Девушка смотрит на Теда, высматривая в его остекленевших, слезящихся глазах намек на то, что он говорит правду. А когда не находит, закрывает глаза и продолжает целовать его.
Марго, как и ее подруги, курит, только когда выпьет. Они никогда не покупают сигареты, а просто стреляют у курильщиков. И все равно Марго знает, что не должна этого делать. Честно говоря, она близка к тому, чтобы курить постоянно.
И после ссоры с Дженнифер хочется именно этого. Она выходит на террасу и выкуривает четыре сигареты подряд. Точнее, по большей части они прогорают в ее руке, так как она делает затяжку лишь раз в несколько минут.
Она слишком зла, а ее грудь сжимает так, что не сразу удается вдохнуть.
В голове непрерывно прокручивается та неприятная сценка: она поднимается наверх и видит Дженнифер, которая роется в ее вещах. Марго охватывает злость, отчего начинают трястись руки и дымок устремляется к небу, выписывая круги. Как долго Дженнифер пробыла в ее комнате? Что искала? Что надеялась найти?
А потом до Марго доходит.
Дженнифер искала печать Старшей школы Маунт-Вашингтона.
Она стала бы неоспоримым доказательством. Дженнифер спустилась бы вниз, подняв ее над головой так, чтобы видно было всем. И это бы практически гарантировало ей титул Королевы танцев. А еще ей бы понравилось наблюдать, как Марго проводит свой последний год в школе без друзей, в полном одиночестве. Как Дженнифер в девятом классе. Карма настигнет ее, замкнется порочный круг.
Именно этого она заслужила?
Очевидно, Дженнифер считает Марго ужасным человеком. Но Марго не верится, что Дженнифер действительно считает, будто именно она составила список. Может, и безумно думать иначе, учитывая историю их взаимоотношений, но Дженнифер далеко не глупа.
За спиной Марго открывается стеклянная дверь. Она поворачивается и видит Мэттью.
Он замирает в дверном проеме:
– Привет. Я вышел немного подышать воздухом. Но… видимо, ты хочешь побыть одна.
– Все нормально, – говорит Марго, отворачиваясь от парня.
Она подумывает выкинуть сигарету, потому что знает: Мэттью не нравится табачный дым, – но сейчас это не имеет смысла. Кажется, все уже думают о ней только самое плохое.
И все равно Марго рада вторжению Мэттью, ей очень хочется отвлечься от мыслей о Дженнифер. Но именно эту тему Мэттью и поднимает.
– Дженнифер Бриггис весьма успешно вгоняет меня в депрессию, – говорит он, запрыгивая на столик. – Никогда не видел, чтобы кто-то так сильно старался понравиться остальным.
«И я тоже», – думает Марго, вглядываясь в темноту.
– По меньшей мере половина присутствующих здесь думает, что это я внесла Дженнифер в список. Думают, что я его составила, – вздыхает Марго.
– Да, – покачивая ногами, говорит Мэттью. – Знаю.
От этого утверждения у Марго подкашиваются ноги. Она хватается за перила, чтобы удержать равновесие:
– Дженнифер тоже думает, что я его составила. И я не могу ее винить в этом. – Глаза Марго наполняются слезами, отчего все становится размытым. – У нее есть все причины ненавидеть меня. – Девушка поворачивается и смотрит на Мэттью. – Я ужасно к ней относилась.
Марго впервые озвучила это без оговорок, оправданий или попыток переложить вину на кого-то другого. А затем она начинает плакать.
Мэттью слезает со стола и встает рядом с ней:
– Ты в порядке?
Марго вытирает лицо рукавом кардигана:
– Наверное, ты считаешь меня идиоткой, раз я плачу из-за этого.
К ее облегчению, Мэттью качает головой:
– Не правда. На самом деле я горжусь тем, что ты высказала свое мнение Дане и Рейчел по поводу этого голосования за Королеву Дженнифер. – Он потирает плечо девушки. – Кстати, мне тоже кажется, что это ужасная идея.
– Дана и Рейчел делают это из самых лучших побуждений, – говорит Марго.
А что насчет нее? Она не уверена.
– Думаю, да, – соглашается Мэттью. – Но для меня дико, что Дженнифер ведется на это.
– Конечно же ведется. Она хочет чувствовать себя красивой. Каждая девушка хочет этого. Вот почему мы так зациклены на этом списке и на танцах.
Хоть и кажется, что Марго заступается за Дженнифер, но в действительности она защищает себя. И она очень беспокоится из-за списка и расстраивается, что может не стать Королевой танцев.
– Я думаю, дело не в этом, – усмехается Мэттью. – Вы, девчонки, хотите, чтобы все остальные считали вас красивыми.
– Возможно, – отвечает Марго, хотя знает, что это правда.
Но это так жалко звучит.
– Я не думаю, что список составила ты, Марго. Если тебе от этого станет легче.
– Станет. – Марго краснеет. – Мне лучше вернуться в дом. – Она вдавливает сигарету в перила и смотрит на Мэттью. – По мне видно, что я плакала?
Мэттью касается ее щеки, ловя кончиком пальца последнюю слезинку:
– Нет.
– Спасибо, что выслушал и поддержал меня.
Марго идет к двери, чувствуя, как колотится ее сердце.
– Я приглашу тебя завтра на танец, даже если ты не победишь, – кричит Мэттью ей вслед.
Танец с парнем, которого Марго всегда любила. Так классно, что ожидание завтрашнего дня будет связано не только со списком или званием Королевы танцев, будет приправлено не только виной или грустью.
Это очень хорошо.
К полуночи вечеринка стихает. Каждый раз, направляясь к мусорке, Марго выискивает глазами Дженнифер. Не для того, чтобы извинится. А потому, что не хочет, чтобы та снова оказалась в ее комнате. Ради этого Марго даже готова улыбнуться Дженнифер и сказать что-то банальное, чтобы разрядить обстановку. Но Дженнифер не видно уже несколько часов.
Дана и Рейчел помогают Марго наводить порядок. Втроем они собирают пустые пивные банки и складывают их в мусорные пакеты на кухне, когда со скрипом открывается дверь подвала. Из темноты выныривают Дженнифер и Тед.
Локоны Дженнифер распрямились и спутались на затылке. Покрасневший Тед щурится от яркого света.
– Дерьмо, – вздыхает он и, пошатываясь, уходит на улицу.
Дана, Рейчел и Марго старательно избегают смотреть друг друга.
– Сколько времени? – странным голосом спрашивает Дженнифер.
– Уже за полночь, – отвечает Дана. – Сколько вы, ребята, проторчали там внизу?
– Мне пора.
Дженнифер пытается сделать шаг, но, кажется, не может решить, какую ногу поставить вперед. Она слегка покачивается на каблуках и не двигается с места.
У Марго появляется неприятное чувство, будто она выпила слишком много пунша «Не в себе», какое-то густое и приторное.
– Ты не можешь сесть за руль, – говорит Дана. – Куда ушел Тед?
Рейчел выглядывает в окно:
– Думаю, он только что уехал.
– Что за кретин, – говорит Дана и быстро вытирает руки о кухонное полотенце. – Я отвезу тебя домой, Дженнифер. Оставляй машину здесь, завтра ее заберешь. Рейчел, ты с нами?
– Да. Увидимся завтра утром, Марго. Спасибо за все.
Дженнифер, пошатываясь, проходит мимо Марго, не глядя ей в глаза:
– Да. Спасибо. За все.
Суббота
Невозможно спать с разбитым сердцем.
Каждый раз, когда Даниэла поворачивается на кровати, осколок колет, протыкает и разрывает ее изнутри, оставляя очередную свежую рану.
В половине седьмого она сдается и меняет пижаму на купальник, поверх которого натягивает спортивную форму команды пловцов.
Прикрыв махровый синий халат пальто, миссис ДеМарко подвозит ее к школе.
Школьная парковка пуста.
– Ты перепутала время?
– Возможно, – врет Даниэла. – Но ты не волнуйся, мам. – Она отстегивает ремень. – Они скоро появятся. Возвращайся в кровать.
Даниэла ждет на тротуаре у въезда на парковку, потирая руки, чтобы согреться. А когда появляется джип тренера Трейси, она следует за ним. Как только машина останавливается, Даниэла заглядывает в водительское окно:
– Доброе утро, тренер Трейси.
На стекле остается облачко от ее дыхания. И Даниэла вытирает его рукавом толстовки, а затем открывает дверь, словно парковщик.
Если тренер Трейси и удивилась, увидев ее, то никак не показала этого. А лишь сказала:
– Что ты здесь делаешь?
– Я проснулась этим утром и поняла, что плечо уже не болит. На самом деле я чувствую себя замечательно. – Она поворачивается боком к машине, слегка нагибается вперед и делает несколько гребков руками, энергично имитируя баттерфляй. – Поэтому я решила сказать вам, что готова участвовать в эстафете.
– Быстро ты выздоровела, – с невозмутимым видом говор ит тренер Трейси. – Но твое место занято. И ты это знаешь.
– Точно. – Даниэла делает вдох и успокаивается. – Но я все равно пришла, потому что хотела показать вам, что эта возможность очень много значит для меня. И пообещать, что больше ни разу в этом сезоне не пропущу тренировку. – Она делает паузу. – И… знаете… сказать, что я сожалею о вчерашнем.
Даниэла надеялась, что если она признается в том, что они обе уже и так знали, то тренер Трейси даст ей еще один шанс. И сейчас ждет, что выражение лица тренера смягчится, но вместо этого оно становится еще более сосредоточенным.
– Я очень стараюсь не принимать на свой счет то, что ты сделала, Даниэла. Но ты должна понимать, что я считаю симуляцию травмы личным оскорблением. – Глаза тренера Трейси расширяются, а взгляд становится пристальным. – Я никогда больше не смогу плавать, как раньше. Не смогу выступать на Олимпиаде. А также вернуть себе значительную часть своего «я», ту, что выделяла меня среди других, и все это из-за моего плеча. Представляешь, каково мне?
Даниэла опускает голову. Ей очень хочется рассказать все тренеру Трейси – про список, про оскорбления, что она выслушала на этой неделе, про разрыв с Эндрю. Но как только она собирается заговорить, понимает, что не может вымолвить и слова.
Да и тренер Трейси еще не закончила. Она опережает Даниэлу:
– Очевидно, ты была не готова справиться с ответственностью и оказанной тебе честью попасть в команду пловцов. Но раз уж ты здесь, можешь достать из багажника полотенца и загрузить их в автобус. А потом и бутылки с водой. И будь добра, проследи, чтобы во время заплыва они были всегда под рукой.