В общем, ходили мы здесь кругами и любовались на близлежащие дома. Уже была готова многоходовая хитрая комбинация конспиративного освоения одного из чердаков, оставалось лишь подобрать место получше.
Так, я сказал «мы ходили»? Ну, «мы» – привычное отождествление с командой, а в тот раз ходили конкретно Ростовский и Вася. Вася – главный спец по разведке, выбору и оборудованию наблюдательного пункта. Ростовский – первый опер на деревне.
Так… Да – тепло было. Люди в соседних с рынком учреждениях повсеместно распечатывали закупоренные на зиму окна и приводили их в порядок.
Помните школьное «мама мыла раму»? Теперь-то понятно, что детям не говорили всю правду. Чья мама, насколько молода и хороша собой, в какой позе и с какой степенью остервенения, на каком этаже, почему именно раму, а не все окно в целом, кто именно созерцал процесс мытья и довел до потомков крылатую фразу… Как видите, вопросов много.
Я в тот день на службе не был, привожу свидетельства очевидца – Ростовского.
Итак, гуляют Вася с Ростовским мимо этого замечательного дома и созерцают такую картину: на третьем этаже, аккурат над входом, дамочка моет окно. С тротуара взору гуляющих доступен только фрагмент дамы: розовое колено, изгиб бедра с произвольно задравшейся юбкой и туго обтянутая пышная округлость той прелестной части, что у дам находится ниже талии. Окружность эта ритмично двигается в такт моющим движениям, и выглядит все это в комплексе весьма завлекательно.
Звуковое сопровождение: женский смех, разговоры, радио, орущее очередной туповатый выкидыш современной эстрады.
– Мама мыла раму, – резюмировал Ростовский, обозрев вновь открывшиеся обстоятельства, и хлопнул по плечу Васю, который сосредоточенно смотрел наверх, задрав подбородок. – Пошли, хорошего помаленьку. Нам работать надо.
– Вот это ж… – простодушно поделился Вася посетившим его сиюминутным драйвом. – Вот это бы я впендюрил!! Уххх, я бы ее…
И знаете, как порой бывает – попал точно в паузу. В этот момент как раз кончилась отвратительная песня по радио, отзвучал женский смех и на третьем этаже буквально на пару секунд воцарилась мертвая тишина.
Розовое колено тотчас же исчезло – и показалась дамская голова. Изрядно растрепанная, но вполне хорошенькая.
– На словах-то вы все гиганты, – с сомнением сказала голова. – А как до дела дойдет…
Терминатор Вася от неожиданности страшно сконфузился и стремительно удрал за угол.
– Ну вот, я же говорила, – печально констатировала голова и, получше рассмотрев Ростовского, с надеждой уточнила: – Вы монтажники?
Кто не в курсе – Ростовский у нас обаяшка. Чемпион-красавец, породистый такой коняка, видный.
– Ну… В общем, да – и монтажники тоже, – согласился Ростовский. – Бывает, знаете ли, на досуге смонтируем что-нибудь… Но вообще мы больше опера… эмм… операторы. Мы кино снимаем, ищем хорошие ракурсы.
– А что хотите снимать?
«Для начала блузку и юбку, а там видно будет», – подумал одухотворенный лицезрением розового колена Ростовский, а вслух сказал:
– Ну, в общем, некоторые сегменты рынка. Аллею вот эту, грузовой двор…
– Так подымайтесь к нам, – предложила голова. – У нас тут весь рынок как на ладони. Подымайтесь, я скажу, чтобы на вахте пустили…
Ростовский поднялся один – Вася отказался наотрез, так и остался торчать за углом. В отделе было пятеро дам от тридцати до сорока. Та, что оконфузила Васю, – начальник отдела, Ирина Никифорова. Окна отдела – просто идеальная позиция для съемок и индивидуального заслушивания отдельных личностей.
Однако пришлось отвечать на вопросы.
– С какого канала? Сотрудниц отдела покажут, нет? Что за передача?
Ростовский недолго подумал и решил, что хитрить не стоит – все равно в процессе все поймут. Показал свою красную «ксиву» (не сдал, когда увольнялся из органов) и признался:
– Вот такой у нас канал. Сотрудниц отдела по нему не покажут, и этому надо только радоваться. А передача называется «Ребятам – о зверятах». Наши ребята хотят знать, чем тут у вас занимаются эти развеселые зверята… Возражений не будет?
– Да ради бога! Давно пора тут порядок навести. Из окон стрелять не будете?
– Ну что вы! Мы же не варвары.
– А жаль. Было бы неплохо…
Снимали и слушали отсюда мы плодотворно и долго. У Ростовского с Ириной получилась непродолжительная тесная дружба. Воплотил он Васину мечту. А непродолжительной дружба была потому, что Ирина счастливо замужем, дама во всех отношениях практичная и умная. Наш Ростовский – трудный партнер, на него ведь буквально все женщины «западают». Иными словами, сплошная нервотрепка при минимуме удовольствия.
В общем, они довольно быстро разбежались. На отношении к нам это не сказалось, здесь нас принимали как и раньше. У Ростовского, при всех его недостатках, есть один уникальный талант: он умеет расставаться со своими дамами без скандалов, они потом вспоминают его по-доброму и почему-то не держат на него зла. Феномен!
Единственно, все время приставали с вопросами: когда же мы тут начнем порядок наводить?
– Что-то вы, ребята, слабенько работаете. Снимаете-пишете, а толку нет – зверят все больше и больше. Каким там местом ваши егеря груши околачивают?
…Без пятнадцати одиннадцать подъехали наши фигуранты.
Большого желтого плаката «ЭТО МЫ!!!» у них на машине не было, а узнали мы их так: когда плохонькая грязно-белая «Ауди» скромно пристроилась с самого конца скопища разнокалиберных авто у аллеи, из нее вышел дилер и начал крутить башкой, озирая окрестности.
– А вот и наши, – удовлетворенно буркнул Костя, разворачивая камеру. – Здравствуй, дружок…
Дилера зафиксировали в самом начале разработки Анвара. Парень из Черного Яра, имеется фото во всех возможных ракурсах, регулярно получает товар у Анвара на грузовом дворе.
Других данных на него нет. До сего момента он был нам неинтересен – так, одна из многих серых фигур, как-то связанных с Анваром. Черный Яр – захолустье, провинция, город инфантильных очкариков (там физики и ядерщики). Что там может быть для нас интересного? Все варится и крутится здесь, в столице.
Так вот, до недавнего времени это был отдельно взятый дилер, торговал себе помаленьку, никому до него дела не было. А сейчас с центром нашего оперативного мироздания (это Анвар – центр) собирается встретиться какой-то тамошний начальник из правоохранительных органов. Такая связка – это уже претензия на вливание черноярского «куста» в стройные ряды московской мафии. Растет наш ага (это его так Иванов иногда называет, Анвар, вообще, турецкое имя) вширь и вглубь, крепнет день ото дня. В научно-практическом аспекте эта новая связь может представлять некоторый интерес, поэтому мы ею и занимаемся.
Я развернул и отрегулировал микрофон, проверил, как работает приемник, попробовал выставить уровень записи. Помех много. Людей на аллее практически нет, машины поставили и ушли по делам, но рядом шумит рынок, создает мощный шумовой фон. Уровень настроить не получается: дилер молчит, с тем, кто сидит в машине, не разговаривает. Человека в машине не видно: она стоит к нам кормой, да и стекла тонированные. Почему, вообще, я решил, что в машине есть кто-то еще? Дилер вылез справа, с пассажирского места. Простая логика.
Без двух одиннадцать прибыл наш «основной». Ярко-красный «Ягуар» свернул с шоссе на аллею и встал в самом начале, с противоположной стороны от дилера. Это прогулочный автономный вариант: обычно Анвар катается на черном немецком внедорожнике, в сопровождении пары солидных шкафчиков. Значит, встреча эксклюзивного характера.
Неплохо. Не зря пришли.
Анвар вышел из машины, с ходу нащупал взглядом дилера, хозяйским жестом пригласил: давай ко мне. И встал, уперев руки в бока.
Костя снимал, я отложил камеру и приготовился настраивать микрофон: выводить уровень, разворачивать, если пойдут к Анвару.
– Это он? – глухо рявкнуло у меня в наушнике.
Ага, надо убавить и низы чуток убрать.
– Да, он.
– Точно? Далековато будет – не обознался?
– Шутите? Я его за километр узнаю. Чего тут «далековато» – ста метров не будет.
– Хорошо. Зови его сюда.
– Может, сами пойдем? Неудобно – он уже позвал.
– Я сказал – зови!
Понял. Ничего менять не надо, болтать будут в дрянной «Ауди». А что-то товарищ начальник нервничает…
Дилер призывно замахал рукой. Анвар недовольно покачал головой, бросил «Ягуар» с раскрытой дверью прямо на аллее и пошел куда звали.
Я опять взял камеру и стал снимать.
– Первый, объект подтвержден, – раздался в моем наушнике голос «начальника».
Не понял, кому это он?
– Это точно он? – послышался сторонний голос на фоне характерного шипения рации.
– Он, он – можете работать, – подтвердил «начальник».
– Все понял. Приступаю…
– Ни фига себе… – удивлению моему не было предела. – Если я все правильно понял – похоже, сейчас Анвара будут брать!
– Титаны! – восхитился Костя. – На первой же встрече! Нормально… Ну, тут одно из двух: либо это провинциалы – отчаянно храбрые идиоты, которые совсем не в курсе обстановки… Либо «кремлевские» решили немного подрессировать «азеров». Наверное, мало отстегивают, от рук отбились…
Не надо удивляться насчет «кремлевских». В нашем слаженном коллективе в силу специфики работы существует устойчивое мнение, что у нас в стране ВСЕ структурные составляющие органов управления, исполнения и государственной власти – суть разнокалиберные ОПГ (организованные преступные группировки) с соответствующим укладом, «понятиями» и иерархией. То есть коррупции у нас не может быть в принципе. КОРРУПЦИЯ (от. лат. corruptio – подкуп) – это имеет смысл в цивилизованных странах, где большинство начальников честные, а кое-кого подкупают. У нас подкупать кое-кого смысла нет, потому что ВСЁ начальство по определению состоит в мафии. Тут масса оттенков и нюансов, но общий принцип устройства всех этих управленческих институтов один – ОПГ. Или ОПС (сообщество). По-другому в нашей стране пока просто не может быть. Понятно, что самые крутые из всей этой верхней братии – «кремлевские», у них и рычаги в руках, и силовые ресурсы, и много еще чего хорошего. В данном случае Костя судит несколько общо, относя правоохранительные органы к «кремлевским» (мы не знаем, кто встречается с Анваром – из милиции, чекистов, ФСКН?), – очень может быть, что какая-то отдельная ОПГ одного из перечисленных в скобках ведомств сейчас решает свои мелкие личные