Замок отделения электрогенераторов не поддался биометрике — видимо, бойцу, чьей рукой я распоряжался, сюда было нельзя, — и я, пользуясь возможностью смотреть сквозь металл, навалился всем телом на приклад винтовки и проткнул плазменным резаком те места, где внутренними задвижками запиралась дверь. Она тяжело заскрипела, впустив меня внутрь.
Это была не просто комната, а электросердце тюрьмы, где жужжали в постоянной работе генераторы-бесперебойники и кабели, питающие ее от городских систем. Именно сюда предвидение указывало как на выход. Особо «светился» один толстый кабель, идущий прямо из стены — как то, что нужно уничтожить для достижения цели.
Я отошёл подальше — мало ли что — и, прицелившись, начал резать его направленным лучом, пока вся тюремная конструкция не отдалась низким басовым угасающим гулом: «У-У-у-у-у…», отключаясь от всех сетей. Еще одним лучом я перерезал исходящие от генератора кабели. Там, наверху, размагничивались камеры, спадала внутренняя глушилка на спирит-каналы, но всё ещё действовала общегородская, хоть тюрьма и находилась на окраине.
И я вдруг их почувствовал — двенадцать слабеньких спирит-адептов, которые только что освободились и готовы были драться даже не за свою свободу, а, скорее, за достойную смерть. Сколько из двенадцати сможет противостоять машинам и спецназу AF? Вопрос был хороший, но сейчас совершенно не нужный.
Эмпатия включилась сама собой, сканируя корпуса тюрьмы, Тут были и страх, и злость, и обречённость, и гордыня, и самоотверженность… Был бы я изначальным бойцом Спирита, я бы не бросил своих и дрался бы в этих корпусах до конца. Но я не был им.
«Я сделал для них всё что мог, — сказал я сам себе, чтобы погасить логикой активизировавшийся скилл, из-за которого меня и отлучили от Тирипса. — Дальше всё, дальше каждый за себя.»
Предвидение вело меня, а там, наверху, гремели взрывы гранат. Я бежал по коридорам, пока не достиг прачечной комнаты. Спирит дал мне знание, что тут происходит автоматический сброс воды в городскую канализацию, но это когда работают все системы, а сейчас…
А сейчас труба, предназначенная для этих средств, подходила мне для побега как никогда. Снова резка металла, снова перезарядка дохнущих на глазах винтовочных батарей, и вот кусок трубы уже падает к моим ногам.
Из отверстия текла пенящаяся серая жижа. Да, сейчас бы пригодились те самые отсоединённые фильтры, но делать нечего. Я пополз, задраив дыхательные системы, чтобы не задохнуться в чистящих средствах, экскрементах и еще черт знает в чём. Двигался долго, то на корточках, то почти ползком, проталкивая перед собой винтовку, срезая стальные решётки, не раз наблюдая обесточенные боевые и сигнальные механизмы, пока очередной срез не открыл мне путь к текущей под землёй зловонной реке искусственного происхождения.
Сканы воздуха показывали большое количество аммиака, и я, переключив энергию цикла на магию, начал разбирать его на атомы, преобразуя в кислород с помощью заклинания поддержки. Меня всегда интересовало, как оно это делает, но еще на первых курсах по магии в академии профессор Джеолай Уорре вдолбил мне в голову первое чему должен научится любой маг: «Не лезь своими мозгами в то, что работает, особенно когда от этого зависит твоя жизнь!» И я не лез тогда, и не стал лезть сейчас.
Чистый кислород потёк по дыхательным системам моего мехкостюма. И хотя вся моя сила уходила на преобразование, фильтрацию и отброс отработанных элементов, голова заработала лучше, и я даже смог побежать — по колено в текущей густой жиже, прочь от города, где еще не погашена сила системы Спирит.
Под землей силы было больше. У Эйни работали скилы лишь на одну единицу, а у Чака благодоря самосозаднному генератору — на две.
Они бежали в ту сторону, куда показывала Эйни, подальше от эпицентра растекшегося заклинания отрицательных. Первым дыхание сбилось у мага. Чак остановился и согнулся, уперев руки в колени. Экзоскелет не помогал. Печень тянуло так, что, казалось, она была против своего хозяина и тайком работала на Тирипс, но почему-то решила признаться в этом только сейчас.
— Чак, надо спешить! — обернулась Эйни.
— Блин… Не могу… — Тяжёлое дыхание Чака не давало ему нормально говорить.
— Они пустили за нами дронов. Более двадцати групп сейчас прочесывают всё вокруг. И они откуда-то знают куда мы идём. Похоже, у них есть маяк.
Эйни говорила отрывисто, словно ей самой мешало сбившееся дыхание. Чак открыл забрало волчьего шлема и жадно глотал загаженный канализационный воздух.
— А я говорил: тренироваться надо. А ты все: «магия-магия», — мяукнул позади Чака подошедший Мяч.
— На что настроен маяк? — спросил Чак у Эйни, которая на мгновение закрыв глаза, повернулась к коту.
— У них есть твоя шерсть.
— Как, блин⁈ — рявкнул Мяч.
Девушка покачала головой:
— Не знаю как. Как-то…
— Сколько у нас есть времени? — спросил Чак.
— Шесть минут, и одна группа нас настигнет.
— Примем бой? — осведомился Мяч.
— Если примем, то увязнем в нём. И тут наши линии рейтинга гаснут. Может, уничтожим группу, может, нет, может, те позовут других… — Видящая закатила глаза. Её лоб под маской шлема покрылся потом.
— Что, тяжело видно? — Чак наконец-то выпрямился.
— Тяжело. Всё в разноцветных лучах, как в фильмах про звездные войны. Думаю, нас сожгут.
— Говоришь, маяк на меня настроен? — вслух задумался Мяч и после короткой паузы выдал: — Уходите. Раз на меня, я их задержу.
— Нет! — чуть ли не крикнула Эйни. — Мы тебя не бросим!
— Что там у твоего предвидения на этот счёт? — обронил Чак.
Девушка покачала головой снова.
— Если мы уйдём, то выживем в ближайшей перспективе, но вот судьба Мяча не определена. Слишком слабый сигнал от Спирита.
— Неопределённость против очевидной смерти всех, — проговорил Мяч. — По-моему, выбор очевиден. Бегите, я догоню!
— На, это поможет! — Чак вытянул руку, и его цикл-генератор перетёк на поле Мяча. — Если выживешь, оно приведёт к нам. Нет — мы узнаем, что с тобой стало.
Нос кота порозовел, сила потекла по его духу, наполняя его скилы такой нужной сейчас второй единицей.
Чак и Эйни начали быстро удаляться, а Мяч, получив скрин от Эйни о вероятном бое, начал готовиться. К потолку устремились тросы из затвердевшей жидкости, на полу появились растяжки с последними гранатами… Наконец Мяч взобрался высоко под округлый канализационный потолок и приготовился встречать грядущую для всей группы угрозу.
— Ом намах Шивая, Ом Намо Бхагавате Васудевая, — зазвучало из его едва открывающихся губ, пока коридоры не зажужжали множественными винтами. Мяч слышал, как противник летел точно на него, словно десятки пчёл, чующих нектар единственного цветка.
В его ладони раскрылся вееровидный щит.
«Интересно, — мелькнула у кота мысль, — выдержит ли земной метал те лучи, о которых говорила Эйни?»
Глава 14. Кот, роботы и бег
Они летели по длинному округлому коридору прямо коту в лапы. Мяч застыл над выходом в холл-развилку, где канал разделялся перекрестком и сливные потоки текли сразу в пять направлений. Был бы рядом Чак, он бы обязательно сочинил теорию про то, насколько эффективно или же нет создавать именно такие сооружения под городами. Однако Мяч был проще и не забивал себе голову ничем, кроме его личной войны и её периферии. Вот и сейчас кот тихо сидел, ожидая свою неопределенную судьбу.
«Телекинез», — воззвал он, готовясь, приноравливаясь, будто собирался решить все свои проблемы одним-единственным прыжком.
Боевые машины вынырнули из трубы, пытаясь рассредоточиться и использовать всю доступную площадь канализационного перекрёстка с округлыми высокими потолками. Брошенная телекинетическая сеть накрыла дронов, собирая их в кучу. Вслед за примененным скиллом в гущу жужжащих аппаратов бухнулась последняя фугасная граната.
Кот прыгнул вверх, цепляясь за один из подвешенных тросов. Внизу прогремел взрыв. Обломки роботов забарабанили по закрепленному на левой руке щиту, а Мяч перехватил удобней цилиндрическое копьё, приготовившись к броску.
«Они прожгут тебе щит, уходи!» — раздался в его голове голос Чака.
Кот метнул копьё в дернувшуюся к нему тень, стремительно вылетающую из коридора. Заостренный цилиндр угодил в одну из лопастей летательного дрона, и его закрутило, ударив о бордюр пролегающего внизу канализационного канала.
— Как же маяк? — Кот качнулся на тросе и сорвался вправо, перелетев на такую же подвешенную синтетическую верёвку. Пространство наполнилось лучевым дождём — из темноты коридора показалось еще несколько летающих машин. Держась одной лапой за трос, Мяч бежал по стене холла, ставшего для него боевой ареной.
«Эйни говорит, ты уничтожил маяк передовой группы. Теперь нужно скрыться от прямого преследования. Иначе скоро на твоём перекрёстке будет больше дронов, чем в игрушечном магазине в чёрную пятницу».
Лучи жгли стены и срезали навешанные лианы тросов. Чак отключился, но перед этим успел дать коту буст к скорости.
«В-ж-ж-жух!» — Верхний край щита отпал, косо срезанный очередным лучом вместе с верёвкой.
— Нихера себе! — выкрикнул кот и, спружинив после падения, кинулся в ближайший из тоннелей. — Копьё! — обернулся он на мгновение, чтобы протянуть руку куда-то в сторону наполняемого дронами холла. Дёрнутый телекинезом цилиндр, собравшись в маленькую трубку и прыгнул к нему в ладонь.
Он не успел среагировать, да и не мог — свет был быстрее. Дроны ударили в проход, где он был, и тоннель озарила радуга. Направленные лучи уперлись во что-то невидимое и расщепились на спектры прямо перед котячей мордой, не достигая своей цели.
«Петляй, у меня не хватит сил, чтобы блокировать их вечно!» — прокричал в мозгу Чак.
Мяч перепрыгнул через свою же растяжку и, юркнув за угол, убрал поврежденный щит, достав вместо него пневматику.
«Не жди, они видят потенциалы устройств!» — продолжал Чак, но Мяч высунулся из-за поворота, чтобы выстрелить, как раз в тот самый момент, когда дроны поравнялись с установленной гранатой.