Поговорив с отцом Асакавы, Андо принялся звонить его старшему брату – Дзюнъитиро Асакаве. Дзюнъитиро с женой жил в одном из новых многоквартирных домов в Канде. Дозвониться удалось только вечером. Андо обрисовал Дзюнъитиро положение дел, по возможности ничего не утаивая и не добавляя. Ему не хотелось неловкой ложью и недоговорками лишить себя возможности добраться до дискеты.
Впрочем, он воздержался от подробного пересказа того, что рассказал ему Ёсино. Отчасти потому, что и сам до конца не верил этому, отчасти потому, что боялся показаться сумасшедшим. В основном Андо напирал на то, что отчет, составленный Асакавой, может иметь большую научную ценность и послужить серьезным подспорьем для медицинского расследования.
– Как представитель Токийской палаты медэкспертизы я прошу вас оказать содействие и прошу разрешения скопировать файл с отчетом вашего брата. Пожалуйста! Это действительно очень важно.
– Вы знаете, я вообще не уверен, что среди вещей есть дискета с этим файлом... – задумчиво сказал Дзюнъитиро. Наверное, он осматривал вещи брата без особой тщательности.
– А ноутбук?
– Ноутбук мне передали, но, по-моему, он сломан.
– Может быть, дискета до сих пор внутри?
– Вы знаете, я вообще-то не проверял, что там внутри. В Управлении мне передали картонную коробку с вещами брата, и я даже не доставал их из этой коробки... Кроме видеомагнитофона.
– Видеомагнитофона?
– Да. Я его выбросил.
Андо даже поперхнулся.
– Вы его выбросили?
– Да. А что такого? Брать с собой ноутбук – это я еще могу понять. Все-таки работа журналиста и тому подобное, но зачем Казуюки понадобился видеомагнитофон – я до сих пор не понимаю...
– Простите. Вы сказали, что вы его выкинули?
– Ну да. Он был абсолютно разбит, даже кнопки не нажимались. Поэтому, когда к нам приехали мусорщики забирать старый телевизор, я заодно отдал им и этот видеомагнитофон. Не думаю, что Казуюки был бы против.
Какая досада. Андо-то думал, что видеокассета уже у него в кармане, но увы... Придется сосредоточится на дискете. Какой он дурак, что не догадался поискать родственников Асакавы сразу же, как только обо всем узнал.
На всякий случай он спросил с замирающим сердцем:
– Скажите, а в видеомагнитофоне, случайно, не было кассеты?
– Не знаю. Я видел только ноутбук, видеомагнитофон и две черные кожаные сумки, скорее всего, с вещами Сидзуки и Йоко. Честно говоря, я в них не заглядывал.
– Вы не будете против, если я к вам заеду? – Андо надеялся, что брат Асакавы понял, насколько важно для него как можно скорее получить дискету.
– Конечно, заезжайте. – Дзюнъитиро согласился гораздо легче, чем можно было ожидать.
– Как насчет завтра? В воскресенье.
– Завтра... Днем я играю в гольф с одним из наших постоянных авторов, но к семи я рассчитываю быть дома.
– Тогда в семь у вас, – подытожил Андо. Он сделал пометку в ежедневнике и несколькими жирными линиями подчеркнул написанное.
В воскресный вечер в самом начале восьмого Андо вошел в многоквартирный дом на улице Саругаку и, поднявшись по лестнице на нужный этаж, позвонил в дверь. Район казался не слишком жилым – кондоминиум, в котором жил Дзюнъитиро Асакава, был окружен тесным кольцом офисных зданий. По воскресеньям, особенно вечером, здесь всегда стояла непривычная для Токио тишина.
Сразу после звонка за дверью раздался мужской голос:
– Кто там?
– Это Андо. Я вам вчера звонил.
Дверь открылась, и Андо был впущен в довольно просторную прихожую. Дзюнъитиро встретил его в спортивном костюме и с мокрыми волосами. Наверное, он совсем недавно вернулся домой и едва успел принять душ. По голосу в телефонной трубке Андо представил его себе высоким, худым и нервным, но в жизни Дзюнъитиро оказался добродушным крепышом среднего роста. Он провел Андо в гостиную, усадил на диван и отправился за коробкой с вещами младшего брата. Сидя на мягком диване, Андо думал о том, почему все три брата выбрали работу, так или иначе связанную с языком: старший был издателем, средний – учителем японского языка, младший – журналистом.
Впрочем, вероятней всего, на младших повлиял выбор старшего брата. Андо и сам решил поступать на медицинский, вдохновившись примером своего брата, который преподавал биологию в старших классах.
Дзюнъитиро вернулся в гостиную с картонной коробкой в руках. В коробке кроме ноутбука лежали две черные кожаные сумки, о которых он говорил Андо по телефону.
– Ну что, хотите взглянуть? – Дзюнъитиро уселся прямо на пол и подтолкнул коробку в сторону Андо.
– Да, если не возражаете, – ответил Андо и достал из коробки ноутбук. Осмотрев его со всех сторон, он записал в блокнот производителя и название модели. Ноутбук довольно сильно пострадал в аварии: верхнюю крышку наполовину заклинило, и сколько Андо ни нажимал на кнопку «power», компьютер не включался. В щели дисковода Андо разглядел синее ребро дискеты.
Он едва сдержался, чтобы не закричать от радости, и скорее нажал на язычок рядом с щелью. Машина щелкнула, и этот щелчок был самым приятным звуком, который Андо слышал за последнюю неделю. Он взял дискету и внимательно ее рассмотрел. Наклейки на ней не было, но Андо не сомневался, что это именно то, что он ищет. Ему достаточно было услышать звук, с которым дискета выскочила из дисковода, чтобы у него исчезли последние сомнения.
Андо буквально подпрыгивал от нетерпения. Протянув дискету Дзюнъитиро, он сказал:
– Давайте проверим, то ли это, что я ищу.
– Вы знаете, брат обычно пользовался старым ДОС-форматом, так что, боюсь, мы не сможем открыть файл на моем компьютере. – Дзюнъитиро с сожалением посмотрел на Андо.
– Тогда позвольте мне взять эту дискету на два-три дня.
– Берите, конечно, только вот...
– Я верну ее вам, как только скопирую файл.
– А что там такое, на этой дискете? – похоже, его немного смутил энтузиазм Андо: Дзюнъитиро вдруг посерьезнел.
– Я и сам точно не знаю. – Андо покачал головой.
– Ну хорошо, только верните мне ее как можно скорее, – судя по всему, старшему брату Асакавы теперь уже и самому захотелось прочитать отчет своего младшего братца. Видимо, он что-то почувствовал – помог инстинкт издательского работника.
С чувством морального удовлетворения Андо положил дискету в карман пиджака. Он собрался было уходить, но тут вспомнил о черных сумках. А вдруг в одной из них лежит видеокассета? Конечно, глупо было на это надеяться, но он не мог уйти, не проверив все возможности.
– Я знаю, что перехожу все допустимые границы, но... – Андо говорил медленно, тщательно подбирая слова, чтобы не показаться законченным хамом, – не могли бы вы заглянуть в эти сумки, вдруг в одной из них найдется видеокассета...
– Навряд ли, – с сомнением сказал Дзюнъитиро, но на всякий случай проверил сумки.
Надежды Андо не оправдались – в сумках лежала одежда, подгузники, одноразовые салфетки и еще куча всякой ерунды. Но того, что он искал, там не было. Значит, кассета осталась внутри видеомагнитофона, и скорее всего уже превратилась в ничто.
Ну ничего. По крайней мере, дискета с отчетом Асакавы теперь у него, что тоже можно считать большой творческой удачей. Попрощавшись с Дзюнъитиро, Андо вышел из квартиры и чуть не побежал – ему не терпелось поскорее добраться до работы и прочитать отчет. «На работе, – думал он на ходу, – обязательно должен быть хоть один компьютер, считывающий ДОС-формат».
7
Андо зашел на отделение патологии. Увидев Мияшту, он уже открыл было рот, чтобы поздороваться но Мияшта опередил его:
– Замечательно. Как раз ты-то мне и нужен! Интересно, что ты об этом скажешь? – и он поманил Андо рукой, в другой держа какую-то распечатку. Рядом с Мияштой стоял Нэмото, сотрудник биохимической лаборатории. Эти двое были настолько похожи друг на друга, что при виде их никто не мог удержаться от улыбки. Про таких говорят «похожи как две капли воды» – все у них было одинаковое: рост (метр шестьдесят пять или что-то около того), вес (на вид чуть больше шестидесяти килограмм), длина ног, ширина плеч, черты лица, манера одеваться и даже тембр голоса.
– Здорово, два сапога пара, – подойдя к Мияште и Нэмото, приветствовал их Андо обычной шуткой.
– Многоуважаемый Андо, выбирайте выражения. У меня нет с этим человеком абсолютно ничего общего, – скорчив недовольную физиономию, сказал Нэмото. Хотя в душе ему скорее нравились эти подшучивания. Чего уж тут плохого – быть похожим на Мияшту, которого все любят за добрый нрав и светлую голову и которому, к тому же, совсем скоро дадут место профессора?
– Не понимаю, почему каждый считает своим долгом сказать нам, что мы похожи? Нэмото, слышишь, я больше не намерен это терпеть. Придется тебе сесть на диету, – с этими словами Мияшта похлопал Нэмото по выступающему животику.
– Я согласен худеть, но только за компанию, – ответил тот.
– Ты совсем, что ли, ничего не соображаешь, Нэмото? Ну похудеем мы вдвоем, и что это изменит? – с этими словами Мияшта протянул Андо распечатку, давая понять, что шутки закончились.
Андо взял листки. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что там изображено. Это были данные, снятые с секвенсора, через который пропустили молекулу ДНК.
Все живое на земле, включая вирусы, состоит из клеток, которые содержат в себе молекулы ДНК (иногда РНК). В ядре любой клетки находятся сложносоставные молекулярные вещества – так называемые нуклеиновые кислоты. Они бывают двух видов: дезоксирибонуклеиновая кислота (ДНК) и рибонуклеиновая кислота (РНК). У этих кислот разные функции. ДНК хранит в своих молекулах генную информацию. Молекула этой кислоты выглядит, как две спирально переплетенные нити – обычно это называется биспиралью. Именно там, внутри этой удвоенной спирали, и содержится вся генная информация того или иного биологического вида. Генная информация – это совокупность схем, по которым создаются специальные протеины. В этой совокупности каждый ген является отдельной схемой. Получается, что гены – это не ДНК, а так называемые минимальные элементы генной информации.