Новая одежда была ужасна: аляповатые футболки с изображениями музыкальных групп, несколько белых штанов с заклепками и даже темные очки в стиле «президент в молодости».
Тут ему на телефон упал файл с замечательным названием «О вас»: «Иван Петров 21 год, образование среднее, приехал из Воронежа в Москву в поисках удачи. Мечтает поступить в институт, но пока перебивается случайными заработками. Старается казаться столичным жителем. Сделайте несколько селфи в новой одежде и вышлите нам».
Нет, нейрос-д был, конечно хуже. Женя сделал штук пять фотографий и даже одну в плане особого мазохизма в очках. Выслал Лиге.
Рядом с телефоном были водительские права на имя Ивана Петрова и ключи от машины. Что за машина и где она, Женя узнал через минуту. «Справа от подъезда стоит белое Субару. Это ваша машина. Сделайте несколько селфи на фоне автомобиля и в его салоне».
Он вышел на улицу смотреть подарок. Субару оказалось примерно в возрасте Вани Петрова. Причем, это был гибрид. Кроме электродвигателя, у него имелся бензиновый. Бензоколонок-то нет уже лет десять! Ему хотелось конечно испытать в действии это антикварное чудо, но приказа не было, и он не решился. Сделал селфи и вернулся домой.
Вечером он вынес на помойку свои любимые старые джинсы, старые кроссовки и футболку без всяких надписей.
Так началась его новая жизнь.
Утром после селфи пришло сообщение: «Пройдите по ссылке и отправьте резюме о приеме на работу. Приложите фотографии».
По ссылке было объявление: «Ночной клуб „Уваров“ приглашает на работу официантами молодых людей до двадцати пяти лет».
Женя выслал резюме. Ответили в тот же день, ближе к вечеру: «Приглашаем вас на собеседование в 20:00». И адрес.
Заведение было странным. Располагалось черт знает где: на темной улочке почти без построек, где-то в районе Капотни. Зато рядом пастбище дорогих машин: огромные Лексусы, длинные Мерседесы, спортивные БМВ и несколько Ягуаров. Он с краешка припарковал своего раздолбанного Субарика, кожей ощущая, что лезет со свиным рылом в калашный ряд.
Сам клуб выглядел под стать автомобилям: колоннада, над ней — красная реклама «Уваров», застекленный первый этаж, декорированный и обставленный в стиле неоклассицизм. Огромные, хрустальные люстры, мебель под девятнадцатый век, зеркала. Впрочем, это все без той нарочитой роскоши, которая из-за полного отсутствия вкуса у дизайнера тем не менее выглядит дешевкой.
Шеф ждал в кабинете на втором этаже. Женя подошел к секретарю. Это был именно секретарь, а не секретарша.
— Здравствуйте! Я Иван Петров, мне назначено на восемь.
Секретарь встал, посмотрел на Женю, казалось, с ненавистью, и распахнул дверь в кабинет.
— Аполлон Осипович? — спросил Евгений. — Можно?
Хозяин оказался маленьким живым толстячком. Он сидел за тяжелым письменным столом тоже в стиле девятнадцатого века.
— Подойдите, — сказал он.
Женя подошел. Сесть ему не предложили.
— Снимите очки, — сказал Аполлон Осипович.
Тон у него был вальяжный, а голос чуть-чуть скрипучий.
Евгений снял.
— Вы приняты, — кивнул хозяин.
Соболев был в шоке. И это все собеседование?
— Очки на работе не носите, — приказал хозяин. — Сегодня начать сможете?
— Да.
— Зарплата у нас небольшая. Тридцатник. В рублях. Но это не основная ее часть. У нас много методов подработать.
— Меня устроит, — сказал Женя.
— Развалюху свою у парадного подъезда не паркуйте, вам покажут место на заднем дворе. Думаю, у нас вы быстро купите что-нибудь получше.
Евгений кивнул.
— Опыт работы официантом есть? — спросил хозяин.
— Нет, — вздохнул Женя.
— Ничего, научитесь.
Он позвонил кому-то по телефону.
— Вить, расскажи новенькому что и как, и одежду выдай. Пусть сегодня начинает. Под твоим чутким руководством.
Витя оказался симпатичным парнем примерно одного с Женей возраста. С серыми глазами и темными волосами — такие нравятся девушкам. Двигался он мягко, почти по-кошачьи, так что Евгений предположил в нем хорошего танцора. Он зашел за Женей, и они спустились на первый этаж.
Одежда состояла из красной атласной косоворотки с вышивкой по вороту и таких же красных штанов, что казалось неуместным, поскольку ресторан явно европейского стиля, а половые были в трактирах. Однако, хозяину виднее, и Женя смолчал.
Ловко разносить тарелки, мило улыбаться и принимать оплату по счету он научился уже к утру. Платили здесь исключительно наличными, зато щедро давали на чай, так что к концу смены у него скопилось уже тысячи три.
Кроме любви к наличности у ресторана была еще одна интересная особенность: за столиками сидели одни мужики, ну, точнее джентльмены, так что к утру для Жени уже не было тайной, что это за заведение.
Вернувшись домой он отчитался перед Лигой: «На работу взяли. День отработал».
«Прекрасно. Продолжайте», — только и ответили ему.
Вечером следующего дня он снова был в клубе «Уваров» и разносил тарелки.
Около полуночи Женю подозвал хозяин:
— Вань, тебя хочет клиент.
— Какой?
— Посмотри на вон тот столик, один из тех, которые ты сейчас обслуживаешь. Высокий господин. Симпатичный. Лет пятидесяти. Волосы с проседью.
Женя посмотрел. Лицо было незнакомым.
— Аполлон Осипович, — тихо сказал он. — Меня не предупредили. Дело в том, что я гетеросексуал.
— Ваня! Ну, кого волнует твоя ориентация! Ты сюда деньги пришел зарабатывать или удовольствие получать? Тебе повезло! Аристократ! Англичанин. Красивый. Еще не старый. Платит хорошо. Ты по-английски сечешь?
— Немного. Учил в школе, — сказал Женя.
— Этого хватит. Ну? Тридцать процентов твои, семьдесят — заведения.
Евгений хотел спросить: «Что-о?»
Сдержался, но, видимо, вопрос выразил его взгляд.
— Ну, ладно. Сорок процентов твои, — уступил хозяин.
— Аполлон Осипович, — взмолился Женя. — Ну, дайте мне хоть пару дней осмотреться!
Утром он снова отчитался перед Лигой: «Отработал второй день. На меня есть спрос».
«Хорошо, — ответили ему. — Все идет по плану».
Дня два проработал спокойно, его не доставали предложениями, зато давали изрядно чаевых, так что предложения ожидались.
Была пятница. Вечер. И Соболев увидел его! Судья Эдуард Васильевич Беленький сидел за столиком, уставленным снедью, и жрал. Толстый, обрюзгший, лысый. У Жени возникло острейшее желание подсыпать яду ему прямо в золотую икорницу.
Кажется, судья заметил Евгения тогда же, в первый день, я Женя обслуживал соседний столик, но хозяин пока молчал.
Утром Соболев написал Лиге: «Спасибо!!! Я его видел».
«Ничего не предпринимайте без приказа Лиги», — тут же вылили на него ушат холодной воды.
Приказ пришел быстро: «Вам нужно поехать по адресу. Адрес. Найдите там заброшенную больницу. Недострой прошлого века. Поднимитесь на второй этаж. Координаты. За колонной камень в стене можно вынуть. За камнем пакет. В нем найдете две упаковки таблеток: белую и черную. Две капсулы из черной упаковки принимайте дома перед каждым выходом на работу. Две капсулы из второй — после каждого возвращения с работы. Не вступайте в сексуальный контакт ни с кем, кроме объекта. Не пользуйтесь общественной посудой».
Женя сделал все, что было приказано.
Честно говоря, до этого надеялся, что ему позволят убить судью раньше, чем придется с ним трахаться.
Вечером он не успел дойти до кухни. Задержал хозяин.
— Ну, парень, ты попал! — зашептал он. — Знаешь, кто на тебя глаз положил? Судья Эдик. Видел вчера лысого толстяка за соседним столом?
— Да, — кивнул Женя. — А почему попал?
— Этот гад ни хрена никогда не платит! Даже жрет на халяву! У него вся ментура под пятой. Откажешь ему — тебе наркоту подбросят и сядешь лет на пятнадцать. А нас закроют к чертовой матери! Ваня, спасай! Такого англичанина отшил! Дипломата! Он так сокрушался, в Лондон тебя хотел увезти! А теперь будешь ублажать этого выродка задарма.
Евгений вздохнул.
— Так и знал, — сказал хозяин. — Я как на тебя посмотрел — все, думаю, для Судьи парень. Он любит таких белобрысых, у него все такие. Только ты красивее. Ладно, заведение платит. С нас плюс пятнашка к зарплате. Спасешь?
— Ладно, — обреченно сказал Женя.
— Ну, спасибо, Ваня. По гроб жизни не забуду! Пойдем!
Хозяин привел его в так называемый кабинет, где, кроме стола, накрытого на двоих, имелась застеленная кровать. На ней уже ждал судья.
Тот самый спецсудья Беленький, от которого ни один незадачливый автор смс-ки о передвижениях наших якобы «несуществующих» войск не ушел без десятки, ни один автор оппозиционного поста в соцсети — без пятака, ни одну пуговицу, оторванную у мента на митинге он не оценил меньше, чем в три года, ни один предприниматель ни ушел от него не разоренным, ни одна женщина, укравшая хлеб для своего ребенка, не вышла от него на свободу. Женю просто трясло, когда он читал репортажи с этих судебных заседаний.
Евгений смотрел на него и думал: «Надо подставить ему задницу? Ок. Интересно, сколько он проживет после этого?»
— Ну, Вань, раздевайся, — сказал судья, когда хозяин ушел.
Глава 5
Женя разделся.
— Что надо делать, Эдуард Васильевич? Я в первый раз.
— В первый раз, говоришь? Девушек-то трахал?
— Ну, да…
— Значит, не в первый.
Судья торопливо разделся встал на колени на кровать и подставил задницу. Жирную, белую, как у бабы.
Женя выехал на своей ненависти и остатках юношеской гиперэрекции. Судья стонал и визжал. Евгений впился ногтями ему в ягодицы. Думал, интересно, ногти тоже отравленные? Он представлял себя и его в тюрьме, где Беленькому и место, и Женя его опускает. Интересно, а он не подаст за изнасилование, думал Женя. Проститутки, говорят, подают. А клиенты?
Судья не подал. Он заплатил. Аполлон Осипович был в шоке. Женя был первым, кому он заплатил. Пятьсот евро. Триста Соболев честно отдал хозяину.