Директор Колби краснеет, она явно сбита с толку.
– Извините, что вам пришлось ждать. День сегодня был… насыщенный.
Мама Лорен следует за директором Колби в кабинет, чуть ли не наступая той на пятки. Позади них тащится Лорен, внезапно почувствовав, что у нее во рту стало суше, чем в Сахаре.
Директор Колби садится за свой стол и с беспокойством смотрит на Лорен:
– Итак, дело в учебной программе по английскому языку, верно? Лорен, ты отстаешь?
Туфли ее мамы. Вот куда Лорен устремляет свой взгляд. Они старше самой Лорен и, вероятно, директора Колби, хотя совсем не кажутся заношенными. Они из бежевой кожи на толстом квадратном каблуке.
Миссис Финн сухо смеется:
– Директор Колби, когда стало ясно, что я больше не смогу обучать Лорен, я встретилась с ее учителями и предоставила копии планов моих уроков, чтобы ознакомить их с тем, что мы уже изучили. Полагаю, вы их читали?
– Я… думаю, я видела их. Да.
Миссис Финн протяжно выдыхает.
– Тогда вы должны знать, что Лорен уже изучила почти все книги из списка чтения для десятиклассников. Сейчас идет четвертая учебная неделя, а ее учитель до сих пор не позаботился внести какие-нибудь изменения. Уверена, вы можете представить, как я расстроена, ведь я понимаю, что Лорен приходится день ото дня изнывать на уроке от скуки.
Лорен морщится. Она сказала об этом вчера днем, только из уст мамы это прозвучало намного хуже. Лорен сделала это, чтобы хоть как-то утихомирить маму, которая явно нервничала, когда она вернулась домой после подготовки украшений к «Каравану». Она отлично провела день с девчонками, рисуя снежные шапки на картонных горах, и потеряла счет времени. А когда добралась до дома, то увидела, что ее мама уже съела свою половину приготовленного на ужин стир-фрай[9]. И пока Лорен ела, миссис Финн сидела рядом, но ничего не говорила. Поэтому Лорен и пожаловалась, что учительница английского ужасна, особенно в сравнении с мамой. В тот момент ей показалось, что это прозвучит как безобидный комплимент.
Директор Колби перекладывает бумаги на столе. Лорен никогда не видела ее такой взволнованной.
– Не знаю, что сказать, миссис Финн. В смысле… я уверена, вы понимаете, что наши учителя не могут изменить учебную программу из-за одной Лорен.
– Конечно же не могут, – едко замечает миссис Финн, словно они обе согласились, что эта встреча – пустая трата времени.
– Но, – добавляет директор Колби, – я поговорю с учителем, чтобы он выдал Лорен другой список для чтения, над которым она сможет поработать самостоятельно. Я знаю, что Лорен одаренная девочка, и, если я позволю ей маяться без дела в этом году, это будет противоречить всему, что сподвигло меня заняться педагогической деятельностью.
Лорен смотрит на маму, надеясь увидеть облегчение на ее лице, но миссис Финн слова директора не успокоили.
– Думаю, это лучшее, на что я могу надеяться, – говорит она.
Ее мама встает. Директор Колби тоже поспешно встает и говорит:
– На самом деле, миссис Финн, мне бы хотелось, чтобы вы знали, что Лорен производит отличное впечатление.
Лорен смотрит на директора Колби пристальнее, чем смотрела на кого-либо за всю свою жизнь. «Пожалуйста, не надо, – кричит она про себя. – Пожалуйста, не говорите ничего про список».
Кажется, директор Колби чувствует это, поэтому бормочет совершенно другое:
– Я… я постоянно вижу ее в окружении других девушек. Кажется, она завела здесь много друзей.
Лорен падает духом. Это даже хуже.
В нескольких чехлах на застежках хранится деловая одежда. Миссис Финн примеряет все и каждый раз нервно прохаживается по комнате, а дойдя до дубового комода, приподнимается на цыпочках, чтобы рассмотреть себя в треснувшем зеркале.
Лорен наблюдает за мамой, развалившись на кровати. Она лежит на животе, задрав ноги.
Костюмы чистенькие и хорошо сохранились, но по старомодному крою можно догадаться, что им не один год. Денег на новую одежду для работы нет – по крайней мере, пока. И поэтому Лорен чувствует, что ее долг – порадовать маму, несмотря ни на что. Она забрасывает ее комплиментами. Например, что в темно-синем блейзере мамины глаза очень выразительны. Или что юбка, сшитая из ткани в елочку, всегда будет в моде.
Когда миссис Финн в очередной раз меняет наряд и снова окидывает себя взглядом в зеркале, Лорен набирается храбрости и говорит:
– В субботу вечером будут танцы. – Она замолкает на случай, если мама решит что-нибудь сказать, но та слишком увлеченно счищает какие-то пушинки с пары слаксов. – Мне бы хотелось пойти.
На целую минуту повисает тишина, а потом мама произносит, смотрясь в зеркало:
– Сейчас у нас туго с деньгами, Лорен.
– Билеты стоят всего десять долларов, которые я уже накопила. И мне не понадобится новое платье или что-то еще. Думаю, многие девушки наденут джинсы.
Конечно же это ложь. Ее подруги без умолку обсуждали свои платья. Но Лорен понимает, что ей придется обойтись джинсами и новой блузкой. Правда, есть еще черное платье, в котором она ходила на похороны дедушки. К тому же всегда есть шанс, что кто-нибудь из девчонок предложит ей одно из своих.
Миссис Финн приподнимает бровь:
– Так ты планируешь пойти не одна? С подругами, которых упоминала директор Колби?
– Это просто мои одноклассницы. Мы пойдем вместе на футбол, а потом…
– Футбол? – Мама качает головой, словно не может в это поверить. – Я впервые слышу об этом, Лорен.
Лорен делает глубокий вдох. Она пытается набраться терпения, не понимая, почему мама так резка с ней. Она же не отменяет какие-то совместно выстроенные планы.
– Да, футбол, а потом танцы. Пожалуйста… мне бы хотелось пойти и туда и туда. – Лорен просит разрешения и чувствует себя маленькой девочкой, хотя всегда ощущала себя взрослой, общаясь с мамой. – Мы собираемся дома у одной из девочек, а затем большой компанией пойдем в школу.
Миссис Финн присаживается на кровать:
– Ты не скучаешь по прежним дням? Когда были только я и ты?
Лорен напрягается. Кажется, мама намекает на то, что дочь сделала что-то не так.
– Конечно же скучаю. Но я пытаюсь приспособиться к новой жизни.
– Тебе нужно быть осторожной, Лорен. Ты не так уж хорошо знаешь этих девушек.
– Они хорошие. Они мои подруги.
– А что насчет вечеринки? У кого она будет проходить?
– Девушку зовут Кэндис Кинкейд.
– Почему бы тебе не пригласить Кэндис завтра на ужин, чтобы я могла познакомиться с ней?
Почему из всех девушек ее мама хочет познакомиться именно с Кэндис? Так не пойдет.
– Мамочка! Пожалуйста.
– Ты думаешь, раз ты старшеклассница, то можешь устанавливать правила? – Она качает головой. – Я имею право знать, с кем ты проводишь время.
Лорен звонит по домашнему телефону из гостиной, пока миссис Финн принимает душ. Она записала номера всех девушек на обороте списка и теперь хочет узнать у одной из них номер Кэндис. Похоже, это шокирует подругу, и той хочется знать, почему необходим этот звонок, но Лорен удается получить номер, не выдавая при этом слишком много постыдной информации.
Лорен не уверена, что удастся уговорить Кэндис прийти к ним. Ведь она, вероятно, была единственной, кого пригласили на вечеринку за компанию, чтобы не выставить Кэндис в плохом свете. И если та сейчас откажется, есть большая вероятность, что Лорен вообще не сможет пойти на танцы.
Но, опять же, тогда никто из девчонок не придет на вечеринку.
Кэндис удивляется, узнав голос Лорен.
Но, выслушав рассказ той о сложившейся ситуации, Кэндис быстро соглашается на приглашение, чем очень удивляет Лорен.
А если честно, то и пугает.
Как только Даниэла собирается прыгнуть в бассейн вместе с другими пловцами из девятого класса, тренер Трейси зовет ее в свой кабинет.
– У тебя с собой сегодня есть спортивная одежда?
– Да.
Тренер Трейси берет со стола какие-то бумаги и говорит:
– Переодень купальник и отправляйся в тренажерный зал.
– Хорошо, – отвечает Даниэла. – Конечно.
Тренажерка Старшей школы Маунт-Вашингтона находится прямо напротив спортивного зала. Когда-то здесь было два кабинета, но затем их объединили, заменили классные доски зеркалами, а помещение заполнили гантелями, скамьями, велотренажерами и беговыми дорожками. Старый радиоприемник кто-то настроил на станцию с классическим роком, на которой исполнили песни таких групп, как Led Zeppelin, Pink Floyd и Steve Miller Band.
Даниэла входит в зал, переодевшись в спортивные штаны, простую белую майку и любимый красный спортивный бюстгальтер. Она определенно нервничает, отчасти потому, что никогда прежде не занималась силовыми тренировками, но больше из-за того, что основная часть школьной команды по плаванию уже собралась здесь. Парни и девчонки бродят по залу и болтают друг с другом. Зачастую у них не так часто получается собраться всей командой, потому что в этом виде спорта присутствует разделение по половому признаку. Но зато сразу становится очевидной сплоченность пловцов. И кажется, что все очень хорошо друг друга знают. А возможно, даже дружат.
Даниэла узнает некоторых из ребят, а парочка парней кивает ей, словно и ее тоже здесь знают.
Взгляды ребят отличаются от тех, что она замечала в коридоре школы после появления списка. Эти сопровождаются улыбкой. Признанием, что она хороший пловец.
– Итак, – входя в зал со стопкой бумаг, говорит тренер Трейси. – Сегодня с девочками мы будем тренировать руки, а с мальчиками – ноги. Разбейтесь на пары и сделайте комплексную тренировку по два подхода. Для тех, кто еще не знает, это Даниэла. – Тренер Трейси улыбается Даниэле, будто сказала какую-то шутку, понятную только им двоим. – Она присоединится к нашей эстафетной команде вольным стилем на четыреста метров в субботу.
Даниэла чувствует небывалый прилив сил. Она официально попала в школьную команду пловцов! Это самое лучшее, что случилось с ней за эту неделю, и она наслаждается этим моментом.