18. А кто Московского государьства всяких чинов люди сведают, или услышат на царьское величество в каких людех скоп и заговор, или иной какой злой умысл, и им про то извещати государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всея Русии, или его государевым бояром и ближним людем, или в городех воеводам и приказным людем.
19. А будет кто сведав, или услыша на царьское величество в каких людех скоп и заговор, или иной какой злой умысл, а государю и его государевым бояром и ближним людем, и в городех воеводам и приказным людем, про то не известит, а государю про то будет ведомо, что он про такое дело ведал, а не известил, и сыщется про то допряма, и его за то казнити смертию безо всякия пощады.
20. Также самовольством, скопом и заговором к царьскому величеству, и на его государевых бояр, и околничих, и на думных, и на ближних людей, и в городех, и в полкех на воевод, и на приказных людей, и ни на кого никому не приходити, и никого не грабити, и не побивати.
21. А кто учнет к царьскому величеству, или на его государевых бояр, и околничих, и думных, и ближних людей, и в городех, и в полкех на воевод, и на приказных людей или на кого ни буди приходити скопом и заговором, и учнут кого грабити или побивати, и тех людей, кто так учинит, за то по тому же казнити смертию безо всякия пощады.
22. А будет ис которого города или ис полков воеводы и приказные люди отпишут к государю на кого на служилых или иных чинов на каких людей, что они приходили к ним скопом и заговором и хотели их убити, а те люди, на кого они отпишут, учнут бити челом государю на воевод и на приказных людей о сыску, что они скопом и заговором к ним не прихаживали, а приходили к ним немногие люди для челобитья, и по тому челобитью про них в городех сыскивати всем городом, а в полкех всеми ратными людьми. Да будет сыщется про них допряма, что они в городех и в полках к воеводам приходили для челобитья, а не для воровства, и их по сыску смертью не казнити. А воеводам и приказным людем, которые на них отпишут к государю ложно, за то чинити жестокое наказание, что государь укажет.
Глава 3
О государеве дворе, чтоб на государеве дворе ни от кого никакова бесчиньства и брани не было
1. Будет кто при царьском величестве, в его государеве дворе и в его государьских полатах, не опасаючи чести царьского величества, кого обесчестит словом, а тот, кого он обесчестит, учнет на него государю бити челом о управе, и сыщется про то допряма, что тот, на кого он бьет челом, его обесчестил, и по сыску за честь государева двора того, кто на государеве дворе кого обесчестит, посадити в тюрму на две недели, чтобы на то смотря иным неповадно было впередь так делати. А кого он обесчестит, и тому указати на нем бесчестье.
2. А будет кто в государеве дворе кого задерет, из дерзости ударит рукою, и такова тут же изымати, и неотпускаючи его про тот его бой сыскати, и, сыскав допряма за честь государева двора, посадити его в тюрму на месец. А кого он ударит, и тому на нем доправити бесчестье. А будет кого он ударит до крови, и на нем тому, кого он окрававит, бесчестье доправити вдвое, да его же за честь государева двора посадити в тюрму на шесть недель.
3. А будет кто при царьском величестве вымет на кого саблю или иное какое оружье, и тем оружьем кого ранит, и от тоя раны тот, кого он ранит, умрет, или в те же поры он кого досмерти убьет, и того убойца за то убойство самого казнити смертию же. А хотя будет тот, кого тот убойца ранит, и не умрет, и того убойца по тому же казнити смертию, да из животов его взяти убитого кабалныя долги.
4. А будет кто при государе вымет на кого какое ни буди оружье, а не ранит и не убиет, и того казнити, отсечь руку.
5. А будет кто в государеве дворе и не при государе на кого оружие вымет, а не ранит, и того посадити на три месяцы в тюрму. А будет ранит, и на нем раненому доправити бесчестие и увечье против окладу вдвое, да его же дати на поруки в том, что ему без указу ис того города, где он кого ранит, не съежжати до тех мест, покаместа раненой обможется или умрет. А будет раненой обможется, и тому, кто его ранит, отсечь руку. А будет тот раненой от раны умрет, и того, кто его ранит, казнити смертию.
6. Такоже царьского величества во дворе на Москве или где изволит царьское величество во объезде быти, и ис пищалей, и из луков, и из ыного ни ис какова оружья никому без государева указу не стреляти, а с таким оружьем в государеве дворе не ходити. А будет кто в государеве дворе на Москве или в объезде кого ранит, или кого убиет досмерти, и того казнити смертию же.
7. А будет кто на государеве дворе, на Москве и в объезде, учнет ходити с пищальми и с луками, хотя и не для стрелбы, и ис того оружья никого не ранит и не убиет, и тем за ту вину учинити наказание, бити батоги и вкинути на неделю в тюрьму.
8. А кому случится стояти в государевых в дворцовых селех, и тем в государевых прудех и в озерах рыбы на себя не ловити. А будет кто без государева повеления в дворцовых селех учнет в государевых прудех и в озерах рыбу ловити, и на том взяти на государя пеня или ему наказание учинити, что государь укажет.
9. А будет кто царьского величества во дворе украдет что ни буди впервые и сыщется про то допряма, и того бити кнутом. А будет того же татя с краденым в государеве дворе поймают в другие, и того бити кнутом же, да вкинути на полгода в тюрму. А будет тот же тать поиман с краденым в государеве дворе в третьие, и ему за то отсечь руку, чтобы на то смотря иным неповадно было воровати, в государеве дворе красти[126].
Глава 4Призраки Смутного времени
Уничтожу бунт или положу жизнь за государя, чтобы глаза мои на старости лет большей беды не видели.
После смерти Алексея Михайловича, последовавшей в конце января 1676 г., при дворе развернулась открытая борьба за власть между двумя партиями. К первой принадлежали родственники покойной царицы М. И. Милославской и их сторонники, а ко второй – группа, поддерживающая вдовствующую царицу Н. К. Нарышкину. В результате партия Нарышкиных потерпела поражение, и на престол взошел пятнадцатилетний Федор Алексеевич, сын М. И. Милославской и Алексея Михайловича. Чтобы закрепить успех, победители (в большинстве своем – представители древних боярских родов) начали расправу с оппонентами.
В частности, для устранения А. С. Матвеева была предпринята многоходовая комбинация, разработанная в Сыскном приказе под руководством В. С. Волынского[127]. Вначале с помощью датчанина Магнуса Гэ был сфабрикован грамотный донос, на основании которого Матвеев был отправлен воеводой в Верхотурье. Затем последовал другой донос – лекаря Давыда Берлова, обвинившего боярина «в злоумышлениях и чаровстве». По делу о «чаровстве» Матвеева сослали в Казань, а затем в Пустозерск.
Удалением приближенных Алексея Михайловича дело не ограничилось. Практически сразу началось уничтожение специальных государственных институтов, созданных в его правление.
Первый удар был нанесен приказу Тайных дел, который более чем за два десятилетия своего существования стал ненавистен боярской верхушке, все еще пораженной вирусом местничества и мечтавшей о реванше, целью которого было «сидение на престоле боярского государя». В 1676 г. приказ был упразднен, его архив частично изъят и уничтожен, а частично передан в другие приказы.
После устранения Нарышкиных наибольшим влиянием при дворе пользовались Милославские, Долгорукие и Хитрово, решившие, что юный и слабый здоровьем государь будет им подконтролен. Однако и у царя нашлись помощники, служившие верой и правдой еще его отцу в делах тайных и явных.
Одним из них являлся думный дьяк Д. М. Башмаков[128], передавший Федору Алексеевичу личную переписку и шифры отца. Большую поддержку юному государю оказал его духовный наставник Симеон Полоцкий[129], пользовавшийся исключительным доверием еще у Алексея Михайловича. За личную безопасность царя Федора отвечали два человека из его ближайшего окружения: И. М. Языков[130] и А. Т. Лихачев[131]. Поддерживал царя и думный дьяк Л. И. Иванов[132], заведовавший Посольским приказом. В лице этих людей третий Романов обрел надежную опору, уменьшившую влияние многих боярских группировок на царя.
А ситуация в государстве была достаточно напряженной. На реке Яик (ныне р. Урал) в 1677 г. началось брожение казаков. В Южной Сибири продолжалась борьба русских с киргизами, которые опустошили Томские земли. В 1681 г. начались волнения в Башкирии. На западе и юге России существовала постоянная угроза на границах. В этих условиях значительную роль сыграл князь В. В. Голицын[133]. Пользуясь особым доверием Федора Алексеевича, он выполнял личные поручения государя.
В. В. Голицын. С портрета XVIII в.
Командуя войсками в Малороссии, Голицын путем дипломатических ухищрений обеспечил заключение важного для России Бахчисарайского мирного договора, по которому устанавливалась буферная зона между Днепром и Бугом сроком на двадцать лет. Тем самым снижалась угроза южным и юго-западным рубежам, передышка позволяла накопить силы для действий при пока еще неминуемом новом конфликте. Как показывают источники, успех был достигнут благодаря важным сведениям, своевременно полученным от российской агентуры в Молдавии, Валахии и Запорожье, а также благодаря умелому использованию противоречий между крымскими мурзами и польской шляхтой.
Самым серьезным политическим решением царя Федора стало уничтожение местничества в январе 1682 г. Одним из инициаторов отмены этой системы также был В. В. Голицын, котор