Войдя, тут же застываю, увидев знакомые голубые глаза, только вот принадлежат они не Глебу. Довольно-таки милый старичок лежит на большой кровати с кучей трубок, которые идут к мониторам. Это картина так шокирует меня, что я сама не понимаю, как пускаю слезу.
— Юная леди, что с вами? Не по старику же вы плачете? — усмехается он, пристально рассматривая меня.
— Простите, мне просто больно оттого, что всё настолько серьёзно. Глеб, ты почему не сказал, что дедушке так плохо? Мы бы ещё вчера навестили вас! Даже если ты был занят, мог бы сказать мне, я бы сама приехала! — чуть ли не кричу на ошарашенного мужа, а старичок начинает довольно улыбаться.
— Ох, дитя, какая ты впечатлительная! Внук, хорошая у тебя жена, такая добрая!
— Ну что вы, я самая обычная. А что касается впечатлительности, есть такое, но это ведь не плохо?
— Нет, конечно! Садись поближе, дай тебя рассмотреть!
Чтобы уж наверняка, а то вдруг он ещё и слепой, я сажусь прямо на кровать около его руки, чем очень веселю мужчин.
— Красивая! Повезло внучку! И дети у вас будут красивые и талантливые.
— Надеюсь, не сильно умные, как папа, а то я их от книжек не оттащу.
— Правильно. Хорошая мать не только учит, но и показывает, как отдыхать! Жаль, я не увижу ваших деток.
— Учитывая напористость вашего внука, дело не за горами! — нагло сдаю Глеба, который решил попить водички и сейчас давится, услышав мои слова.
Дедушка весело смеётся, смотря на нас, и словно становится здоровее. Печать и усталость уходят из его глаз.
— Смейтесь чаще, вы тогда словно молодеете. И… я желаю вам долгих лет!
— Ох, дитя, как же ты чиста. Даже не верится, что такие ещё существуют. Береги её, Глеб!
— Она моё сокровище, дедушка. Конечно сберегу!
— Вот и отлично. Я увидел достаточно. Илья! — неожиданно громко зовёт старик, и в комнату тут же вбегает мужчина лет так под пятьдесят с папками в руках.
Глеб жмёт ему руку и в недоумении смотрит на гостя. Интересно, кто это?
— Слушаю, Степан Фёдорович!
— Готовь бумаги о передачи прав внуку! Всё отдаю ему! Он выполнил мою просьбу безупречно. Нашел ту, кто будет ему опорой и, если нужно, защитит тыл.
— Сделаем. На всё потребуется пара дней, но я займусь бумагами сейчас же!
— Приступай! А я пока поболтаю с молодыми, пусть порадуют мои уши!
Удивлённо переглядываюсь с Глебом, который, кажется, сам не верит услышанному. Я думала, нам придётся несколько месяцев изображать семью, а тут такое! Неужели всё так просто?
— Отец, здравствуй! — неожиданно раздаётся властный и холодный голос от дверей. Повернувшись, вижу хмурого мужчину в чёрном, который буквально испепеляет меня взглядом. А нет, огромная проблема как раз обрушилась на мою голову! И, насколько я понимаю, зовут эту проблему Роман Степанович. Второй претендент на наследство.
Глава 10
— Здравствуй, Роман. Какими судьбами? — усмехается Степан Фёдорович, рассматривая взволнованного сына. У того такой вид, словно он марафон бежал! Костюм пусть и деловой, но надет на скорую руку, рубашка и вовсе помята. Хоть не в тапочках, уже хорошо.
— Я просто решил посетить отца. Это теперь запрещено?
— Я тут три месяца, и ты ни разу не приходил!
— Был занят, прости. Но, я смотрю, у тебя неплохая компания. Племянник и… — и испепеляюще смотрит на меня. Меня аж передёргивает от его взгляда.
— Знакомься, Мария, жена Глеба! Очень хорошая девушка. Будущий хирург! — сообщает дедушка, а я с удивлением смотрю на старика, который, оказывается, всё знал. Но как? Мы же это не обсуждали!
Перевожу взгляд на Глеба, который пытается спрятать улыбку. Ясно, в этой семье тайны не утаить.
— Замечательно! Хорошая профессия! Любите людей резать?
— Хочу их спасать! — говорю уверенно, вновь поворачиваясь к мужчине.
— Чудно, просто супер. Я так понимаю, племянник выполнил своё обещание, и наследство его, — чуть ли не рычит дядя и как-то странно дёргается.
— Именно! Роман, ты не должен обижаться, так как тебе был дан шанс первому и срок в пять лет, а у Глеба было всего три месяца.
— Ну да, ну да. Ты что, не видишь, что эта деваха подставная?! Сегодня женились, завтра разошлись. Да и Глеб всего лишь внук, а я твой сын! Я, не он! — Роман начинает нервно кричать и чуть ли не драть на себе волосы. Мне же становится окончательно некомфортно от этого мужчины.
— Он моя кровь и плоть, как и ты! Глеб выполнил обещание, ты — нет. Всё, моё решение окончательное. Всё переходит в его руки! А у тебя, сын, и так есть своё дело, я помогал тебе его основать, так развивай! — Степан Фёдорович не кричит, но я чувствую его злость. А ещё как-то так получилось, что он взял меня руку и сейчас крепко сжимает мои пальчики.
— Так и сделаю. Я тогда пойду. Удачи! — сынок уходит и так хлопает дверью, что я подпрыгиваю. Одновременно с этим начинают пищать приборы и в палату вбегают врачи.
— Глеб, вам лучше уйти. Степан Фёдорович очень взволнован, мы стабилизируем его, — просит врач, оттесняя нас к двери.
— Иди, внучок, не бойся. Пока бумаги не будут готовы, я на тот свет не уйду! Приходите завтра, оба!
— Дедушка, поправляйтесь! — вырывается у меня, и так искренне. Мне и правда жаль старичка, непростая у него судьба. Сын — сволочь, и это так заметно, но он всё равно его любит.
— Ох, девочка, порадовала ты старика, спасибо!
Глеб уводит меня, но мы стоим за дверью ещё какое-то время, ожидая, пока выйдет врач.
— Мари, спасибо тебе. Не думал, что ты так понравишься ему. Ещё и твои обвинения в мой адрес. Неплохо сработано. А внуки! Отличная игра! — муж притягивает меня к себе и обнимает.
— А это и не игра. Ты мог бы сразу сказать, как плох твой дедушка, и мы бы приехали ещё вчера. А насчёт внуков… Страхов, кто меня затрахал ночью? У меня до сих пор ноги подгибаются!
Глеб смеётся, но его смех искренний и мягкий.
— Вот за что ты мне дорога, Мари, ты настоящая!
— Какая есть. Кстати, меня напугал твой дядя. Он смотрел на нас так, словно думал, как прибить!
— Боюсь, так и есть. У него два дня, чтобы устранить меня и остаться единственным наследником. Но ты не бойся, я уже позвонил Ярославу, и он обещал прислать своих людей, — вот теперь мне становится не по себе.
Мы как-то в договоре не обсуждали, что меня могут убить!
— А кто такой Ярослав?
— Мой старый друг. У него, можно сказать, своё охранное агентство. Кстати, ты постой тут, а я пойду позвоню ему. Мне тоже не понравился Роман, уж больно он нервный стал. В таком состоянии от него можно ждать любой подлянки.
Это ещё слабо сказано. Мне кажется, если бы он мог, то уже в палате начал бы нас душить.
Глеб уходит, и тут появляется врач и сообщает, что пациент уснул и сегодня его лучше не беспокоить. Состояние не тяжёлое.
— Большое спасибо и позаботьтесь о нём!
— Непременно! — доктор улыбается и жмёт мне руку.
Когда возвращается Глеб, врача уже нет.
— Ну что там?
— Всё хорошо, спит. Сказали, что лучше приехать завтра.
— Так и сделаем! Пошли. Я поговорил и с Никитой, он сейчас проверяет машину. Мало ли какие сюрпризы уже могли в неё засунуть.
Муж берёт меня за руку и ведёт на выход, а я пытаюсь осознать его слова. Он ведь не всерьёз?!
— Нас могут взорвать?
— Не сегодня, но Ярослав насторожился и едет к нам со своими людьми. Встретимся по дороге, — по голосу понимаю, что муж взволнован и что-то утаивает. Но я не спрашиваю, так как боюсь сама разволноваться ещё сильнее.
Когда мы выходим на улицу, Никита начинает нервно оглядываться. Если этот мужчина настороже, то дела точно плохи!
Мы быстро садимся в машину и едем, притом с бешеной скоростью! На пожар спешим?
— Мне кажется, лучше ехать помедленнее, мало ли.
— Нам лучше поскорее встретиться с Ярославом. Он кое-что мне рассказал, и это не радует.
— Что он сказал? Говори! Я жена и имею право знать!
Глеб поворачивает голову и, сплетая наши пальцы, нехотя отвечает:
— Меня заказали!
— По-настоящему? В смысле, киллер и все дела?
— Похоже, что да. Это уже не впервые, справлюсь! — мне даже слышать это странно, не то что обдумывать. Не в первый раз! Так вот какая цена богатству и славе. Как по мне, лучше жить скоромно, но без этих приключений.
— Прости, Мари, ты не должна была попасть под удар.
— Не говори так, словно уже хоронишь меня. Мы справимся!
Глеб улыбается мне, а потом притягивает к себе и сладко целует. Я обещала защитить этого мужчину, и я сдержу слово!
И почему наёмники выбрали именно этот момент, чтобы начать свою операцию?!
— Автоматы, сэр, пригнитесь! — кричит Никита и резко жмёт по газам, но тут в нас врезаются сзади, и машину откидывает на обочину, где мы несколько раз переворачиваемся. Я даже не успеваю толком прийти в себя, как внезапно раздаются автоматные очереди!
Это конец?
Повиснув на ремнях безопасности, я начинаю дёргаться от пуль, которые попадают в машину, но не пробивают её!
— Спокойно, Мари, машина бронированная. Ник, ты как? — спрашивает Глеб, лёжа где-то внизу. Он что, не был пристёгнут?
Муж еле двигается, а по его лицу стекает кровь. Кажется, у него повреждена и рука, уж как-то странно она висит.
— Нормально, сэр, но у нас проблема. У меня есть только один пистолет.
— Ты в бронике?
— Да!
— Нужно уходить. Если они не пробьют окна, мы взорвёмся, — говорит муж, смотря в окно, за которым я вижу пламя! Кошмар, я зажарюсь заживо! — Мари, ты как? Можешь отцепиться?
— Да, но у меня гудит голова и, кажется, сломаны рёбра. Дышать тяжко.
— У меня так же, — стонет он и тянется ко мне.
— Нет, я сама, — нельзя увеличивать ему нагрузку, так как я и так вижу, что ему хуже.
Еле отцепившись, падаю на потолок, а потом вздрагиваю, так как машину снова начинают обстреливать.
— Нужно бежать в лес, он не так далеко. Но как быть с ними? И да, мне не нравится, что в салоне уже дым!