Невольно Дженнифер повышает голос:
– Сама знаю, кто я, ясно? И принимаю это. Но стремлюсь быть лучше. Ты… ты злишься, потому что хочешь быть одной из них, но слишком боишься признаться себе в этом.
Сара встает и тычет пальцем в Дженнифер:
– Ты думаешь, эти стервозные чирлидерши тебе подруги? Да им насрать на тебя!
– И что? – смеется Дженнифер. – А тебе нет?
– Нет. – Сара упирается руками в бока. – Мне не насрать на тебя, Дженнифер. Мне тебя жаль. Ты купилась на этот дерьмовый цирк. И я не делаю тебе гадости. Не притворяюсь кем-то другим. А теперь отвали от моей скамьи.
Дженнифер уходит, чувствуя, как ее трясет. Она не может согреться, пока шагает до кабинета Колби. А оказавшись там, проходит мимо секретаря и входит без стука:
– Директор Колби? Мне нужно с вами поговорить.
– Входи, Дженнифер. Я надеялась, что ты забежишь поболтать. Должна сказать, я всерьез подумывала отменить танцы.
Дженнифер застигнута врасплох.
– Подождите… Что?
Директор Колби поднимает бровь:
– Мне жаль. Я видела везде эти стикеры «Голосуйте за Королеву Дженнифер» и подумала…
– Я не поэтому зашла.
– Так тебя все устраивает?
Дженнифер робко улыбается и откидывает волосы за плечо, чтобы было видно стикер на ее груди:
– Да. В смысле, я думаю, это мило. Хорошо, что люди делают это ради меня. Меня всегда считали уродиной. И немного безумно думать, что меня могут выбрать Королевой танцев. – Это правда. – Поэтому, пожалуйста, не отменяйте танцы из-за меня. Меня возненавидят! Будут во всем винить! – Девушка чувствует подступающие слезы.
Директор Колби выглядит удивленной.
– Хорошо, – соглашается она. – Ладно. Думаю, я неверно оценила ситуацию. – Она качает головой. – Так о чем ты хотела поговорить, Дженнифер?
– О Саре Сингер, – отвечает Дженнифер. Она разглаживает свой стикер, уделяя особое внимание уголкам, которые отклеились от ее свитера. – Вы должны остановить ее.
Марго нависает над обеденным столом, отчего на пустое место, которое обычно занимала она, падает тень. Ее бесит чувство, будто ей нужно приглашение, чтобы сесть рядом с подругами. Будто ее место теперь принадлежит Дженнифер.
Рейчел с Даной не отводят взглядов от своих йогуртов. Они отрывают фольгу со стаканчиков и медленно в унисон размешивают его пластиковыми ложками, отчего плотная белая масса окрашивается в розовый цвет.
Марго ставит поднос и усаживается на стул. Она подумывает отплатить подругам молчанием, но слишком злится, чтобы сдержаться.
– Дженнифер присоединится к нам сегодня за ланчем? – спрашивает она.
– Она либо в библиотеке, либо до сих пор разговаривает с директором Колби, – отвечает Дана.
– О чем?
– А тебе-то что? – спрашивает Рейчел, наконец посмотрев ей в глаза. – Ты что, нервничаешь?
К ним присоединяются парни. Мэттью, Джастин и Тед. Они со стуком опускают свои подносы.
Марго прищуривается и шепчет:
– С чего бы мне нервничать?
Дана наклоняется:
– Люди начинают гадать, не ты ли составила список. И не потому ли ты злишься, что не ожидала такого эффекта. Не ожидала, что Дженнифер может стать Королевой танцев вместо тебя.
– Вы серьезно? – Марго старается не повышать голос. Ей не хочется, чтобы парни, а конкретно Мэттью, услышали этот разговор. – Это Дженнифер такое болтает? – удивляется она. – Что я составила список?
– Нет, – говорит Дана. – Так некоторые говорят.
Некоторые. Марго интересно, некоторые – это сколько?
Входит ли Мэттью в их число? Ей никогда не приходилось беспокоиться о том, что о ней говорят другие, потому что это были обычно комплименты.
– И чтобы ты знала, Дженнифер не говорила нам ничего плохого о тебе. – Рейчел обменивается взглядами с Даной, а потом добавляет: – На самом деле она думает, что ты помогаешь нам агитировать «Голосуйте за Королеву Дженнифер». И… что ты пригласила ее на свою завтрашнюю вечеринку.
Марго качает головой:
– Нет. Нет. Нет.
– Я не понимаю тебя, Марго, – усмехается Рейчел. – Я думала, тебе плевать, станешь ли ты Королевой танцев. По-моему, ты говорила, что это ерунда.
– Мне плевать, стану ли я Королевой танцев, – соглашается Марго.
Она произносит это громко, чтобы Мэттью ее услышал. И хоть в некоторой степени это не так, она вынуждена скрывать это, словно позорный секрет.
Марго не хочется упускать шанс, на который она надеялась с той минуты, как узнала, что попала в список: она будет Королевой танцев, а Мэттью – Королем. Они выйдут на танцпол, и Мэттью наконец посмотрит на нее так, как она об этом давно мечтала. Как на девушку, с которой он хочет встречаться.
Дана склоняет голову:
– Тогда почему ты пытаешься снизить шансы Дженнифер на победу?
– Я ничего такого не делаю. И если честно, думаю, что вам должно быть стыдно умолять людей проголосовать за нее. Как бы мне хотелось, чтобы вы перестали притворяться, что Королева танцев – достойный титул… щедрый приз, который вы, девчонки, вручаете Дженнифер.
Марго перебивает Рейчел:
– Во-первых, мы не умоляем. Мы призываем компенсировать то, что последние четыре года ее называли самой уродливой ученицей школы. Ты не думаешь, что Дженнифер заслуживает хотя бы на один вечер почувствовать себя красивой? После всего, через что она прошла.
Марго осторожно подбирает слова:
– Я знаю, вы думаете, что делаете хорошее дело, но давайте начистоту. Ни один человек не проголосует за Дженнифер, потому что считает ее красивой. Это либо розыгрыш, чтобы вызвать на сцену уродину, либо люди просто хотят почувствовать себя лучше за то, что все эти годы обращались с Дженнифер как с дерьмом.
Дана смеется:
– Так же, как это делала ты, Марго?
Марго не верится, что ее подруги решились наконец поговорить с ней об этом.
– Вы утверждаете, я не могу решать, с кем дружить, а с кем нет?
– Конечно же можешь. Но все знают, почему ты сделала такой выбор, Марго.
Марго делает большой глоток молока. Оно теплое, и от упаковки как-то странно попахивает, но она продолжает его пить. И лишь когда не остается ни капли, она говорит:
– Хорошо. Я не буду врать и говорить, что внешность Дженнифер здесь ни при чем. Это не так.
Она замолкает на несколько секунд, позволяя своему заявлению повиснуть в воздухе, к тому же именно Рейчел и Дана в какой-то степени поспособствовали разрыву ее дружбы с Дженнифер. Почему они забыли об этом? Или, может, сейчас их гложет совесть и именно поэтому они придумали свой план?
– Но эта причина была не единственной.
Марго глубоко вдыхает и пытается очистить свой разум, внезапно переполнившийся мыслями, которые она уже давно похоронила и о которых не хотела даже вспоминать.
– Дженнифер… из-за нее я стыдилась самой себя.
Марго знает, что это звучит безумно, и поэтому замирает в ожидании реакции Рейчел и Даны. Как Дженнифер могла влиять на нее? Ведь это Марго бросила подругу. Она ушла. Дана ласково похлопывает ее по плечу:
– Мы знаем. И теперь у тебя есть шанс все исправить. Очистить свою совесть.
Марго морщится.
Очевидно, подруги ослышались. Или это она оговорилась?
Она подразумевала, что эти негативные чувства появились до того, как она перестала дружить с Дженнифер. А не после разрыва их дружбы. На самом деле сейчас она понимает, что тогда была совершенно другим человеком. Сомневающимся. Несмелым. Робким. Все это сошло на нет, как только она перестала общаться с Дженнифер.
– Что будет после танцев? Вы все еще будете общаться с ней? Приглашать ее на мои вечеринки?
Конечно же Марго и сама знала ответ. Девчонки бросят Дженнифер. И, честно говоря, она с нетерпением ждет этого момента. Ждет, когда закончатся танцы, да и всё остальное тоже.
– Может, это вы составили список? И именно вы чувствуете вину за это?
– Ты думаешь, это сделали мы? – со всей серьезностью спрашивает Рейчел.
– А вы думаете, это я? – столь же бурно парирует Марго.
– Мы знаем, что ты хороший человек, Марго. И вот почему тебе стоит прислушаться к нам, – вмешивается в разговор Дана. – Ведь именно ты можешь оказаться в этой ситуации очень-очень плохим человеком. Мы пытаемся защитить тебя.
Рейчел кивает на Мэттью. Головы парней опущены. Но Марго знает, что они все слышат.
– Не позволяй своей гордости все испортить, – добавляет Дана.
– Ну же, Марго. Разреши Дженнифер прийти к тебе на вечеринку.
Марго не хочется уступать, но она устала. К тому же не похоже, что у нее есть выбор. Если она не отменит вечеринку, Дженнифер придет. Она не упустит такой возможности.
Сара поднимает руки и выгибает спину. Не только потому, что чувствует боль или усталость. Но еще и потому, что ее дыхание настолько же ужасное, если не хуже, что и запах ее тела. А затем притворно зевает, главным образом из-за того, что в кабинете директора Колби очень тихо.
Ей кажется, что даже видно, как из подмышек ее грязной черной футболки и открытого рта выплывает смог, который скользит по поверхности прибранного стола директора Колби. А та, в свою очередь, подносит чашку с чаем к губам и, вдыхая пар, делает глоток. Сара закусывает губу, чтобы не рассмеяться. Уморительно наблюдать за директором Колби, которая старательно притворяется, будто от Сары пахнет не так, как от дерева гинкго на Островке Девятиклассников во время цветения. Та даже не ставит чашку обратно на стол. А держит ее под носом и говорит:
– Мне пожаловались на тебя, Сара.
Девушка не удивлена. Весь сегодняшний день она, как никогда раньше, активно вела себя на уроках. Вызывалась ответить на каждый вопрос, и ее рука взлетала в воздух снова, и снова, и снова, распространяя вонь по кабинету. Учителя быстро раскусили ее замысел и изо всех сил старались игнорировать противную девчонку. Но Сара не перестала поднимать руку.