— Прости за дрона, — опустил взгляд Чак.
— Да ничё, я ж говорю, премия, зато, и грамота! Машина в гараже, сектор B3, броня на стеллажах. Ваши Глоки я проверил, турели машины перезарядил, девушке на спину бронекостюма прикрепил мехкобуру для пистолета-пулемёта Uzi Pro, — старый волк прошёлся к стеллажам, где на манекенах висели костюмы. — Изящная модель, можно держать одной или двумя руками. Предохранитель размещается с левой стороны ствольной коробки. Плюс, на рукояти с тыльной стороны есть специальная кнопка для девочек, если автомат не держать как надо, он не выстрелит. Оснащён коллиматорным прицелом и прикладом. По вашему костюму я разместил шесть магазинов на тридцать два патрона каждый, калибр 9х19. В управлении прост, переводите в боевой режим, держите крепко, смотрите в прицел и кормите цель свинцом на расстоянии не более двадцати пяти метров. Можно стрелять как одиночными, так и очередью. Точнее, конечно же, одиночными. Вам бы потренироваться, но, как я понимаю, у вас, как всегда, нет времени? — Глуберг поднял бровь, на мгновение посмотрев на Эйни.
— Кнопка для девочек — это сексизм, — надула щёки лисодевочка.
— Посмотри на меня, деточка моя, я и слов-то таких, как сексизьм, не знаю! Бабушка же в курсе, что вы поехали?
— Естественно, — со звуком выдохнул в сторону Чак.
— Ну и отлично. Компьютер, стоп запись, — произнёс Глуберг.
— А это ещё зачем? — уточнила Эйни.
— А если с вами что-то случится, я Самалит запись покажу, и она максимум мне принудительно пять эфок поставит. А вот без записи может и премию больше не выписать никогда или тем более грамоту. А я вам уже рассказывал, как я люблю грамоты?
— Да, два раза! — кивнул Чак, надевая бронекостюм. — Мне бы ещё детектор лжи встроить.
— Сейчас закачаю в ваш шлем. Правда он работает немного иначе, чем полицейские образцы: сначала надо с подозреваемым поговорить на отвлечённые темы, а уже потом задавать нужные вам вопросы. Машинка будет улавливать вплески гормонов в его тело и микроизменения тембра голоса. В общем, как доказательство вины не годится, однако, если надо понять, врут вам или нет, вполне.
Глуберг поднёс свой коммуникатор близко к глазам и мимикой лица начал настраивать закачку обновления, а попутно продолжил инструктаж.
— Он мигнёт зелёным, когда соберёт достаточно голосового и гормонального материала, и тогда пойдёт анализ.
Через час
Дом полуфурри, на чьё имя была оформлена тачка, стоял обособленно от всего на свете, и чтобы туда добраться, нужно было пересечь весь город и даже покинуть частный сектор. Частный сектор, где нет флай-линий, и потому волчья бронемашина летела низко, полметра над трассой для обычных колёсных машин.
Маленький светлый домик, огороженный забором из рабицы, встретил Чака и Эйни собачьим лаем. Припарковавшись у самой ограды, они вышли, направляясь к двери. За забором прыгал огромный алабай, хозяин дома мог позволить себе вырастить личное животное.
Чак осмотрелся. Бежать преступнику тут было особо некуда, разве что, как в старых мультиках, по полю зигзагами. Навстречу им вышел парень, вполне человеческой наружности, только с торчащими острыми ушками. На его плече висело оружие, на что он, конечно же, имел полное право. Ведь заводить боевых дронов, животных и вооружаться для защиты себя и своего дома разрешено законом.
— Привет вам, волки и лисы, — поздоровался полуфурри и, только он открыл рот, как на солнце блеснули его белые клыки. — Джимми, тихо!
Чак нарочито огляделся, а когда вновь сфокусировал взгляд на человеке-летучей мыши, собака уже смирно сидела у ног своего хозяина. Пёс был размером со взрослого человека, даже когда просто сидел.
— Это так очевидно? — спросил Чак.
— Вы пахнете волками. Ваше оружие и броня недавно участвовали в перестрелке, ваша машина пахнет порохом и кровью, — его нос вздёрнулся вверх, будто он действительно им нюхал. — Беличьей кровью.
Зелёный огонёк загорелся перед глазами Чака, детектор лжи собрал материал для дальнейшего анализа речи.
— Ты же Билуто Вачиньо из клана Найт Хантеров? — произнёс Чак.
— А кто спрашивает и по какому поводу? — прищурился полуфурри.
— Мы из полиции, — соврал Чак. — Я Чак Вульфен, а это мой напарник — Эйприл.
Эйни покосилась на Чака, но поправлять его не стала — быть может, скрывать её имя и было рациональным.
— О, полиция, отлично! — воодушевился Билуто. — Так вы нашли мою угнанную тачку?
Глава 9. Там, где нет закона
Билуто Вачиньо из клана Найт Хантеров не лгал или, по крайней мере, верил в то, что говорил настолько, что его гормональный фон не менялся — о чём непрерывно мигал зелёным цветом индикатор детектора-самописца, загруженного в шлем Чака. Чак слушал внимательно тембр, наблюдал актёрскую игру — всё это можно подделать или натренировать, даже гормональный фон можно стабилизировать имплантатами. Но сомнения почти отступили, когда болтающий человек-летучая мышь показал бывшему оперативнику видео со своего коммуникатора.
— Вот! Вот сейчас. Вот он, смотрите!
На коммуникаторе было видно, как какой-то тип в распространённой молодёжной одежде садится в тачку. Про таких обычно говорят в полицейских сводках “был одет во всё чёрное”: ни тебе цветов уличных банд, ни тебе видимых модификаций. Однако одно насторожило Чака особенно, и это не могло не броситься в глаза в первую очередь, хоть и голова всё ещё болела. Со всех ракурсов у угонщика было засвечено лицо, будто из лба светил сильный прожектор, мешающий зафиксировать внешность преступника.
Подозрения развеялись окончательно, когда Чак закрыл глаза и воззвал к своему волчьему обонянию. Вдох принёс запахи кукурузных хлопьев, корма для собак — почему-то кажущегося невероятно вкусным — и оружейной смазки — парень много времени проводит с оружием. И ни следа крови, органов или машинных горюче-смазочных материалов.
— Ну так что, вы нашли мою тачку? — переспросил Билуто Вачиньо.
— Вам нужно скрыться из города, лучше со всей семьёй. Кто-то использовал вашу машину, чтобы развязать войну между кланом Шарков и Найт Хантерами, — произнёс Чак под удивлённый взгляд Эйни.
— Ох-хо-хо, — удивился парень-летучая мышь. — У меня и семьи-то нет, кроме Джимми.
Алабай, услышав своё имя, вытащил толстый язык набок и замёл по песку некупированным пушистым хвостом.
— Вам же лучше, меньше будете собираться, — отвернулся Чак, намереваясь идти к машине.
— Эй! — окликнул Билуто волчонка. — Вы ж не из полиции, да? Полиция не вмешивается в дела кланов. Да, чёрт возьми, полиции плевать на дела кланов. Откуда вы?
— Мы из фонда добрых дел, — кинул фразу через плечо Чак и поспешил к тачке.
— Пока! — лисодевочка помахала пальцами бэтмену и тоже поспешила за Чаком.
Дверь джипа захлопнулась, и Чак откинулся на спинку кресла.
— Ну и что это было? — спросила Эйни, залезая на второе сидение.
— Парень не при делах, — сообщил Чак.
— Погоди, если бы он заявлял об угнанной машине, то Никки бы знал об этом и предупредил бы тебя, что тачка в розыске. А так, похоже на то, что парень или врёт, что обращался в полицию, или его заявление потерялось, что маловероятно, — заключила девушка.
— Он не врёт и более суток не ездил на машине, не работал с кровью, и с разделкой чешуи рыб. Не врёт он и с тем, что подал заявление, — задумался Чак.
— Что тогда? — удивилась девушка.
— В полиции кто-то очень хочет, чтобы случилась война кланов, и этот кто-то работает вместе с тем, кто потрошит народ, — предположил Чак.
— Мысли? — спросила Эйни.
Картинка двухдневной давности всплыла у Чака в голове:
“— Короче, Чак, я тебе сочувствую, но распределение на тебя! Патруль уже на месте, тебя ждут. Кровь, кишки раздикобразило… всё как ты любишь!” — произнесла Зилини в памяти волчонка. — “… свози её на эту бойню. Говорят, что убит фурри волк.”
“Случайно ли то распределение? Или Зилини подозревала, что я первым делом пойду в клан, так как могу знать убитого, а уже бабушка объявит войну?” — думал Чак, но Эйни про это ничего не сказал.
— Кстати, то, что ты предупредил его, тоже пошло в плюс к твоему Спирит рейтингу, — улыбнулась Эйни.
Чак, подняв глаза, был ошарашен и удивлён. Он не заметил, как девушка активировала свой Спирит — здравый смысл, заливающий голубыми звёздочками весь салон машины.
“Последствия контузии. Закончится всё это, покажусь врачам”, — дал себе слово Чак.
— Есть мысли, как поймать того, у кого засвечено лицо! Кстати, что это? Подкожные имплантаты, флеш маска? — спросил Чак, приводя машину в движение.
— Похоже на то, как будто кто-то умышленно работал над записью, — пожала плечами лисодевочка.
— Были бы мы ещё копами, этого полуфурри нужно было бы вести на допрос и гонять его по всем темам дня три. В участке спокойнее для него и для нас.
— Но мы больше не копы, — констатировала Эйни.
— Именно.
— А куда мы теперь едем? — перевела тему девушка.
— Как покинем визуальную линию дистанционных прослушивающих устройств, расскажу, — сообщил ей Чак.
— Параноик! — улыбнулась Эйни.
— Ну уж не без этого, — скривил лицо Чак.
Спустя двадцать минут
Бездорожье, просёлочная дорога и снова бездорожье. Чак управлял машиной сам, не доверяя автопилоту. Туда, куда они ехали, не вели флай линии, туда не совалась полиция, туда не настраивался навигатор, говоря, что на дорогах ремонтные работы, заторы и прочая напасть, которая никак не может пропустить кого-либо внутрь.
— А ведь я ничего о тебе не знаю. А ты толком не спрашиваешь обо мне, — Чак начал разговор, похожий на тот, что может скоротать время в поездке.
— Ну я не очень люблю говорить о себе, а о тебе я и так знаю достаточно, — Эйни смотрела через окно на начинающиеся частные дома, вперемешку с серыми многоэтажками.
— А всё-таки, — продолжал допытываться Чак.
— Я не отсюда, — вздохнула девушка. — Мой биологический отец менял генные трансформы раз пять, исходя из требований его работы. Для одной из должностей ему нужна была статусность человека, который может позволить себе семью и детей — так создали меня от случайной нанятой мамы. Он продвигался по карьерной лестнице очень быстро и было не особо понятно, ребёнок какого именно вида ему нужен, потому меня оставили человеком без модификаций. Однако, что меня породило, то и лишило меня опыта семейного детства. Однажды для дальнейшего продвижения по службе моему отцу стали не нужны жена и ребёнок. Мою биологическую мать, которой отец платил, чтобы она изображала на званых вечерах его счастливую жену, он уволил, а меня сразу же определили в лицей на постоянное место жительства. Потом лицейный жилблок я сменила на казармы академии полиции, а уже сюда я попала по распределению, выбрав почти случайно, лишь посоветовавшись со Спирит. На двадцать первый день рождения я получила посылку, где был подарочный талон на модификацию в полуфурри под лисичку, и фотку отца-лиса. Собственно, это вся моя жизнь.