— Возьмите Фольксваген Марины.
— Нет. Его слишком легко связать с вами. «Тахион», если можно. Понимаю, что машина не ваша. Но даю слово чести, что она к вам вернется.
— Тогда с вас еще одно слово чести. Там в бардачке ваш пистолет. Дайте мне слово, что вы им не воспользуетесь.
— Только в тире и в лесу по баночкам. Спасибо за все. Прощайте!
Глава 11
Во время обыска из офиса на Благовещенском изъяли всю технику, но в Лесном снять карту успели и закачали в облако.
В окончательной версии Психологического заключения положительный результат диагностики был оценен в 100 % и потребность в коррекции — тоже.
«Альбицкий Андрей Аркадьевич, — гласил отчет. — Тридцать пять лет. Образование высшее. Уроженец Москвы. Программист, предприниматель.
Считает, что СБ отобрала у него бизнес и организовала расстрел его жены и гибель друга. Создал подпольную организацию Лига Свободы и Справедливости (ЛСиС), целью которой является поиск и убийства людей из „черного списка“. Список составляют его сторонники по материалам прессы и жалобам пострадавших от „произвола“».
Утром у Олега был еще один обыск, уже в Лесном. Забрали все, вплоть до старого телефона жены. Но никаких следов Лиги так и не обнаружили.
Андрей нашел контакт адвоката Штерна и спросил, как связаться с его клиентом. Единственным спасенным устройством был одолженный Олегу адвокатский мобильник.
«Уважаемый Олег Николаевич! — написал Альбицкий. — Час назад я пересек финскую границу. И „Тахион“ Вашего друга мне очень в этом помог. Я оставил его на охраняемой парковке в Светогорске, после чего мне пришлось сменить вид транспорта. Думаю, Вы или Ваш друг найдете его там без труда.
Я расплатился биткоинами на Ваш кошелек. Публичный ключ мне дали общие знакомые. Проверьте. У меня получилось шестьдесят пять тысяч в рублях. Десять — две часовые консультации, пятьдесят — картография мозга, пять — туда-сюда. Я затрудняюсь посчитать цену вип-такси и аренды „Тахиона“. Пишите, я заплачу.
У вас всю технику забрали? Пишите, мы постараемся компенсировать.
Простите, что не всегда был с Вами честен.
Наверняка Вы меня осуждаете, но нам не оставили возможности работать в легальном поле.
Простите, что использовал Вас и вводил в заблуждение.
Вышлите мне, пожалуйста, ссылки и пароли от записи в облаке. Надеюсь, Вы уже стерли оригинал?
Спасибо Вам за все!
Еще раз простите.
Светлой России будущего с честной властью и праведными судами будут нужны такие люди, как Вы. Не забудьте стереть это письмо».
Вскоре пришел ответ:
«Андрей, здравствуйте!
Деньги Ваши пришли. Вы спрашиваете меня, сколько Вы должны мне еще?
Это просто. Я буду Вам очень обязан, если в Финляндии Вы найдете хорошего психолога и пройдете курс коррекции. Порекомендовать могу. С такой картой, как у Вас, из дома выходить нельзя.
Ловите Ваши ссылки…
И пароль…
Карту Вашу из архива мы убрали еще ночью».
«Олег Николаевич, — ответил Андрей. — Вы были ко мне исключительно добры и корректны, даже в самые тяжелые моменты. Поэтому я обязательно пройду у Вас курс, как только мы победим. Забронируйте для меня местечко. Я слово держу. Андрей».
Первые акции Лиги после эмиграции Альбицкого были спланированы еще, когда он был в Финляндии.
В конце июня СМИ написали, что машина прокурора, генерала юстиции Александра Земельченко по непонятной причине пробила ограждение Большого Краснохолмского моста и упала в Москву-реку. Прокурор погиб. ДТП расследуется.
Про прокурора не забыли вспомнить, что он выступал обвинителем на нескольких процессах, которые были очень сомнительны с точки зрения закона и здорово напоминали обыкновенное госрейдерство. А оппозиционные издания припомнили неожиданно появившиеся в собственности прокурора дорогие автомобили и роскошную недвижимость. Разбился он, собственно, на Лексусе.
Но через пару дней появилось новое сообщение: «Ответственность за смерть прокурора Земельченко взяла на себя некая Лига Свободы и Справедливости».
Более серьезные источники сразу признавались, что Лига не совсем «некая» и уже брала на себя ответственность за убийства примерно полгода и год назад. Потом самые смелые опубликовали «приговор Лиги», где говорилось о том, что Лига Свободы и Справедливости провела расследование деятельности упомянутого прокурора и установила его вину в поддержании заведомо ложных обвинений на нескольких процессах, и в коррупции.
Учитывая, что двое из осужденных по этим делам умерли в тюрьме, и семеро были приговорены к длительным срокам лишения свободы при чистых нейронных картах, суд присяжных Совета Лиги счел возможным вынести смертный приговор, который и был исполнен 29 июня.
Самые отважные Телеграм-каналы вспомнили о лидере Лиги и даже разместили его фото. Судя по всему, очень старое. Андрей казался на нем совсем юным и с легкой усмешкой и прищуром смотрел на аудиторию.
Второе убийство произошло в июле, и тоже сначала не казалось убийством. Губернатор Свердловской области умер от сердечного приступа. Но, спустя два дня, также, как и в первом случае, Лига опубликовала приговор. Обвинения были стандартны для Лиги и потом появлялись в подобных текстах еще не раз: «подавление оппозиции, коррупция, рейдерство».
Тогда же в СМИ появилась версия о том, что Лига — самозванцы, которые на самом деле никого не убивают, а берут на себя ответственность за естественные смерти одиозных деятелей.
Следующее убийство было организовано словно специально для того, чтобы это опровергнуть. Жертву оглушили ударом тяжелого предмета по голове, а потом добили тремя выстрелами в затылок. Приговор Лиги утверждал, что убитый был военным преступником, виновным в гибели мирных граждан в одном из региональных конфликтов, развязанным правительством. В том числе в расстрелах несовершеннолетних.
В начале августа Андрея предупредили, что на его след вышло СБ. И, пока они еще не достали ледоруб, не закачали яд в шприц, закамуфлированный под зонтик, и ничего не подсыпали ему в чай, Альбицкий счел разумным сменить страну и переехал во Францию.
Потом ему приходилось менять юрисдикции еще не раз.
Осенью он осел в Чехии.
Тогда же Лига объявила о том, что принимает жалобы населения на своем сайте. Сайт, конечно, тут же заблокировали, но мгновенно открылось порядка десятка зеркал с подробными инструкциями о том, как обойти блокировки.
На сайте список Альбицкого был выложен в открытом доступе. Надо сказать, что за последние полгода он значительно вырос и стал подробнее и информативнее.
Под списком имелась удивительная надпись: «Если Вы нашли свое имя в этом списке, но не согласны с предъявленными обвинениями, Вы или Ваш адвокат могут связаться с нами по адресу…» И стоял электронный адрес. Разумеется, не российский.
Опыт со Штерном Андрей счел удачным и вскоре послал к нему первого исполнителя. Им стал Евгений Соболев.
«Олег Николаевич, здравствуйте! — написал ему Альбицкий. — На днях к Вам от меня придет молодой человек. Он из Лиги. Сможете его принять? Желательно в Лесном. Очень срочно».
Штерн легко мог отказаться. Сказать, что некогда, что все забито, что никак. И не будет у него новых проблем с СБ, обысков, конфискаций техники.
Отобранные компьютеры так и не вернули, ему пришлось покупать новые, и, по его словам, куда более современные. Андрей частично компенсировал расходы, но все равно для Штерна это был геморрой и простой в работе.
Но Олег Николаевич согласился.
Андрей очень хорошо понимал его мотивации. Ну, конечно! Вытащить из Лиги, наставить на путь, спасти душу.
Вряд ли получится, думал Альбицкий. Соболев казался таким же фанатиком, как он сам. Если только он не провокатор. Последнее и предстояло проверить.
Штерну Женя понравился. Так что решение Лиги ввести парню коррекционные моды КМ-15 удивило психолога до крайности.
«Андрей, ну зачем ему КМ-15? — писал Штерн. — Эти моды вводят особо опасным преступникам, приговоренным к пожизненному заключению!»
«А он кто?» — спросил Альбицкий.
«Хороший честный парень, которому вы закрутили мозги».
«У вас есть КМ-15?»
«Да, две ампулы».
«Значит, одна Жене. Я знаю, что они дорогие. Мы все оплатим».
Моды Женя на спор ввел себе сам. И выиграл у Штерна сто евро.
— Вы мне напоминаете литературного героя, который командовал собственным расстрелом, — прокомментировал Олег.
— Надеюсь, когда-нибудь мне предоставят такую возможность.
Вспыхнул экран компьютера с графиком. Температура: тридцать девять, пульс: сто двадцать.
— Вы знаете, что срок работы этих модов пятнадцать лет? — спросил Штерн.
— Теперь знаю, — улыбнулся Женя. — Классная вещь. Субару.
— Женя, зачем такие? Вам годовых хватит за глаза.
— Не знаю. Хотя предположить могу. Понимаете, я же клятву Лиге не на два-три года давал. Я отрекся от своей воли. Вообще. Навсегда. Почему моды должны быть краткосрочными?
Тем временем компьютер звякнул, высветив результат сто процентов.
— Все? — спросил Женя.
— Да. Теперь час на картографирование. Лучше остаться здесь.
Пациент спать не собирался и с любопытством наблюдал за изображением своего мозга на экране компьютера и процесс образования на нем зеленых пятен.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Олег.
— Отлично.
Температура быстро упала до тридцати восьми, а пульс почти нормализовался.
— Со своими пациентами в Психологическом Центре вы были также обходительны? — спросил Женя.
— Пожалуй, чуть строже. В отличие от вас, им было некуда от меня бежать.
— Плохие были карты?
— По-разному. От очень плохих до чистых.
— И что вы делали, когда карта была чистой?
— Писал в заключении, что карта чистая и психокоррекция не требуется. Кстати, чистая карта не означает, что человек святой. Это значит только, что все параметры у него в норме. Например, если вы пару раз перешли дорогу на красный свет или попробовали марихуану, карта у вас будет чистой. Я напишу, что карта чистая, но эти эпизоды в заключении упомяну.