Так она просидела долго, забыв про тактику, про пожарища — забыв про всё. А потом Эйни подняла голову и снова надела волчий шлем, оглядываясь далеко по сторонам. Живых в оранжерее больше не было, исчезла и привезённая сюда пару часов назад Зилини. Девушка подняла тело своего товарища и положила его на постамент, что когда-то служил ложем.
Вокруг всё умирало. На глазах сохли деревья и растения, будто при жизни Суппи взяла у природы кредит и теперь мир забирал своё обратно. Деревья сохли и падали, словно им было много-много лет, а Эйни ходила по теплице и собирала невероятно лёгкие стволы, складывая их у постамента, где спала последним сном Суппи.
Древесная горка росла, и вот уже не стало видно лица магички, а на месте ложа выросла кривая, уходящая вверх пирамидка, так похожая на детский шалаш. Эйни подняла свой дробовик на изготовку и пошла вокруг получившейся стопки сухих стволов. Она выстрелила семь раз, но и этого хватило, чтобы белый фосфор поджёг конструкцию, за мгновение превратившись в уходящий в небо длинный огненный язык.
Девушка ещё некоторое время смотрела на пламя, а потом, выдохнув, проморгалась глазами и пошла к выходу из теплицы.
Не было больше места, куда можно было прийти за советом. Не было чудесного сада. Не было и Суппи. Была лишь боль утраты, почему-то очень-очень сильная несмотря на то, что фактически с магичкой они были совсем недавно знакомы. Было ещё кое-что — полуметровое стальное перо, принадлежащее неизвестному существу. И здравый смысл подсказывал Эйни, что это как-то связано с исчезновением Зилини.
Рейтинг нагнал Эйни уже на выходе из леса.
“150000, здравый смысл поднят до второй стадии”, — это значило что девушка достигла семнадцатого ранга Спирита и третьей несгорайки.
Слёзы вновь накатили на лисичку. Она оперлась о дерево и сползла по нему спиной, положив шлем рядом и опустив лицо в лодочку ладоней. Ей казалось, что после смерти Суппи всё было бессмысленно. Эйни даже не расстроило то, что система Спирит решила за неё, куда вкачать несгорайку. Она лишь позвала свой свеже-прокаченный здравый смысл, задав первый вопрос усиленному скиллу:
— Если бы я не медлила с машинами и с тактической перезарядкой, Суппи была бы жива?
И ответ пришёл сразу же.
“Нет!” — холодно ответили появившиеся звёздочки.
— Спирит, а я могла бы как-то её спасти?
— Ты могла лишь умереть, — теперь её здравый смысл разговаривал с ней развёрнуто, почти как живой.
— Откуда ещё тысяча рейтинга? Я ведь сделала кучу плохих вещей, я убила больше тридцати человек! — отчаянно пыталась найти логику Эйни, в своём горе позабыв, что логика — это вообще не её.
— Ты осталась жива при близком контакте с Т-первым, — ответила система.
— Он убил Суппи? — догадалась Эйни.
— Да.
— Кто он? Как его найти?! — сорвалась на крик девушка.
— Информация скрыта противником.
— Какие у него скиллы?! — кричала девушка.
— Информация скрыта противником.
— Информация скрыта противником?! — передразнила Эйни. — Нас тут убивают, а от тебя толку — ноль!
И пощёчина от системы прилетела тотчас же:
“Рейтинг Спирит не может быть понижен, так как достигнута несгораемая сумма”.
Лисодевочка осеклась, до неё вдруг дошло, что это всё не игра.
“Они убивают нас, а мы убиваем их, вот и весь смысл мироздания. Нет никакого смысла, только смерть, только война”.
Эйни достала свой коммуникатор и включила его — прибор был выключен, когда она только села в такси.
Коммуникатор показывал пропущенный от Чака.
— Чёрт, у них же там тоже бой! — подскочила Эйни, ругая себя за то, что забыла про Вульфена, и, спешно нажав иконку выбора такси, принялась в нетерпении топтаться на месте.
Глава 21. Бильярд
Линия Чака
Переключив свой автомат на одиночные, Чак вёл огневой бой. Эта улица не подпустила его и на десять метров к цели — белки плотно взяли в кольцо здание Альффэмили, и пробраться к нему, напрыгнув нахрапом, не получилось.
“Только зря машину убил!” — корил он себя, памятуя, что расстрелял боезапас передних турелей по баррикаде противника и сам не понял, как попал в прицельное поле противотанкового комплекса Джавел.
За пару секунд до попадания умная машина просто катапультировала волчонка, словно пилота самолёта — прямо вместе с креслом. А уже постфактум система в шлемофоне сообщила, что именно было по нему применено.
Опыта военных действий у Чака не было, зато была магия и укрытие, за которым он успешно отсиживался уже минут как пять, отстреливаясь от противника лишь одиночными прицельными выстрелами, чтобы сберечь турель на правой руке костюма и парные Глоки для ближнего боя.
Вся улица дымилась и полыхала от взорванных частей его джипа — бронемашина была хорошим укрытием от пуль и осколков, но оказалась уязвима для ручного комплекса Джавел и для пущенной с пятидесяти метров ракеты — всё равно что в упор в данном случае. Недалеко валялось и спасительное кресло, сразу же после катапультации ставшее целью для вражеского огня. Возможно, белки приняли его за боевого дрона и на всякий случай накормили досыта удобное сидение свинцом.
“Чёртовы белки… Пришли сюда как на настоящую войну. Только что крупной военной техники нет, а так полноценная армия”, — думал Чак.
И в тот же момент поймал себя на мысли, что до этого он не уважал клан Красного Ореха, считая их просто уличными драгдилерами. Так теперь вот драгдилеры взяли и выставились более чем полутысячной группировкой.
— Хоть Эйни в безопасности…
Чтобы перезарядиться Чак вновь скрылся за бетонной лестницей, ведущей в какой-то магазин, а к нему уже короткими перебежками, прикрывая друг друга, подбирались около двадцати белок.
— Спирит! — воззвал Чак, желая первый раз воспользоваться своим новым скиллом.
Он закрыл глаза и покинул своё тело, оглядывая с высоты второго этажа боевую локацию, словно это была какая-то игра. Времени у него не оставалось — белки постоянно обстреливали его позицию, и нужно было что-то быстро делать. Он заметил, что одни полуфурри прикрывают, а другие обходят его по флангу, норовя зайти сбоку. Сейчас белки прорубались сквозь тонкие перекрытия между магазинами, расположенными в цокольных этажах зданий этой самой улочки.
“Да, уличные войны — это такая игра, в которую лучше играть командой.”
Магия стала глазами и ушами Чака. Время замедлилось. Теперь и тело повиновалось его желаниям будто удалённо.
Вульфен перевёл автомат в режим стрельбы очередями и вытащил его из-за своего укрытия одними кистями, не показывая головы, словно и не целясь вовсе. Пальцы нажали на спуск, и автомат выпалил всё, что имел в своём магазине. Сознание Чака было рядом. Всё это походило на игру в бильярд, только вместо шаров были пули, вместо кия — пороховые газы, а руками, направляющими кий, стал сам Вульфен.
Каждую пулю, покинувшую оружие, Чак брал невидимыми руками и корректировали её траекторию, заставляя лететь по векторам, необходимым для поражения целей. Первые давались легко, даже играючи. Но каждая следующая становилась тяжелее предыдущей и… словно сопротивлялась воле Чака.
Силы таяли на глазах. Дошло до того, что маг упирался в упрямых свинцовых бестий плечами, ногами, налегал грудью, хотя, конечно, в мире магии не было никаких плеч, ног и даже ладоней. Просто, так сознанию кастера было удобнее воспринимать влияние новообретёнными нематериальными силами на материальный спектр.
Когда Чак открыл глаза, его тело убрало оружие для перезарядки, а где-то впереди раздались крики и стоны раненых. Огонь по его позиции вдруг прекратился. Однако для творителя заклинания это было совсем не “вдруг” — каждый вектор, каждая пуля, попавшая в цель, были выверены и направлены персонально тому, что у верующих людей зовётся душой. Тонкая магическая работа со стороны выглядела как странные магические пассы над магазином автомата, но она принесла ожидаемые плоды в виде захлебнувшейся атаки. И это всего с одной-то очереди.
Почему-то у Чака всплыло в голове, как он в первый раз угодил под прицел управляемых пуль. Уже тогда нужно было задуматься, что белки — это серьёзный клан, не пришлось бы сейчас валяться в строительной пыли, применяя высокое искусство магии в столь низменных целях.
Чак поменял магазин. Как работало то, что он сейчас совершил, честно говоря, его не волновало. Главное — что противника стало меньше, а он всё-таки нашёл в себе силы выглянуть из-за укрытия и убедиться в этом воочию. Юный волк наконец-то сформулировал для себя боевую задачу, решив не пробиваться к Альф Центру, а косить противника вокруг, заходя с тылов.
— Дзанк! — ударило откуда-то сверху.
Чака отбросило на спину, а голова зазвенела, будто получила удар бревном. Вульфен свернулся калачиком и снова заполз за своё бетонное укрытие. Перед глазами искрило. Пальцы сами сбросили раскуроченный шлем, ставший целью снайпера и пустивший попавшую пулю по касательной.
“Вот это повезло!” — подумал Чак, пытаясь осознать, чем он так дорог вселенной.
Тошнота надавила откуда-то снизу, а перед глазами потемнело.
Чака стошнило. Зрение медленно начало возвращаться, правда картинка плыла и была очень мутной. И тут полуволка настиг рейтинг за убитых Мячом бойцов Тирипса.
“Спирит рейтинг: 120000, скилл “магия” поднят до второй стадии”.
— Я брежу, — произнёс Вульфен вслух, борясь с тошнотой и головокружением.
— Спирит, — прикоснулся Чак к магазину автомата.
На второй стадии магии он ощутил её токи — холодные колючие ручейки энергии, текущие сквозь металл. И боец вновь высунул из укрытия лишь оружие, нажав на спуск. Сознание Чака снова вышвырнуло его из тела, а пущенная им пуля стремилась улететь туда, куда вовсе не надо было.
Там, вверху, на втором этаже, прятался снайпер, и сейчас он был недосягаем для прямого выстрела.
“Бильярд”, — подумал Чак, проходя вместе с пулей в оконный проём.
Снайпер сидел у стены, радуясь своему удачному выстрелу и, вероятно, планируя менять позицию. Дух волчонка повёл пулю в самый потолок, где она отрикошетила и, уже деформированная, вращаясь и кружась, летела к несущей стене, откуда, отскочив под невероятным углом, устремилась в плечо бойца белок. Но Вульфен был рядом и всем своим духовным весом, всем своим рейтингом в сто двадцать тысяч единиц навалился на непокорный кусок металла.