– Бедная Отомн! – вздыхаю я, воображая кошмарную сцену.
– Я только что разговаривал по телефону с сотрудником Медицинского центра Кук-каунти, который занимается программой «Новый путь». Они согласны принять Питера. На следующей неделе он поступит в больницу. Что касается ваших занятий, их придется прекратить.
Как ни странно, это известие повергает меня в печаль. Несмотря ни на что, я надеялась на счастливый поворот событий. Надеялась, что Питер бросит свои закидоны, вернется в нормальную школу, где дети не нуждаются в помощи профессиональных психиатров.
– Но я даже не попрощалась с Питером.
– Я передам ему привет от вас.
– А еще скажите, что я восхищаюсь его интеллектом и желаю ему удачи.
– Непременно. – Несколько мгновений Гаррет молчит, а когда заговаривает вновь, голос его звучит особенно ясно. – Есть случаи, Бретт, в которых вы неспособны помочь, и с этим нужно смириться. Я понимаю, что для вас, молодой идеалистки, это суровый урок. Когда я только начинал работать в этой сфере, мне пришлось вынести несколько подобных уроков.
– У меня такое чувство, словно я предала его, – вздыхаю я. – Возможно, будь у меня побольше времени…
– Это ничего бы не изменило, – перебивает он непререкаемым тоном. – Бретт, я не позволю вам попусту терзаться. Вы сделали все, что было в ваших силах. И оказали мне неоценимую помощь. Работать с вами было огромным удовольствием.
– И с вами тоже, – говорю я дрогнувшим голосом. Мысль о том, что теперь наши телефонные разговоры прекратятся, повергает меня в отчаяние. Я успела проникнуться доверием к этому человеку. Мне будет страшно его не хватать. – Хочу поблагодарить вас, Гаррет, – лепечу я. – Вы очень много сделали не только для Питера, но и для меня. В последнее время жизнь меня не баловала, и если мне удалось сохранить душевное равновесие, то во многом благодаря вам.
– Рад, если это так, – отвечает он; в трубке вновь повисает молчание, а потом он произносит более беззаботным тоном: – Бретт, вы помните, что обещали выпить со мной?
Вопрос застает меня врасплох. Разговор о возможной встрече мы не заводили давным-давно. Много воды утекло с того унылого январского дня, когда мне показалось, что Гаррет – именно тот мужчина, в которого я смогу влюбиться. Теперь я встречаюсь с человеком, который может бороться за звание самого привлекательного мужчины в Чикаго. И все же доктор Тейлор по-прежнему дразнит мое воображение. Задумчиво потираю виски и бормочу:
– Да, конечно… помню…
– Не слышу энтузиазма, – смеется Гаррет.
Я шумно выдыхаю. Черт возьми, он же психиатр, его не проведешь! Я всегда была с ним откровенна, и сейчас не стоит кривить душой.
– Гаррет, я была бы очень рада встретиться с вами. Но дело в том, что недавно я познакомилась с одним человеком и…
– О, значит, я опоздал, – перебивает Гаррет.
В его голосе нет ни малейшего намека на упрек или обиду. Я чувствую себя полной идиоткой. Скорее всего, он не имел ровным счетом никаких романтических намерений на мой счет. Я сама сдуру приписала ему подобные намерения.
– Надеюсь, Бретт, у вас все сложится удачно.
– Да… спасибо…
– Ну что ж, не буду вас больше задерживать. Давайте постараемся не терять друг друга из виду.
– Давайте, – шепчу я, уверенная в том, что это наш последний разговор.
И этот разговор уже закончен. Меня охватывает чувство сладкой горечи, сходное с тем, что испытываешь, прочтя последнюю страницу интересной книги. Теперь мне придется обходиться без поддержки Гаррета, без его советов, без его сочувствия. Наш роман не состоялся и не состоится никогда. В глубине души я понимаю, что это к лучшему. У меня теперь есть Герберт, человек, идеально подходящий для роли мужа и отца. А доктор Тейлор… Что ж, он тоже сыграл свою роль в пьесе, которую поставила для меня мама… Появился на сцене в нужный момент, оказал мне необходимую помощь и, сделав свое дело, покинул подмостки.
Я нахожу коробку с красками, бросаю в портфель, надеваю пальто. Выключаю свет, выхожу в коридор и закрываю дверь офиса.
Глава 24
Прижавшись носом к стеклу иллюминатора, я наблюдаю, как город Сиэтл обретает все более ясные очертания. День сегодня облачный, но, как только самолет начал снижаться, внизу появились голубые ленты озера Вашингтон. Зрелище впечатляющее – кусок суши, в который со всех сторон врезаются сверкающие голубые клинья. Отсюда, с высоты, я могу окинуть взглядом весь город. Увидев башню Спейс-Нидл, я едва сдерживаю возглас восторга. Самолет продолжает снижаться, городские кварталы все ближе. Я смотрю на них как зачарованная и думаю, что где-то там, в одном из этих кубиков из дерева и бетона, живут два родных мне человека – отец и сестра.
Вместе с другими пассажирами я прохожу в зал прилета и оказываюсь посреди возбужденной толпы встречающих. Я скольжу взглядом по лицам людей. Некоторые стоят неподвижно и стараются держать как можно выше таблички с именами. Другие нетерпеливо переминаются с ноги на ногу, выглядывая того, кто им нужен. Постепенно все, кто прибыл одним рейсом со мной, находят своих друзей и родственников. Только я по-прежнему стою в одиночестве. После перелета меня слегка тошнит, на лбу выступили капли пота.
Надеясь увидеть в толпе темноволосого мужчину и двенадцатилетнюю девочку, я отчаянно озираюсь по сторонам. Где же вы, Джонни и Зои? Неужели вы забыли, что я прилетаю сегодня? Или, может, Зои опять заболела? Я достаю из сумочки мобильник, чтобы проверить, нет ли сообщений. И тут слышу свое имя:
– Бретт?
Я резко поворачиваюсь. Передо мной стоит высокий седовласый мужчина. Он чисто выбрит и безупречно одет. Глаза наши встречаются, он расплывается в улыбке, и я узнаю человека, которого видела на пленке тридцатипятилетней давности. У меня начинают дрожать губы.
Судя по всему, он тоже опасается, что его подведет голос, и молча раскрывает объятия. Я закрываю глаза и вдыхаю запах кожи, исходящий от его куртки. Прижимаюсь головой к этой прохладной коже, а он тихонько покачивает меня взад-вперед. Наконец-то я понимаю, что чувствует дочь в отцовских объятиях.
– Какая ты красивая! – восклицает он, выпустив меня из объятий и отступив на шаг. – Похожа на свою маму.
– Теперь я вижу, что ростом пошла в тебя.
– И глаза у тебя тоже мои. – Он берет мое лицо в ладони и смотрит на него не отрываясь. – Господи, как я рад, что ты меня нашла!
– Я тоже рада, – выдыхаю я, ощущая, как радость наполняет мою душу до краев.
Одной рукой он хватает мою сумку, другой обнимает меня за плечи:
– Сейчас получим твой чемодан, и в машину. Поедем прямо в школу, заберем Зои. Она умирает от нетерпения познакомиться с тобой.
По дороге в Центр Франклина Л. Нельсона, частную школу, где учится Зои, мы болтаем без умолку. Джонни обрушивает на меня поток вопросов, которые не успел задать во время наших телефонных разговоров. На моих губах блуждает счастливая улыбка. Приятно, что отец интересуется моей жизнью. А еще приятнее то, что нам легко и просто друг с другом, словно мы знакомы давным-давно. Я даже не мечтала о подобной непринужденности. Но когда машина сворачивает на обсаженную деревьями аллею, ведущую к школе, в душе моей вновь оживает демон ревности. Конечно, я хочу познакомиться с Зои. Но еще сильнее я хочу провести побольше времени с Джонни. Вдвоем. Когда к нам присоединится Зои, придется довольствоваться ролью второго плана, которая мне изрядно надоела.
Центр Нельсона представляет собой длинное одноэтажное здание, окруженное большим ухоженным парком. Наверняка обучение здесь стоит целое состояние.
– Занятия закончатся минут через десять, – сообщает Джонни. – Зои очень хочет, чтобы одноклассники познакомились с ее сестрой. Войдем, если ты не против.
– Конечно войдем.
Джонни распахивает стальную дверь, и я вхожу в просторный вестибюль. На деревянной скамье сидит маленькая девочка в синей школьной форме и качает ногой. Увидев меня, она вскакивает, но замирает в нерешительности. Когда вслед за мной входит Джонни, девочка испускает радостный вопль:
– Папа!
Ее круглое личико светится от радости. Она несется к нам и буквально запрыгивает на меня, сжав мои бедра своими толстыми ножками. Ее макушка оказывается на уровне моей груди. Я прижимаю ее к себе, а Джонни смотрит на нас со счастливой улыбкой.
– Не так бурно, Зои, – говорит он, коснувшись ее головы. – Ты задушишь сестру.
Зои наконец ослабляет хватку и сползает вниз.
– Ты моя сестра, ты моя сестра! – восторженно повторяет она.
Я опускаюсь на корточки и смотрю на ее нежное личико, белое как алебастр. Как я могла питать недобрые чувства к этому ангелу? У Зои блестящие темные волосы, такие же, как у меня и у нашего отца. Но глаза у нее не карие, как у нас, а ярко-зеленые, окруженные складками кожи.
– Да, мы с тобой сестры, – говорю я.
Зои улыбается, и зеленые озера ее глаз превращаются в блестящие щелочки. Сквозь приоткрытые губы виден толстый розовый язычок. Я ощущаю пронзительный приступ любви к моей сестре… девочке с синдромом Дауна.
Взяв меня и Джона за руки, Зои тащит нас по коридору в сторону своего класса. Джон обращает мое внимание на то, что коридор оформлен, как городская улица, вдоль стен тянется ряд нарисованных на картоне домов и магазинных витрин, на каждом перекрестке – светофоры.
– Здесь детей учат, как переходить улицу, не подвергая себя опасности, как общаться с продавцами в магазинах, расплачиваться за покупки и все такое.
Когда мы открываем дверь в классную комнату, мисс Синди, учительница Зои, и ее помощник, мистер Копек, помогают ученикам собираться домой. Мистер Копек застегивает куртку мальчику, который передвигается с помощью ходунков.
– Харви, надо обязательно застегнуть молнию, ведь день сегодня холодный.
– Дети, кто забыл шарф? – Мисс Синди, молодая, ясноглазая, размахивает ярко-красным шарфом, стоя у платяного шкафа.
– Смотрите все, это моя сестра! – произносит Зои.