«Не только ноги, Боже,
Но хочешь – руки и главу?!
Умыть их можешь тоже».
«Омытому осталось ноги
Умыть – и весь он чист.
И вы чисты, о, други,
Один из вас не чист.
Коль вы считаете Меня
Учителем и Богом,
Друг другу делайте тогда
То, что узрели оком».
Услышав спор учеников
О том, из них кто больший,
И, соответственно, таков
И почитаться должен,
Христос на это им сказал:
«Цари владеют миром,
И кто под власть сию попал,
Гордятся той порфирой.
Их благодетелем народ
С восторгом называет.
Меж вами будет антипод
И пусть всегда бывает.
А кто же большим хочет быть,
Трудись для всех как меньший.
И всем старайся послужить,
Начальник всех старейший.
Повсюду принято считать,
Что выше возлежащий,
А меньший – что тут рассуждать —
Да меньше всех служащий.
И Я стою посреди вас,
Стою же как служащий,
От Бога в мире сем явясь,
С любовью вам гласящий.
Даю вам заповедь Свою,
Да любите друг друга,
Вас все узнают потому,
Что в вас Моя заслуга.
Фундамент веры это есть,
На нем стоят законы,
Главой угла Я камень здесь,
А вы всему подпоры.
Я вам дарю Свою любовь,
Она для вас наследство,
Ведёт она Меня на кровь,
И нет другого средства.
На смерть, Голгофу ради вас
И многих поколений,
Умрёт Моя любовь в тот час
И в третий день воскреснет.
Я, Агнец Божий, за людей
Заклаться должен вскоре
От власти злых, лихих судей,
Лукавом наговоре.
Всё это делаю для вас,
Завет храните строго,
Чтоб не напрасно смертный час
Я испытал сурово».
Иуда шёл уже в ночи
С толпой к Христу, ликуя.
С ним приближались палачи —
Предал Его, целуя.
Закончил дьявол сеть свою,
Из злых сердец сплетая,
Всё крепче власть свою сию
Он утверждал, не зная,
Что сеть готовил сам себе
И эту катастрофу,
Усердно шёл к своей судьбе —
Готовил он Голгофу.
Вечная весна
Весна ласкает светом,
А молодая кровь
Застенчиво с букетом
Встречает с ней любовь.
Под пенье птиц весенних,
Цветение садов
И шёпотов бесценных —
Мгновения даров.
Уходит дальше в лето,
Во пышности лугов,
Вся зеленью одета,
Под пенье соловьёв.
Крепит, растит, дарует,
Накормит, угостит,
Утешит, зачарует
И к осени манит.
Пречудною красою
Вокруг озолотит,
То вдовьею слезою
Немного загрустит.
Вот статно, будто пава,
Как на парад, пройдёт
Под шум и крики «браво!»,
Звездою упадёт.
Природу успокоит,
А пустоту дерев
Снежинками прикроет,
Метелью вдруг запев,
Что скоро всё растает
И оживёт земля,
Создатель миром правит,
Где вечная весна!
Христос – воистину воскрес!
Весна, как кроткая девица,
Неспешно, скромно зацветает.
Поля озимая пшеница
Ковром махровым украшает.
Весёлый щебет птиц счастливых,
Жужжанье пчёл в цветах весенних
И стаи галок говорливых —
Есть звуки наших дней священных.
И ожил мир мечтой превечной,
Шумит об этом древний лес.
Христос воскрес! Воскрес Извечный,
Взошёл на Крест за всех, воскрес.
Весна была б неполноценной
Без этих радостных вестей,
Без этой песни драгоценной,
Что так волнует всех людей.
От Пасхи ярче зацветает
Весна со множеством чудес,
И всё живое точно знает:
Христос – Воистину воскрес!
Утро 9 Мая
Майское солнце торжественно светит,
Трели пернатых как марш к торжеству.
Сердце же с нежностью всё заприметит,
Душу встревожит, прорежет слезу.
Ждали мы праздник, как Пасху, – не меньше,
Бога молили, взывая к Нему.
Воинам нашим за подвиг труднейший
Слава во веки, во веки Ему!
Вновь обойду непременно могилы,
«Вечную память» неспешно спою,
С дымом кадильным Небесные Силы
В Небе подхватят пусть песню мою.
Все имена помянуть невозможно,
Словно как звёзды, их души не счесть.
В наших сердцах навсегда непреложно
Ваши начертаны доблесть и честь.
Если кого-то сомнения гложут,
Взглянет пусть ночью на сей звездопад,
Больше сомнения не потревожат —
Вечный Путь Млечный идёт на парад.
Если залает вдруг враг бесноватый
Снова, как прежде, на матушку Русь —
Бойся от нас сокрушиться, рогатый,
Нам предначертан от Бога сей путь.
Георгиевская лента
У могил стою безмолвно —
Здесь солдаты спят достойно.
Бой последний в их судьбе,
Бой бесстрашный – дар земле.
Как бесценна тишина!
Вашей смертью в дар дана.
Я пришёл, чтоб вам сказать:
Дню Победы – семьдесят пять!
Лента славы – дым и пламя,
Вся земля в бою, как знамя.
Пахнет смертью жгучий порох,
Все тела лежат, как ворох.
Лента памяти – награда —
Стяг, хоругвь и отрада,
С нею деды нам победы
Приносили духом веры.
Мы сегодня, как в бою, —
Честью, совестью в строю,
Чтоб не смели вас пятнать —
На победу посягать.
Как бесценна тишина!
Вашей смертью в дар дана.
Я пришёл, чтоб вам сказать:
Дню Победы – двести пятьдесят!
Повар
В одной обители святой,
На свете коих есть немало,
Трудился повар непростой,
В нем кровь восточная витала.
Приятен был для всех душой,
Готовил славно, пёк хлеба,
Как он дружил с одной мукой —
Никто, наверно, никогда:
Блины, пирог и каравай,
Кулич пасхальный – всё прилично,
Что хочешь, право, называй,
Без книги стряпал на «отлично».
Весёлый был, шутить любил,
Поговорить без злобной речи,
И словно овощи тушил —
Он меру знал у жаркой печи.
Недавно вдруг оповестили,
Что нет его – лежит в земле,
И в путь последний проводили,
Не сообщили только мне —
В отъезде был я далеко.
Он мне не родственник, конечно,
Но грустно стало всё равно —
Душа ушла его навечно.
Поплёлся в храм, поставил свечку
И панихиду заказал,
Присел на лавку у крылечка —
Беседы наши вспоминал.
Как мы сидели в этом месте,
Вели о жизни разговор
И обсуждали мира вести,
Злу присуждая приговор.
Спросил его: откуда родом?
И к Богу как, скажи, пришёл?
«Родился я и жил с народом,
Что с Моисеем перешёл
Чрез дивное чермное море,
Блуждая после сорок лет,
Смиряясь перед Богом в горе,
Стремясь вселиться в новый свет.
Я в Белоруссии родился
И перед самою войной
Нежданно вдруг осиротился,
Покинул сразу дом родной.
У тёти дальней поселился
В селе под Минском небольшом,
С её семьёю сразу слился,
Учиться в школу там пошёл.
Пришла война, а мне тринадцать,
Фашист повсюду и беда.
Ребят согнали нас пятнадцать
Копать у леса, как всегда.
Копать глубокую траншею,
Убитых после засыпать.
Ведут кого-то, я бледнею —
Евреев смертушку вкушать.
Они в селе соседнем жили
Общиной целой и раввин.
Поставили. Трясутся жилы.
Вдруг немец вышел к ним один
И поманил раввина пальцем,
Промолвил: «Го-во-рит им слово!»
Всех осмотрел огнём-румянцем,
Конфеты дал девчушкам, мальцам
И позади раввина встал.
Я про учителя подумал:
Что в сердце он своём искал,
Что ценное возьмёт оттуда,
И слово, словно бриллиант,
Сверкнёт бесценною строкою.
Но громом грянул арестант,
Блеснул, как молнией, стрелою:
«Друзья мои, отцы и братья!
Беда пришла к нам неспроста,
Из древности идёт ненастье,
Идёт от Божьего перста.
Что там когда-то наши предки
Распяли Божьего Христа.
Отсёк за это наши ветки
Отец от Божьего ствола.
И пусть сегодня нашей кровью