— С какой стати?
— Тише, услышит!
Резо подошел к их столику и, улыбаясь, протянул руку Коринтели:
— Здравствуй, Рамаз!
— Здравствуйте! — вскочил тот.
— Что случилось, почему на «вы»?
— Извини, шампанское виновато, перебрал немного.
— Привет, Лали! — Молодой человек наклонился и поцеловал ее в щеку.
Лали не ответила, только с улыбкой кивнула ему, подняла бокал с шампанским, картинно поднесла к губам и принялась потягивать.
Резо, не дожидаясь приглашения, пододвинул свободный стул и подсел к столику.
Коринтели продолжал стоять.
— Тебе неприятно, что я пришел?
— Что ты, как можно! — смутился Рамаз и сел.
— Я был неправ. Ребята разобрались. Поэтому извини меня, но и ты был неправ.
— В чем я был неправ, молодой человек? — возмутился Коринтели.
— Издеваешься? — сверкнул глазами Резо.
— Почему издеваюсь? — опешил Рамаз и понял, какой насмешкой звучит это «молодой человек», обращенное к ровеснику
«Я теперь Рамаз Коринтели. Ни на минуту, ни на миг не должен забывать, что я теперь Рамаз Коринтели, Рамаз Коринтели и никто другой!» — вдалбливал он себе.
— Извини, вино подвело. От травмы я утратил память. С большим трудом припоминаю все. Я как в тумане, то, что ты сказал, напоминает сон, давнишний забытый сон.
Официантка принесла Резо бокал. Тот взял бутылку и наполнил его.
— Виноват! Я должен был налить! — встрепенулся Рамаз.
— Пустяки. За твое выздоровление! Денька через два позвоню тебе. Поговорим на трезвую голову. Почему между нами должна пробегать черная кошка?
Резо выпил.
И Рамаз Коринтели осушил бокал до дна. Он уже захмелел, но тело требовало алкоголя.
— Не буду докучать вам. — Резо элегантно поклонился Лали, поднялся и посмотрел в глаза Коринтели: — Хорошо будет, если ты мне позвонишь.
Он вернулся к своему столику. Рамаз проводил его взглядом, снова наполнил бокал и спросил Лали:
— Почему, в чем я был неправ?
— Не помнишь?
— Мне кажется, я тебе уже говорил, что напрочь лишился памяти. — В голосе Коринтели прорывалась злость.
— Знаю, но теперь ты поправился.
— Разумеется, поправился, но многого не помню.
— Что не помнишь, не стоит и вспоминать. И я не буду.
— Я хочу знать, что произошло в тот день? — гневом вспыхнули глаза Коринтели.
— Ничего особенного. Если бы ты не вытащил револьвер, все бы сошло.
— Револьвер?! — не поверил своим ушам Рамаз.
— Да, револьвер! Чему ты удивляешься?
— Вспомнил, вспомнил. Не совсем ясно, но вспомнил-таки! — Коринтели уставился на полный бокал, задумался и после недолгой паузы спросил: — А я не стрелял?
— Нет, не стрелял. Ребята тебя вовремя утихомирили.
«Револьвер, боже мой! Кто же в конце концов такой Рамаз Коринтели? Вернее, кто же такой я?»
— Зачем мне понадобилось доставать оружие?
— Не помнишь — и не вспоминай. Ничего такого не было. Он и сейчас при тебе?
— Нет, не захватил! — сказал Рамаз и дотронулся бокалом до бокала Лали.
Выпил, не произнося ни слова. Поставил бокал. Призадумался.
«Откуда мог захватить? Дома ли он? Не думаю, все углы обшарил, револьвера не нашел. Видать, у кого-то из моих дружков. A-а, отобрали и, наверное, не вернули».
Ом горько усмехнулся.
«У кого-то из дружков!»
Крепкая грудь Лали снова попалась на глаза. Снова взыграла кровь. Рамаз махнул официантке, чтобы та подошла.
— Заверни нам две шампанского и шоколад с собой.
Официантка молча повернула назад.
Рамаз встал, приглашая Лали последовать за ним.
Лали бросила сигарету в пепельницу, достала из сумки зеркальце, поправила волосы, ловко подвела губы и поднялась.
Официантка встретила их у лестницы с шампанским и шоколадом в целлофановом пакете.
— Сколько с меня? — спросил Рамаз.
— Уже заплачено, Резо рассчитался.
Рамаз оглянулся на тот столик, за которым предполагал увидеть Резо.
— Пожалуйте на минуту! — крикнул тот.
Лали тронула локоть Коринтели, и они направились к столику Резо.
Парни поднялись, учтиво приветствуя гостей. Только две девушки да бородатый иностранец продолжали сидеть. Рамаз с удивлением окинул взглядом светловолосого, средних лет бородача. Он прекрасно помнил, что раньше его тут не было. Не видел его и входящим в зал. И этот парень в полосатом свитере тоже появился бог весть откуда.
«Они, видимо, позднее пришли!» — решил Рамаз, принимая от Резо бокал шампанского.
— Не будем вас задерживать — дружно выпьем за ваше здоровье! — с улыбкой сказал Резо, в знак приветствия высоко поднимая бокал.
Парни негромко поддержали его и осушили бокалы.
— Э, давай! — Резо хлопнул иностранца по плечу, показывая — за гостей, мол.
Бородач понял, что требовалось от него. Поднял бокал и произнес тост на немецком языке.
— Вы немец? — спросил по-немецки Рамаз.
— Да! — расплылся в улыбке бородач, услышав родную речь.
— Очень приятно! Как вы оказались среди этих ребят?
— Совершенно случайно. Я хотел пройти в ресторан, но меня не пустили, сославшись на отсутствие мест. Вон тот молодой человек в пестром свитере, видя мое затруднение, привел меня сюда.
Лали вместе с остальными окаменела от удивления. До этой минуты никто и представить себе не мог, что Рамаз Коринтели знает немецкий.
А немец тем временем достал из квадратной сумочки, висящей у него на запястье, записную книжку и шариковую ручку. Рамаз написал ему номер своего телефона. Затем с улыбкой откланялся:
— Нам пора. Большое спасибо за приглашение и вообще за все!
Последние слова предназначались Резо Донадзе. Рамаз Коринтели имел в виду его щедрый жест.
— Стоят ли благодарности такие пустяки? — засмеялся Резо и похлопал Рамаза по плечу.
— Почему ты никогда не говорил, что знаешь немецкий? — спросила Лали, когда они вышли на площадку перед «Иверией».
— А зачем? — Только тут Рамаз понял, какое впечатление произвел на парней его немецкий язык.
— Почему никто из нас этого не знал?
— До сих пор не выпадало случая говорить по-немецки, вот никто и не знал.
— Ты заметил, ребята чуть не попадали?
— С чего падать! Мало ли в Тбилиси знают немецкий?
— Знают многие, но что ты знаешь, никто не ожидал.
— Почему? — остановился Рамаз, с насмешливой улыбкой глядя в глаза девушке.
— Потому что ты — это ты.
— Что значит — я это я? — Рамазу не понравилась формулировка, определяющая его личность. Ему не хотелось расспрашивать и ломать голову над тем, кем же был Рамаз Коринтели. Он чувствовал, что ни к чему хорошему это не приведет, ни от кого не услышит он ничего утешительного.
— Ты прекрасно понимаешь, что это значит.
— Тогда просто доведу до твоего сведения, что я еще прекрасно знаю английский и французский.
— Не врешь? — воскликнула совсем сбитая с толку девушка.
— Найди на проспекте какого-нибудь англичанина или француза, и я моментально развею твои сомнения.
— Рамаз! Ты меня пугаешь!
— Не бойся, милая. Вон такси!
— Сколько времени?
— Восемь.
Такси затормозило прямо перед ними.
— Рамаз! — донеслось из машины.
Смуглый, усатый парень открыл дверцу, выскочил и облапил Коринтели:
— Слышал, что ты здоров. Очень рад видеть тебя.
На сей раз Коринтели не подкачал. Он в свою очередь расцеловал незнакомца, хлопнул его по плечу.
— Тебе куда? — спросил тот и крикнул шоферу: — Постой, не уезжай!
Потом снова обратился к Рамазу:
— Не поворотить ли нам? Сколько времени не встречались! — Он многозначительно посмотрел на Лали: — Но если ты занят, это такси доставит тебя до места.
— Большое спасибо, но мне в самом деле некогда.
— Понятно. Тебя никакая болезнь не исправит, — ухмыльнулся черноусый, еще раз покосился на Лали, достал из кармана десятку, бросил ее на переднее сиденье такси: — Отвезешь их куда скажут.
— Спасибо! — неловко поблагодарил Рамаз.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказал в ответ парень, — отойдем-ка на минутку.
Незнакомец взял Рамаза под руку, отвел в сторону и вытащил из кармана пачку денег.
— Я не знал, что встречу тебя. Пока отдаю две тысячи. Остальное, если хочешь, занесу завтра.
Рамаз оторопел.
— Бери, бери! Игрок должен уметь и проигрывать, и платить. Как скажешь, хочешь, остальное завтра занесу.
— Заметано. Если сможешь, приноси. Мне сейчас деньги позарез нужны, — сказал Рамаз, поражаясь собственным словам.
«Боже мой, когда такая фраза запала в голову?»
— Завтра позвоню в восемь. Ты дома будешь?
— Дома. Только чтобы не ждать.
— Ну, всего!
Коринтели положил деньги в карман, подошел к такси, помог сесть Лали, потом сел сам. Машинально потрогал оттопырившийся карман брюк.
«Итак, две тысячи!» — с удовольствием произнес он про себя и обнял девушку.
— Сначала в ванную, приму душ.
— Не надо, терпений лопается.
— На две минутки, Рамаз, умоляю!
В ответ Коринтели расстегнул на ней платье и поцеловал грудь.
— Постой, не порви, сама сниму.
Через минуту они были в постели. Рамаз отшвырнул простыню и набросился на девушку.
— Осторожней! Больно! Ты что — ошалел?!
Но он, ничего не слыша, страстно целовал шоколадное, крепко сбитое тело. Лали нравились его сильные, мускулистые руки. Длинными пальцами она нежно гладила закрывшего глаза любовника. Хриплое дыхание одурманенного блаженством мужчины временами заглушал нежный, страстный стон девушки.
Проснулся он поздно.
Открыл глаза.
Не мог понять, где он.
Заметил на столе две пустые бутылки из-под шампанского.
Сразу все вспомнилось.
Лениво приподнялся, голова трещала.
Вчерашняя ночь промелькнула перед глазами. Рамаз поежился от удовольствия. Пожалел, что отпустил Лали.
Один стакан — Лали! — был полон. На блюдечке лежали три дольки шоколада.