— Вот еще одна проблемка. Поможет ли нам вышестоящий штаб разобраться со стукачами? — спросил сам себя Черепанов и сам же ответил: — Да сейчас, поможет! Только мешаться будет. Знаем мы их! Шпион нам здесь нужен толковый, примерно такой же, как и я. Чтобы сообщал и вовремя информировал. Как я придумал, а?
— Ну, ты и голова, Вова! — восхитились братья. — Старую идею за свою выдать!
В дверь осторожно постучались. Ромашкин по знаку Черепанова сразу прыгнул к двери, а начфиненок пошел открывать.
В дверном проеме появилась голова капитана — начальника отделения автоматизации.
— Здравия желаю, товарищи офицеры!
— Лови стукачка! — скомандовал Вова.
Начфиненок ловко придавил дверью шею капитана. Ромашкин тут же схватил его за шкирку и закинул в класс.
— А с ноги по помидорам? — возмутился автоматизатор, потирая шею. — Я вам тут раньше командира «указивку» от начальника разведки тащу — только что по «военному интернету» пришла, а они меня растлить собираются!!!
— Извини, Димон, ты же у нас не кадровый военный, а из «пиджаков»! Так что можешь и душу продать ради того, чтобы в Новый Облик вписаться! — мгновенно разрулил ситуацию Черепанов. — Чего интересного?
— Да вот, читайте, — заявил компьютерщик, — «начальник жжет не по-детски». — Он протянул Вове листок с текстом «указивки». — Можете себе оставить, я файл на оперативного скинул: он пока распечатает, зарегистрирует, до комбрига донесет, мы третью мировую развязать успеем.
Вова углубился в текст, отгоняя Ромашкина, пытающегося заглянуть через плечо.
Он дочитал бумагу, пожал плечами и заявил:
— Ничего другого я и не ожидал! Любимый шефуля дает указания комбригу. Надо проверить весь личный состав, принять зачеты по знанию руководящих документов и уставов, провести строевой смотр, в обязательном порядке сдать нормативы по физической подготовке, провести инструктажи по соблюдению мер безопасности в ходе учений, довести меры уголовной и административной ответственности (и все такое) и доложить телеграммой о готовности группы к выполнению задач.
— У него всегда так! Задачи по боевому предназначению — это сейчас не актуально! Главное, чтобы личный состав водки не нажрался и требования безопасности не нарушал! — заявил Ромашкин, который в прошлом году тоже уезжал в Чечню через сдачу зачетов по физической подготовке и знанию руководящих документов. Тогда Леня получил два балла по уставам, но никто его от командировки не отстранил.
— Если комбриг будет в адеквате, то он просто «болванку» кинет, чтобы начальник успокоился. Наш командир всегда так делает, — начали всех успокаивать Артемьевы.
— Я пошел. Всем чмоки в этом чате! — известил автоматизатор, пытаясь выскользнуть за дверь.
— Вот кто нам нужен! — заявил начфиненок и указал пальцем на компьютерщика. — Димон — нормальный пацан, в интернете шарит, в связи, здесь постоянно со всеми в контакте. Сейчас же у всех компы. Его и особисты частенько дергают.
— Я каждый раз памперсы меняю после их вызовов, — подтвердил автоматизатор. — А на какой хрен я вам сдался? Вы же знаете, что я ни разу не рейнджер! Для меня по сопкам бегать — смерти подобно: я сразу становлюсь шикарно туп и малоадекватен!
— Сила твоя в другом, юный «падаван», — перебил его Черепанов, — сейчас мы тебе смысл расскажем всей затеи…
— Хе-хе, падаван! — хохотнул Пачишин. — Молдованин, что ли?…
После всех инструктажей и постановок задач комбриг поступил так, как считал нужным, проигнорировал «указания» начальника разведки. Начался этап подготовки. Согласно принятому решению, командир бригады «забыл» о том, что от соединения выделяются какие-либо разведывательные группы. На совещаниях вопрос больше не поднимался. Если о задаче не говорят и не «воют» на каждом углу, то она наверняка выполнена. Вопросов лучше не задавать, иначе самого отправят. Все «указывающие, помогающие и определяющие» документы из вышестоящих кабинетов собственноручно отрабатывал начальник штаба бригады. Личный состав, не принимающий участия в учениях, благополучно забыл о них на следующий день, благо с округа пришло распоряжение о переносе выплаты денежного довольствия на следующий месяц. Народ, набравший кредиты, немного поднапрягся и вздрогнул. Короче, всем остальным дела не было до какой-то группы.
В кабинете у Черепанова на подоконнике примостился «автоматизатор» — Димон со своим «айфоном» — и что-то колдовал. Вова запер дверь на ключ, копался в отрывных приказах, что-то искал.
— А-а-а! Вот оно! — провозгласил он, достал свою трубку, набрал Ромашкина. — Леня, ты, получается, на сборы с парашютной командой не едешь? Ага, понял… Да… воспитатель еще тот… Ага, понял! По приказу здесь ровно девять человек. Когда билеты у них? Отлично! Спасибо, что подсказал. Запускаем дезу!..
— Готово! — отозвался с подоконника компьютерщик, — билеты заказаны с доставкой на адрес, паспортные данные вроде вбил, все правильно.
Тут же отзвонился капитан-начфиненок с докладом о получении денег. Он уже на «базе», ждет билеты.
— А зачем по разным вагонам, и половина в плацкарте? — спросил Вову автоматизатор.
— Конспирация, однако! Фээсбэшники уже нас пасти начали, но мы им шикарную «утку» подкинем в наших старых добрых традициях! Нам хотя бы до места добраться, а там, глядишь, что-нибудь да исполним…
Бумажной работой на этот раз занимался лично начальник штаба бригады. Он подписывал и согласовывал различные разрешения и справки. Братья Артемьевы, получив распоряжения по связи, с головой ушли в свои дела, выясняли, с какими узлами, как и когда будут работать, изучали район предстоящих действий. Они получили на складе «УКВ» — радиостанции для связи в группе, разрабатывали систему скрытого оповещения и прочее.
Начфиненок работал по прямому предназначению, получал деньги, заранее составлял авансовые отчеты.
Командир группы решил отказаться от стандартного вооружения разведгруппы спецназа. Как ни куксились Ромашкин и другие, пулеметов они не получили. На всю группу — три «АКС-У» с холостыми патронами и насадками, у каждого по пистолету с обоймой боевых патронов плюс имитация. Технари лично занялись получением вооружения со склада и пошли на должностное «преступление», в результате которого у Лени Ромашкина вместо обычного «ПМ» оказался «АПС».
Черепанов в эти дни готовился передать свое хозяйство одному из помощников и постоянно зависал в строевой части. Он активно распространял слухи о том, что вот-вот сляжет в госпиталь с геморроем. Однажды на пороге нарисовался бригадный особист и попросил сделать ему какую-то выписку. Вова пообещал исполнить все в лучшем виде, вот только оформит кучу бумажек на некую «команду», которую надо срочно отправить. А то с округа уже достали — «и звонют, и звонют». Особист сделал стойку и чуть ли не прокричал: «Йааахууу!» — однако вовремя опомнился и лишь глупо улыбнулся.
Группа пропала из части как-то тихо и незаметно. Говорят, что Пачишина даже через несколько дней после исчезновения постоянно наблюдали в автомобильном парке. Никто даже внимания не обратил на исчезновение группы офицеров. «Посвященные» персоны молчали как рыбы. Начальник разведки даже решил было сам приехать и проверить убывающих разведчиков на предмет готовности, однако его отговорили и предложили провести строевой смотр в одной из подчиненных частей. Генерал обрадовался, прихватил с собой линейку, новый приказ о ношении формы одежды и убыл.
Вывод начался тихо, мирно, как-то по-домашнему. Лишь на железнодорожном вокзале группа мужчин разнообразного возраста, одетых в спортивную форму, с парашютными сумками при себе, жутко смущала оперативников местного отдела ФСБ.
— Господи, ну и маскировка, — бормотал один из старших оперов, мирно покуривавший сигаретку и ненавязчиво прогуливавшийся рядом с фигурантами.
Действительно, маскировка была так себе. По выправке, коротким стрижкам, сумкам, деталям формы одежды и разговорам только слепоглухонемой не опознал бы в них военных, скорее всего, спецназовцев. У многих под спортивными костюмами виднелись тельняшки.
Подошел поезд, и «маскирующиеся» военные, радостно гомоня, начали забираться в вагон.
— Они еще и в одном вагоне едут, — заявил оперативник, — пора передавать фигурантов.
Мимо «тайного» сотрудника прошлепали два молодых человека с длиннющими растрепанными патлами неформальной наружности, тащившие под руки третьего, который заплетающимся языком требовал продолжения банкета и напевал себе под нос что-то веселое. Неформалы несли за спиной огромные рюкзаки, увешанные кучей значков. У пьяненького типа в руках из стороны в сторону мотался скейтборд, постоянно выпадавший на перрон. Оперативнику пришлось помочь «молодежи» подсадить своего товарища. Пока те беседовали с проводницей, показывая билеты, он скользнул вдоль вагона, дошел до места встречи и передал группу «ведомых» паре оперов, которые должны были вести «диверсантов» уже в поезде. Отработав передачу объектов наблюдения, он отошел к перрону и продолжал приглядывать за посадкой. Один из фигурантов, уже разместившийся в купе, выпрыгнул из вагона, достал телефон и начал куда-то звонить. Он громко оповестил какого-то товарища полковника о том, что «они уже сели».
«Форменные идиоты! Кто их готовил?» — Опер усмехнулся, и тут его чуть не сбил с ног мужик со здоровенной сумкой.
— Эта что за поезд, а?! — заорал он в ухо оперативнику.
Тот отстранился и слегка пожал плечами.
— Батя, это наш! — проорал кто-то рядом под ухом уже с другой стороны. — Ломим к вагону!!!
— Сумку осторожнее! Сервиз не разбей: мамка с дерьмом и тебя, и меня сожрет!! — сказал мужик своему достаточно взрослому сыну, закинул торбу за спину и по-спринтерски рванул вдоль состава.
— Батя! Помедленнее!! — заголосил увалень-сынок, семеня следом.
Оперативник не удостоил взглядом этих «провинциалов», осторожно сфотографировал на телефон фигуранта, все еще разговаривающего с товарищем полковником, и послал ММС-сообщение группе наблюдения, осевшей в поезде. Работа была выполнена. Да