– Ты думаешь?
– Уверен.
– Почему?
Меркулов зевнул и сказал:
– Потому что он в черном списке…
– В каком еще черном списке? – не понял Турецкий.
Начальник облокотился на стол:
– Президент старается мирными способами решать вопросы с Советом Федерации. Так?
– Ну так…
– А Валуеву это невыгодно!
– Почему?
– Потому что ему нужна война между главой государства и губернаторами. Война непрекращающаяся! Выигрыш любой из сторон оставляет его ни с чем. Ведь тогда огромные деньги, о которых он мечтает, либо уплывут в карманы региональных лидеров, либо попадут в сундук казны. На который сядет президент и покажет руководителю своей администрации дулю, когда тот попытается приблизиться к болтающемуся под крышкой замку со своей отмычкой. Понимаешь? Валуев хочет постоянной неопределенности, интриг, взаимных обид, ссор, конфликтов… Трупов, наконец! И пока идет битва, он ворует, ворует и ворует…
– Ясно…
– Поэтому им и составлен черный список губернаторов, смерть которых обязательно должна раззадорить остальных глав регионов и подтолкнуть их к активным действиям против Буланова… Но позволять им слишком много он тоже не может. Поэтому никакого шантажа президента с помощью компромата глава администрации не допустит…
– Похоже, что уже не допустил… – пробормотал Турецкий.
Меркулов покачал головой:
– Это еще неизвестно… Знаешь, что недавно сказал в одной приватной беседе первый помощник Еремина? Забыл, как его фамилия… Жадная такая… Ах да, Ростовщиков!
«Важняк» почему-то вздрогнул и как-то странно посмотрел на друга, а тот продолжал:
– Так вот. Он заявил, что если нужно, то его люди поймают за задницу самого дьявола и выбьют у него справку, что Буланов – младший черт в адской канцелярии и плюс к этому любит на досуге отрывать ножки мухам, а также…
Турецкий не расслышал последних слов. В его голове возник образ одетой по-комсомольски Жанны Михайловны, которая напоминала:
– В день своей гибели Сергей собирался отдать долги какому-то ростовщику!
Теперь Александр знал, с кем должен был встретиться покойный директор «СБИТ-Инфополис».
…Герман встал с дивана и надел трусы.
– Ты далеко? – спросила блаженно раскинувшаяся на простыне Таня.
– Звонить! – коротко ответил Редников.
– Куда?
– В детективное агентство!
Девушка испуганно приподнялась:
– Ой… а может, не надо?
– Надо! – твердо сказал Герман, после чего схватил лежащую на тумбочке папку и направился в коридор. Набрав указанный на обложке номер, он потоптался на месте в ожидании соединения и, когда на другом конце ответили, решительно выпалил:
– Мне нужен Денис Грязнов!
Ося Чуркин сделал все, как учили. Добравшись до первого же таксофона, он сообщил своему контактеру об обнаруженных им подозрительных документах. Обстоятельства, сопутствовавшие этому, регбист, впрочем, решил не раскрывать. Кому же охота рассказывать о своем позоре.
Редников положил трубку и сказал вышедшей в коридор Тане:
– Он будет ждать меня через час!
Девушка угрюмо запахнула только что накинутый халатик и промолчала.
Герман прижал к груди папку:
– Я выезжаю!
– Что, прямо так? – не выдержала Таня. – В трусах?
– Ах да… – спохватился Редников. – Я сейчас…
Он прошел в комнату, надел Танин спортивный костюм, а затем вернулся в коридор и влез в свои кроссовки.
– На босу ногу нельзя! – сказала девушка. – Мозоли натрешь!
– Ничего страшного… – попробовал возразить Герман, но подруга быстро сбегала в ванную и принесла свои розовенькие носочки:
– Надевай!
– Ты что? – улыбнулся Редников. – Они размера на три меньше, чем мне надо.
– Неважно! Растянутся!
Парень нерешительно повертел украшенные цветочками изделия турецкой хлопчатобумажной промышленности и пробормотал:
– Меня же за «голубого» примут…
– Легко… – согласилась девушка, и в ее глазах вдруг блеснула надежда. – Так, может, не поедешь?
– Поеду! – уже с некоторым раздражением сказал Герман.
Теперь он просто не мог остаться. После сегодняшней победы над мощным регбистом Редников окончательно ощутил себя настоящим мужиком. Не нюней с сопливым носом, а отважным рыцарем, способным защитить свою даму сердца. Не зашуганным студентом-ботаником, а сильным и уверенным в себе добрым молодцем. Не хилым неудачником, а лихим баловнем судьбы со стальными кулаками и зажатым в них бронзовым подсвечником.
Стоило лишь поменять его на топор, и в целом мире не нашлось бы более колоритного лесоруба, чем свирепый Герман в женском тренировочном костюме и розовых носочках!
Поэтому он был просто обязан закончить эпопею с папкой не неопределенным многоточием, а эффектным восклицательным знаком!
– Я поеду! – еще раз произнес Редников. – Поеду!
Девушка вздохнула:
– Ну что же… Тогда и я с тобой!
– Ни в коем случае! – запротестовал Герман.
– Но почему? – недовольно вскинула она голову.
Редников обхватил ее за плечи и произнес:
– Я не могу подвергать тебя опасности!
Сцена была несколько патетической. Герман это почувствовал и смущенно добавил:
– И потом, зачем вдвоем везти одну папку? Ты лучше поесть чего-нибудь приготовь!
Однако на самом-то деле он боялся за Таню. Кто знает, что произойдет в этом агентстве…
Но девушка не согласилась с доводами своего бой-френда:
– Если я сказала, что поеду, значит, поеду! – И, решительно откинув его руки, Таня направилась в комнату, чтобы переодеться.
Редников понял, что ему ее не остановить. «Надо просто удрать… – подумал он. – Она же все равно не знает адреса этой „Глории“…» И, аккуратно положив цветастые носочки на трюмо, Герман выскользнул на лестничную клетку.
В это самое время у Таниного подъезда остановился черный «фиат», из которого вылезли трое крепких мужчин.
– Какая квартира? – спросил один из них.
– Четырнадцатая! – ответил другой.
– Вперед! – махнул рукой третий.
И он двинулись к дверям. Настречу им выскочил худой парень в красном адидасовском костюме. В руках у него был непрозрачный полиэтиленовый пакет.
– Не подскажете, который час? – обратился парень к мужчинам.
Те не удостоили его ответом.
Парень пожал плечами и двинулся в сторону метро. Приехавшие поднялись по ступенькам крыльца и по очереди зашли в подъезд.
Когда Таня оделась и вышла в коридор, Редникова, естественно, уже не было.
– Вот гад! – в сердцах топнула девушка ногой.
Адреса «Глории» она действительно не знала. Поэтому теперь ей не оставалось ничего другого, как ждать Германа дома. Ждать и волноваться… Нет, можно было, конечно, попробовать его нагнать, но, судя по всему, хитрый Редников предвидел этот вариант и двинулся в путь с достаточно приличной скоростью…
«Или все– таки рвануть? -потерла лоб Таня. – Вдруг повезет?»
В этот момент раздался звонок в дверь.
«Слава богу! – подумала она. – Вернулся! Совесть, наверное, пробудилась…»
И, облегченно вздохнув, девушка открыла дверь.
Как и предполагала Таня, Герман припустил к метро довольно скорым шагом.
«Ничего… – размышлял он на ходу. – Она не обидится… А если и обидится, то бухнусь ей потом в ноги… Простит, никуда не денется… Главное, что сейчас я за нее спокоен – сидит себе в квартире и никакие опасности ей не грозят… А то мало ли что в этом агентстве может случиться!»
Редников глянул в пакет. На дне лежала набитая документами папка.
«Скоро я передам тебя этому… как его… Грязнову… – улыбнулся он. – И вернусь к Тане…»
Босые ноги чувствовали себя крайне неуютно в старых, огрубевших кроссовках, и Редников пожалел, что не надел носки. Он глянул на свои белеющие под коротковатыми штанинами лодыжки и заключил, что смотрится это по-идиотски. В голове даже сверкнула позорная мысль:
«Лучше выглядеть „голубым“, чем дураком…» Впрочем, он тут же отогнал ее: «Нет-нет, что это я… Лучше дураком!»
Так Герман дошел до метро.
Оказавшись в вестибюле, он сразу же увидел стоящего в центре дежурного милиционера. Правда, это был не вчерашний младший сержант, а тучный, краснолицый рядовой.
Редников опасливо покосился в его сторону и двинулся к кассам. И уже у самого окошка вспомнил, что забыл взять с собой деньги.
«А может, в костюме есть?» – сверкнула надежда. Герман быстро обшарил карманы Таниного «адидаса» и с горечью констатировал: «Ни фига!»
Надо было возвращаться.
Нет, в иное время он, конечно, попробовал бы проскочить через турникеты бесплатно – зажав руками светящиеся контрольные кругляшки. Но сейчас ему не хотелось рисковать. А ну как мясистый блюститель правопорядка поймает его и снова отведет в отделение?
Вздохнув, Редников развернулся и потопал к Тане. «Скорее всего, на этот раз мне придется взять ее с собой…» – подумал он.
Скоро он дошел до дома, поднялся на второй этаж, протянул руку к звонку и… застыл на месте.
Дверь была приоткрыта.
Герман осторожно потянул ручку и зашел в квартиру.
– Мама… – пробормотал он, оглядевшись.
Разгром был полнейший.
Трюмо оказалось опрокинутым, а зеркала разбитыми. Вещи из коридорного шкафа валялись на полу вперемешку с раздавленными чьими-то тяжелыми подошвами тюбиками дезодорантов. Прямо у ноги Редникова лежал на боку телефонный аппарат с отброшенной в сторону трубкой. Из нее доносились еле слышные короткие гудки.
Герман бросился в гостиную и обнаружил, что и там все перевернуто вверх дном: содержимое мебельной стенки выпотрошено, кресла и тумбочка повалены на ковер.
– Таня! – в ужасе заорал Редников. – Таня!
Никто не ответил.
Побелевший Герман шагнул в сторону и толкнул дверь, ведущую в соседнюю комнату.
Ровно в шестнадцать часов Турецкий был на Пушке. Иванова снова приехала раньше.
– Может быть, поедем ко мне? – безо всякой подготовки предложила она.
Александр, который даже не успел глянуть, на месте ли его «семерка», изобразил на лице улыбку в тридцать два зуба: