– Прощай! – прохрипел полузадушенный Спиноза.
Катя перекрутилась вокруг своей оси и обернулась лицом к опасности, спиной прикрывая драгоценную голову научного руководителя. Птица поднялась в небо, сделала виток вокруг скалы и снова камнем обрушилась вниз, не отрывая от жертвы злобного взгляда. Острый клюв метил девочке прямо в сердце.
– А-а-а! – заорала Геракл.
Раздался выстрел. Другой. Третий.
На ребят посыпались перья. С жалобным клёкотом птица скрылась в гнезде.
Не удержав равновесия, Катя покатилась по откосу. За ней, прикрывая руками очки, кувыркался Спиноза.
– Ой, – девочка разожмурилась. – Витечка, ты живой?
Над ней склонилась знакомая усатая физиономия.
– Цел твой арап, цел, – солдат передёрнул затвор ружья. – Только поцарапался маленько.
– Дядя Тёркин! – обрадовалась Катя. – Как вы нас нашли?
– Кричали… – солдат сдвинул шапку на затылок.
– Нет слов, – Спиноза потёр коленку. – Даже не знаю, как вас благодарить за очередное своевременное спасение.
– Да брось, чего там… – Тёркин развязал мешок и дал ребятам по куску хлеба с солью. – Проголодались, небось. – Он расхохотался. – А уж как мы испужались! Я, арап, даже поперхнулся. Налетела Дива-птица – и всё. Ни тебя, ни девки.
– Точно! – Спиноза так обрадовался, аж вскочил. – Точно! Именно так называется этот подвид! Я читал его описание у Брема.
– А где Петуля с Пушкиным? – огляделась по сторонам Геракл.
– Вот туда пошли, – показал солдат. – Вас ищут. Мы на два отряда разбились… Держите прямо, там и обнаружите. А мне, арапы, пора. – Он взвалил мешок на плечо. – Бывайте!
И Тёркин, не оглядываясь, затопал по берегу.
Глава 2. Медицина тут бессильна
– Почему так река обмелела? – озабоченно покачал головой Витя. – Там, где мы ужинали, Волга была значительно шире. И берега у неё другие. Неужели Дива-птица отнесла нас к истокам?
– А по-моему, это просто другая речка, – возразила Катя. – Может, мы не на Волге тогда сидели? Откуда ты знаешь? Темно же было…
– В таком случае, это Дон, – авторитетно заявил научный руководитель. – Хазарское царство располагалось в Волго-Донском бассейне, и мы были в плену либо в Серкеле, либо в Итиле.
– В бассейне? – изумилась девочка. – Что-то я не припоминаю никакого бассейна. Ой, смотри!
Между деревьями показались соломенные крыши.
– Выселки! – подпрыгнула от радости Геракл. – Ура! – и она припустила вперёд.
Спиноза засомневался:
– Неужели ты думаешь, Катя, – сказал он сам себе, – что на Руси была одна-единственная деревня, и все дороги вели в неё?
И всё-таки побежал следом.
– Не Выселки… – девочка разочарованно остановилась на краю вспаханного поля. – Не похоже.
– Не беспокойся, Катя, – запыхавшийся Спиноза поправил очки. – Сейчас мы всё выясним.
Он храбро ступил на пашню и, увязая в земле, направился к седому старичку, который шёл за плугом. Чистенькая старушка в белом платочке вела под уздцы лошадку.
– Добрый день, – вежливо поклонился селянам оранжевый шлем. – Будьте любезны, разрешите нашу проблему. Вы не подскажете, где мы теперь находимся?
Старик со старушкой переглянулись.
– Отчего ж не разрешить? – дед снял шапку. – Вольному – воля. Откелева идёте, оттелева придёте.
– Прямая дорожка на кривую наведёт, – поддакнула старушка, поправляя платочек. – Ну, Иван Тимофеич, хватит разговоры разговаривать, орать-оть надо.
Старик нажал на ручки плуга.
– А ты сойди с борозды, – строго сказала старушка Спинозе. – Не для тебя пахана.
– Извините, – сказал мальчик, отступая. – Прошу прощения.
– Ну что? – спросила Катя. – Выяснил?
– По-моему, мы с местным населением просто не поняли друг друга, – пожал плечами Спиноза.
– Ещё бы! – хмыкнула Геракл. – Ты, Витя, крупный учёный, но иногда ка-ак загнёшь по-научному. Не обижайся, конечно, но не все тебя понимают. А я сейчас зайду в любой дом и всё узнаю. Только ты не вмешивайся.
И она смело постучала в первую же избу.
– Ох-ох! – застонали в доме. – И кто тама?
– Откройте, бабушка, – попросила девочка. – Мы дорогу хотим узнать.
– Ступайте себе мимо, – дверь не открывалась. – Много вас тут, калик перехожих, шляется, спокою от вас нет…
– Да мы не калеки, – возразила Катя. – Наоборот, мы только спросить хотели.
– Видите ли… – вмешался Спиноза.
Но Геракл, не дав ему договорить, толкнула дверь, и та сразу распахнулась.
– Чаво такое? – заругалась бабка откуда-то сверху. – Больному человеку спокой нарушать?
– Простите, – Витя почувствовал, как краснеет. – Мы не хотели вас тревожить. Пойдём, Катя.
– Нет! – топнула девочка кроссовкой по дощатому полу. – В конце концов, кто-нибудь скажет, где мы находимся?
– У чужом дому находитесь! – сердито прошамкала невидимая бабулька. – Бесстыдники! Знаете небось, что я сиднем сижу цело тридцать лет, не володею ни руцьми, ни нозьми.
– Ну вот, – пробурчала Катя. – Сама инвалид, а нас обзывает.
– Кака сама? Кака сама?! Мужичина я! – сверху, с полатей, свесилась румяная бородатая физиономия. – Лежу тута в паралике.
– Ой, дядечка, извиняюсь, – смутилась Геракл. – У вас голос такой… Мы только спросить хотели, как деревня ваша называется и речка?
– Известно дело, на Оке стоим, – ответил здоровяк густым басом. – Село наше Карачарово, городу Мурома…
– Владимирская область, – сориентировался Спиноза. – Ого, куда нас занесло! Простите, гражданин, а как отсюда добраться до Хазарского царства? Видите ли, – он поправил очки, – там нас ждут товарищи…
– Чаво? – удивился мужик. – Не слыхали мы об таком.
– Э-э-э… – Спиноза повернулся к Кате. – Возможно, мы опять оказались в другом времени… Интересно, какая теперь столица нашей родины, в смысле, кто теперь мать городов русских?
– Известно дело, Киев, – мужик наполовину свесился с печи и поиграл могучими плечами.
– Какой качок! – оторопела Геракл. – А говорит – инвалид… Спиноза, может, он симулянт?
– Ты чаво ругаешься? – обиделся мужик. – Расслабленный я. Сейчас папку с мамкой кликну, ужо они тебе покажут.
– Как вам не стыдно, мужчина?! – гневно сверкнула глазами девочка. – Сам уже не молодой, а родителей зовёт на помощь. Да человеку стоит только захотеть, и он может самостоятельно подняться на ноги, если вы парализованный! Нужна только сила воли и методика.
– Катя, – попытался урезонить её Спиноза, – неудобно ведь…
– Что Катя? Посмотри, старики в этой деревне с лошадью по полю бегают, а этот на печке лежит, прохлаждается! Да с такими плечьми он давно бы стал чемпионом по бодибилдингу!
– Ну, ты! – мужик размахнулся кулаком и неожиданно рухнул с полатей. – Ври, да знай же меру! – успел он крикнуть на лету.
– Катя! Гражданин! – Спиноза бросился поднимать парализованного.
– Меня бесчестить? – зарычал тот и поднялся во весь свой рост, случайно опрокинув Витю. – Илью, Иванова сына?
Научный руководитель откатился в угол. Геракл успела сделать блок и провела ответный удар. Симулянт дрался ничего себе, хотя чувствовалось отсутствие регулярных тренировок и техники. В тот самый момент, когда он уже почти уложил Катю на лопатки, мужик вдруг остановился.
– Чудо чудное! – он оглядел свои руки и ноги. – Диво дивное!
– Вот видите, дяденька! – девочка победно отряхнула куртку. – Я же говорила, вы симулянт!
Но мужик, не слыша её, пустился в пляс.
– Володею! Володею! – напевал он, пританцовывая. – Ажно взопрел весь!
– Это называется психотерапия, – подал голос из своего угла научный руководитель. – Вот интересно, какие новые ощущения вы сейчас испытываете?
– Слышу в себе силушку великую! – радовался мужик. – И драться мне пондравилось. Что ж я, дурень такой, сиднем сидел тридцать лет? – Он с размахом поклонился Кате и ударил лбом об пол. – Прости, красна девица. Думал, бесчестишь меня. А ты из болезного богатыря сотворила.
– Позвольте, – Спиноза на четвереньках подполз к детине. – Вы, простите, не Илья случайно?
– Ага! – мужик разогнулся, треснулся темечком о потолочную балку, но даже не поморщился. – Ох, чуть истьбу не развалил…
– С ума сойти! – Витя наконец поднялся на ноги. – Катя, ты даже не представляешь, кто перед тобой! Это же Илья! Из города Мурома! Из села Карачарово!
– Верно, – подтвердил детина. – Илья, Иванов сын. Здешние мы…
– И что тут такого? – хмыкнула Катя.
– Ну как же ты не догадываешься? – с досадой сказал Спиноза и молодецки расправил узкие плечи. – Картину «Богатыри» помнишь? Художника Васнецова?
– В. М.? – уточнила девочка. – Который ещё волка рисовал с царевной?
– Да, – кивнул оранжевый шлем. – И у него же есть другое, более знаменитое полотно…
– Вспомнила! – обрадовалась Геракл. – Три богатыря. Все на лошадях. Там ещё Алёша Попович смотрит на Добрыню Никитича, а самый главный, не помню, как зовут, посередине. Он так сидит… – она приложила руку козырьком ко лбу. – Как бы вдаль смотрит…
– Этого главного богатыря зовут Илья Иванович Муромец, – торжественно объявил Спиноза. – Вот он, Катя! Перед тобой!
Глава 3. Богатырская кобыла
– Прощайте, матушка Ефросинья Яковлевна! – Илья стоял перед родителями на коленях.
Старушка в белом платочке всхлипнула, поднялась на цыпочки и поцеловала сына в лоб.
– Прощайте, батюшка…
Иван Тимофеевич вздохнул и осенил Илью крестным знамением.
– Не обессудьте, что покидаю отчий дом, – сказал богатырь, подымаясь. – Вам меня не прокормить. Я и в истьбе-то с трудом помещаюсь. Куды мне здесь силушку великую девать? Пойду, пожалуй, во стольный Киев-град. Найду там себе применение. А как устроюсь, гостинцев вам пришлю.
Старики ещё раз благословили сына и попрощались с ребятами.
– Постой, Илюшенька! – вдруг спохватился Иван Тимофеевич. – Как же ты с пустыми руками-то в службу вступишь? Нет у тебя ни шелома, ни кольчуги, ни оружия. Нет и коня богатырского… Возьми хоть Бурку нашу, – и дед подвел к нему костлявую клячу, которая с трудом передвигала ноги.