцов, не имевших боевого опыта, направляли для его получения в действующую армию. С февраля по октябрь 1943 г. в боевых действиях приняли участие 153 снайпера и лучших стрелка. По штату в 131-м полку к моменту отправки в Иран насчитывалось 1750 человек. В штат полка введен Отдельный батальон из состава Комендатуры Московского Кремля (320 человек).
15 октября 1943 г. 131-й мотострелковый полк прибыл в Тегеран. Полковник Кайманов был назначен начальником гарнизона советских войск в Тегеране (кроме 131-го полка в обеспечении безопасности конференции принимали участие другие воинские формирования). В число подлежавших охране объектов входили советские посольство, консульство, торгпредство и комендатура, дворец шаха, почта, телеграф, военные склады, аэродром. В Тегеране установлено 100 постов по 2–3 бойца на каждом, в боевой готовности находились три резервных взвода.
Охрану советского посольства осуществляли 120 бойцов. Полку был придан танковый батальон. Для сопровождения членов советской делегации сформированы мобильные группы, оснащенные автомобилями и мотоциклами.
В. Васильев – один из офицеров, непосредственно участвовавших в охране «Большой тройки», – вспоминал: «В 1943 году, после двух лет фронта, меня послали на офицерские курсы, где готовили разведчиков. Там обучали основам топографии, радиоделу, умению ориентироваться на местности, маскироваться. И конечно же, обращению с динамитом, минами, приемам самбо. К окончанию курсов мы должны были в совершенстве владеть самыми различными видами оружия: ножом, пистолетом, револьвером, автоматом. Проучились мы всего несколько месяцев, как вдруг пришел приказ направить сто курсантов для охраны участников Тегеранской конференции. Контрразведка располагала данными, что там действует фашистская диверсионная группа, которая готовит покушения на лидеров стран-союзниц. Инструктаж был коротким. Нас переодели в гражданское платье, выдали оружие – и на самолеты»[1096].
Черчилль в мемуарах отмечал: «Я был не в восторге от того, как была организована встреча по моем прибытии на самолете в Тегеран. Английский посланник встретил меня на своей машине, и мы отправились с аэродрома в нашу дипломатическую миссию. По пути нашего следования в город на протяжении почти трех миль через каждые 50 ярдов были расставлены персидские конные патрули. Таким образом, каждый злоумышленник мог знать, какая важная особа приезжает и каким путем она проследует. Не было никакой защиты на случай, если бы нашлись два-три решительных человека, вооруженных пистолетами или бомбой.
Американская служба безопасности более умно обеспечила защиту президента. Президентская машина проследовала в сопровождении усиленного эскорта бронемашин. В то же время самолет президента приземлился в неизвестном месте, и президент отправился без всякой охраны в американскую миссию по улицам и переулкам, где его никто не ждал.
Здание английской миссии и окружающие его сады почти примыкают к советскому посольству, и поскольку англо-индийская бригада, которой было поручено нас охранять, поддерживала прямую связь с еще более многочисленными русскими войсками, окружавшими их владение, то вскоре они объединились, и мы, таким образом, оказались в изолированном районе, в котором соблюдались все меры предосторожности военного времени. Американская миссия, которая охранялась американскими войсками, находилась более чем в полумиле, а это означало, что в течение всего периода конференции либо президенту, либо Сталину и мне пришлось бы дважды или трижды в день ездить туда и обратно по узким улицам Тегерана. К тому же Молотов, прибывший в Тегеран за 24 часа до нашего приезда, выступил с рассказом о том, что советская разведка раскрыла заговор, имевший целью убийство одного или более членов „большой тройки“, как нас называли, и поэтому мысль о том, что кто-то из нас должен постоянно разъезжать туда и обратно, вызывала у него глубокую тревогу. <…> Я всячески поддерживал просьбу Молотова к президенту переехать в здание советского посольства, которое было в три или четыре раза больше, чем остальные, и занимало большую территорию, окруженную теперь советскими войсками и полицией. Мы уговорили Рузвельта принять этот разумный совет, и на следующий день он со всем своим штатом <…> переехал в русское владение, где ему было отведено обширное и удобное помещение. Таким образом, мы все оказались внутри одного круга и могли спокойно, без помех, обсуждать проблемы мировой войны»[1097].
Во время проведения Тегеранской конференции специальные службы и подразделения СССР, Великобритании и США надежно обеспечили безопасность своих лидеров. Операция «Дальний прыжок», разрабатывавшаяся по линии военной разведки Третьего рейха – абвера (руководитель – В. Канарис) и Главного имперского управления безопасности (РСХА; Э. Кальтенбруннер) была сорвана.
Следующая попытка покушения на Сталина была предпринята германскими спецслужбами в 1944 г. 5 сентября были задержаны немецкие агенты Таврин и Шилова. Таврин являлся специально подготовленным боевиком, который должен был осуществить террористические акты против руководства СССР. На его вооружении находились самые современные на тот момент диверсионные средства. Из показаний Таврина: «Совершение террористического акта было поручено мне лично. Для этой цели <…> я был снабжен <…> пистолетами с комплектом отравленных и разрывных пуль, специальным аппаратом под названием „Панцеркнакке“[1098] и бронебойно-зажигательными снарядами к нему. <…> Перед переброской <…> я тренировался в стрельбе. <…> При этом снаряды пробивали бронированные плиты толщиной 45 мм. <…> „Панцеркнакке“ я должен был применить в том случае, если бы мне представилась возможность совершить террористический акт на улице во время прохождения правительственной машины. <…> Я должен был выяснить места пребывания руководителей советского правительства, маршруты движения правительственных машин, а также установить, когда и где должны происходить торжественные заседания с участием руководителей советского правительства. <…> Проникнув на торжественное заседание, я должен был, в зависимости от обстановки, приблизиться к И. В. Сталину и стрелять в него отравленными и разрывными пуля ми. <…> Мне было также указано, что, если представится возможность, я должен совершить террористический акт и против других членов советского правительства <…> В. М. Молотова, Л. П. Берии и Л. М. Кагановича»[1099].
Во время проведения Потсдамской конференции (17 июля – 2 августа 1945 г.; операция «Пальма») ответственными за обеспечение безопасности «Большой тройки» Сталин назначил заместителя наркома внутренних дел С. Н. Круглова и заместителя начальника VI Управления НКГБ Н. С. Власика. Следовало восстановить железнодорожное сообщение с Берлином и найти подходящие помещения для участников конференции. В качестве рабочего здания решили использовать дворец германского кронпринца Цецилиенхоф в Потсдаме, для размещения членов делегаций избран район Бабельсберг. 6 июня Берия подписал приказ «Об обеспечении специальных мероприятий по объектам „Пальма“». На расчистку дорог и восстановление мостов в районе проведения конференции направили саперные части Красной армии и местное население. 2 июля были отремонтированы и пущены электростанции в Бабельсберге и Потсдаме, восстановлены гаражи и аэродромы Дальгов и Кладов.
В. Васильев: «В мае 1945-го вместе с несколькими моими товарищами меня направили в Потсдам. Мы должны были подготовить город к приему участников конференции стран-победительниц. Я отвечал за виллу Трумэна. Приводили в порядок дома, парки, а главное – следили, чтобы не случилось диверсий или провокаций. Работа была несложная, тем не менее все мы вздохнули с облегчением, когда передали объект американцам. Однако из Потсдама меня не отпустили. Последовал новый приказ: меня переводили в личную охрану Сталина. И с этого момента я находился рядом с ним до последнего дня его жизни»[1100].
Помещения, предназначенные для размещения делегаций союзников, были отремонтированы и обеспечены всем необходимым, включая скрытые микрофоны. Обслуживающий персонал (официанты, истопники, швейцары, горничные) был привезен из Москвы. Их отбирали из сотрудников «Интуриста» оперативники II Управления НКГБ, курировал отбор начальник управления П. Федотов.